— Ой, знаю чудный анекдот про львов! — вмешалась Ирина, которую почему-то до дрожи в коленках напугали эти синие, каленые искорки в Сергеевых глазах. — Разговаривают два льва в саванне: «Как надоели эти новые русские! Ездят на джипах, матерятся, пьянствуют…» — «И сотовый потом в животе звонит…»
Петр фыркнул.
— Умная женщина — это сокровище, — ласково сказал Павел. — Подарок судьбы! Награда за особые заслуги! Так что, господа, давайте дружно посмеемся и оставим ваши счеты на потом.
— Ладно, командор, — сказал Сергей, почти дружелюбно глядя на Петра. — Руководите. Нам по росту построиться или как?
— Ничего такого особенного я руководить не буду, — пробормотал Петр. — Но элементарные вещи надо бы сделать. Вырыть минерализованную полосу, это как минимум, а потом, если ветер не утихнет…
— А что, есть шанс, что он утихнет? — перебил Павел.
— Ну, к вечеру всегда меньше дует, вы, наверное, и сами замечали.
— То есть огонь может остановиться сам?
Петр вскинул голову и оглядел всех с выражением странной ярости в глазах:
— Этого зверя теперь никакая сила не остановит. Только такой же зверь, как он сам.
— Значит, все-таки встречный пал, — кивнул Павел. — Нервных и женщин просят удалиться. Каковы наши дальнейшие действия?
— Ищем лопаты, на расстоянии метров двести от деревни по периметру копаем землю, — сказал Петр.
— Траншея или вал? — деловито уточнил Павел.
— Никаких валов и траншей — просто снимаем дернину по ширине полтора-два метра.
— Это какое же примерно расстояние? — поинтересовался Сергей как бы у окружающего пространства. — Километра два, три? Всю деревню окопать? А пупки не развяжутся?
Петр опять рванулся было к нему, но сдержался и ответил предельно спокойно:
— Не так уж и много, какой-то километр. С одной стороны подходит болото, не забывайте. Оттуда опасности нет. Зато налицо участок сосняка, который вдается чуть ли не в улицу, и вот тут-то нам придется изрядно попотеть.
Маришка взвизгнула.
Все посмотрели на нее. Маришка стояла, вытаращив глаза, и тыкала пальцем куда-то вперед.
Оглянулись.
По деревенской улице шатко брела какая-то бесформенная фигура. Остановилась в нескольких шагах, свесив руки и опустив голову.
— Виталя?! — недоверчиво молвила Ирина. — Откуда ты взялся? А где Змей?
— А где мой «УАЗ»? — подал голос Петр.
— Что, твой кореш выкинул тебя, да? — усмехнулся Сергей. — Боливар не вывезет двоих?
Виталя с трудом поднял голову и посмотрел на всех усталыми голубыми глазами в покрасневших, распухших веках. И только теперь Ирина заметила, что он весь в ссадинах и синяках, одежда изорвана, перепачкана и опалена.
— Мы в дыму в лося врезались! Лось от пожара бежал, зенки вылупив. Меня от удара из машины выкинуло, а потом она взорвалась. И Змей погиб! — выдавил Виталя и сгорбился, глуша всхлипывания, от которых вдруг задрожали его могучие плечи.
— Девушка, хотите коренным образом измениться? — жизнерадостно заорал кто-то над самым ухом, и Катерина испуганно отшатнулась.
Тут же ее подхватило под локоть очаровательное создание в желтой каскетке, желтой майке и желтых шортах.
«Аллюр» — было написано на футболке и каскетке, а также на большой зеленой сумке, висевшей через плечо. И это славненькое, беззаботное существо было еще и добрым, великодушным. Потому что оно снисходительно называло девушкой зачуханную, измотанную, невыспавшуюся тетку, кое-как одетую и причесанную, вдобавок ко всему перепуганную до такой степени, что шарахается от людей.
— Измениться? — ничего не соображая, пробормотала Катерина, подбирая рассыпавшиеся волосы и запихивая их в бесформенный кукиш на затылке. — Что вы говорите?
— Компания «Аллюр» проводит рекламную акцию своей сети косметических салонов-парикмахерских, — счастливым голосом заявило создание. — Мы хотим, чтобы все женщины стали нашими клиентками! У нас вы найдете все, о чем можете мечтать: массаж лица и тела, маникюр, педикюр, окраска ресниц и коррекция бровей, уроки макияжа у профессионального визажиста, консультации модельера как по современным течениям большой моды, так и по вашему конкретно стилю одежды. А какие у нас работают парикмахеры! Если же вам надоело собственное лицо, вы можете изменить его полностью. Раньше это могли себе позволить только самые богатые звезды эстрады или голливудские дивы, но после того, как на межпланетной станции «Мир» наши космонавты вырастили культуру селеностероидов, с ее помощью одним движением руки даже самые невзрачные женщины превращаются в…
— Вы сначала скажите, сколько это будет стоить! — взвизгнул кто-то над ухом, и Катерина снова шарахнулась в сторону, но наткнулась на стену людей.
Оказывается, вокруг собралось немалое количество женщин, которые зачарованно внимали «рекламной акции». Однако низенькая коренастая особа, стриженная «под бокс», с лицом боксера-профессионала, своим ехидным выкриком разрушила колдовство.
— Для кого вы все эти байки травите? — продолжала она. — Сколько, ну сколько стоит стрижка в вашем са-ло-не?! — Она не произнесла, а как бы провыла это слово, сопроводив его соответствующей гримасой.
— Ну, это зависит от сложности… — пожала плечами рекламная девушка, покачнувшись от этого бурного вихря классовой ненависти. — Например, самая такая простая… пять тысяч рублей.
— Всего пять тысяч рублей?! — завопила женщина-боксер. — Да у меня пенсия десять, это что, я два раза подстригусь — а потом зубы на полку?!
— Да вам вообще стричь нечего, что вы переживаете, женщина? — рассердилось очаровательное создание. — Тем более два раза подряд! Что касается участников нашей рекламной акции, они могут пройти полное обслуживание бесплатно вот по такому талончику. Даже с использованием селеностероидов! Погодите, девушка, куда же вы уходите?
И желтенькое создание, протолкавшись сквозь толпу за Катериной, сунуло ей в руку что-то глянцевое, плотное, вроде телефонной карты:
— Вот. Приходите по этому адресу сегодня к одиннадцати часам — и после этого вы сами себя не узнаете! Вся ваша жизнь изменится, как по волшебству!
— Уже… — прошептала Катерина, изо всех сил стискивая зубы, но было поздно. Последнее, что она успела увидеть перед тем, как пелена слез скрыла мир вокруг, было растерянное личико рекламной девушки, к которому со всех сторон тянулись руки жаждущих волшебного преображения женщин.
И ближе всех оказалась рука боксерши.
— Иришка, — простонал Виталя, — жалко Змея! Он мне стал как братан. Сколько лет вместе на одного бугра пахали! А как он стрелял! После него контрольного выстрела не требовалось.
Ирина подумала, что эта эпитафия не хуже прочих, и сочувственно погладила Виталю по плечу.
— Я только не понял, зачем ты вернулся? — ревниво блеснул глазами Павел. — Драпал бы до станции.
— У вас все же машины есть, — признался Виталя. — Может, еще прорвемся!
— Есть, да не про твою честь, — буркнул Петр. — Еще одну тебе дать, чтоб ты и ее рассадил об дерево, как мой «УАЗ»? Спасибо за него, кстати. Большое человеческое спасибо!
— Да ладно тебе, брателла, — искательно поглядел на него Виталя. — Это ж не я был за рулем, а Змей. И я так тебе скажу: «УАЗ» твой был чисто старье, не разовьешь на нем хорошей скорости. Пора новый заводить, теперь на таких уже никто не ездит.
— Теперь-то уж точно заведу, с вашей помощью, — проворчал Петр. — Кстати, хочу сразу отбить у тебя охоту угнать другую машину. Не исключено, что мы окружены огнем. Обратной дороги нет, как в кино! Будем деревню окапывать.
— А если через болото рванем?! — с надеждой спросил Виталя. — Через него огонь факт не пройдет.
— Огонь-то не пройдет, — послышался надтреснутый голос. — Но ведь и ты не лапчатый гусь — не переплывешь, не перепелица — не перелетишь!
Все разом обернулись, ощутив одно и то же: будто в этот жаркий, угарный день вдруг повеяло стужей.
Ирина покачнулась, и Павел с Виталей подхватили ее с обеих сторон.
Да уж, было от чего покачнуться! Встреться она один на один с этим стариком, неведомо откуда взявшимся посреди деревенской улицы, — наверное, с криком бросилась бы прочь, словно увидела выходца из могилы.
Волосы его, расчесанные на прямой пробор и спускавшиеся чуть ли не до плеч, давно уже утратили серебристый оттенок седины и стали просто белыми, как бумага. Такими же были и кустистые брови, и борода, доходившая старику до середины груди. Лицо казалось выточенным из слоновой кости — таким бледным оно было, так туго обтянуло кожей черты. Белую рубаху навыпуск и просторные холщовые портки Ирина видела только на картинах девятнадцатого века. Он был высок ростом и невероятно худ, однако держался очень прямо, словно груз прожитых лет не давил на плечи, не гнул спину.
— Здравствуйте, дедушка Никифор Иваныч, — пропищала Маришка, на миг превратившись в маленькую испуганную девочку. — Вот… мы тут…
— Вижу, — кивнул старик. — Беду отвести решили от деревни? Благое дело.
Он медленно повел глазами по лицам, и Ирине показалось, будто бледно-голубые, словно выцветшие от времени, глаза улыбнулись ей.
Нет, почудилось, конечно.
Старик равно внимательно оглядел Петра, Павла, Виталю, секундой дольше задержал взгляд на Сергее, и Ирина обратила внимание, как тот вызывающе вскинул голову под этим взглядом.
Потом старческие глаза снова скользнули к Витале:
— Дороги через болото нет, вот какая беда, дитятко. Делать нечего — придется обороняться. Вишь вон, как мирские[4] стараются! — И он с ласковой усмешкой указал в сторону бабок, маленький крестный ход которых уже возвращался из-за околицы.
— Как это — нет дороги? — неровным голосом воскликнул строптивый Виталя. — Не может такого быть, чтоб не было! Там же другая деревня. Я знаю! У вас же должно быть какое-то сообщение! Вдобавок дождей не было чуть не месяц, там небось все повысохло!