— Вот он, колдун-человек, — прошипел Грызоклык, — вот это Смертовольт, — скавен указал лапой, привлекая внимание Йоширо.
Помимо самого корабля, долину усыпали курганы металлолома, вокруг которых сновали орды трудившихся скавенов. Одни были заняты тем, что резали добытые куски металла и придавали им нужную форму. Другие таскали кипы почек и листьев и забрасывали их в котел, где варился какой-то странный суп. Третьи были одеты в своего рода защитные халаты и носили прятавшие лицо шлемы — они работали в алхимической лаборатории на открытом воздухе, разливая разнообразные едкие отвары по металлическим канистрам и стеклянным сферам.
— Смертовольт, — повторил раздраженный блуждающим вниманием Йоширо Грызоклык.
В этот раз чародей увидел, на кого указывал ему крысолюд.
В дальней части долины собралась большая группа скавенов. Огромный кусок сетки под ногами рядом с ними отсутствовал начисто, обнаруживая под собой небо. В полумраке Кладбища насыщенная синева выглядела устрашающе. Крысолюды толпились вокруг решетки, сплетенной из мертвых ветвей. На ней стояло нечто, походившее на гигантскую летучую мышь. Чародей не сразу догадался, что смотрит на скавена в портупее, к которой крепились жесткие кожаные крылья. К спине крысолюда было пристегнуто непонятное устройство, по форме напоминавшее ведро, от дна устройства отходила цепь с крюком. Присоединенное к устройству существо возбужденно пищало, но не столько от воодушевления, сколько от страха.
Взгляд Йоширо упал на основание решетки, и он тут же выделил в толпе скавенов Смертовольта Скрежа. Во-первых, ни один крысолюд не осмеливался встретиться с ним глазами. Во-вторых, его окружали крупные скавены в черных металлических доспехах — с такими представителями этой расы Йоширо сталкивался впервые. И, в-третьих, благодаря магическому зрению Йоширо увидел ауру, окружавшую вожака. Отдаленно похожим двеомером обладали алебарда Грызоклыка и его баллон-генератор. Но аура Смертовольта исходила от него самого, возможно, так проявлялся побочный эффект продолжительной работы с подобными странными гибридами машины и магии.
Смертовольт восседал в кресле, стоявшем на спинах нескольких истощенных скавенов. Его шерсть была серой с черными пятнами. Морду частично скрывала металлическая маска, которая соединялась со шлемом, выкованным из неведомой зеленой руды. От шлема тянулись два рога, загибавшиеся над шеей назад. Что-то вроде хауберка окольцовывали многочисленные пояса и патронташи. Из притороченных к поясам кобур торчали рукояти пистолетов. Одну лапу Смертовольта тянули вниз крупные перстни. По мановению этой самой лапы на решетке началось оживление.
По сигналу Смертовольта два вооруженных копьями крысолюда принялись тыкать и подталкивать скавена в портупее. В конце концов они вынудили его спрыгнуть с края решетки в дыру в земле. Благодаря крылатой портупее крысолюд держался в воздухе. Йоширо был впечатлен: скавены совершили невероятное, не прибегая ни к какой магии. Существо в портупее парило, удаляясь от решетки.
Крысолюд испуганно молотил по воздуху лапами, его крутило, он и его летательный аппарат оказывались все дальше от мертвого грота, в котором скавены устроили себе логово. И чем ближе он находился к живым растениям, тем испуганнее и громче становились его крики. Лозы пришли в движение, закопошились, словно потревоженное змеиное гнездо. Не успел скавен попытаться изменить направление, как щупальца набросились на несчастную жертву. Пилот и его летательный аппарат оказались в смертельной хватке. Йоширо слышал, как захрустели кости: лозы смяли скавена в кашу. Затем растения отступили, выбросив искореженные останки. Цепь, соединявшая крысолюда и решетку, натянулась. Большинство скавенов, выжидавших вокруг Смертовольта, сорвались с мест, метнулись к цепи и быстро подняли ее обратно.
Когда застрявший в груде металлолома труп выудили на поверхность, по мановению лапы Смертовольта к решетке подвели нового скавена в крылатом костюме.
— Смертовольт ищет-отыскивает путь сбежать, — объяснил Грызоклык. Затем он окинул Йоширо настороженным взглядом и указал на воздушный корабль скавенов: — Хорошо-безопасно подождать внутри. Смертовольт видит колдуна-человека, Смертовольт может решить: колдун-человек должен летать.
Йоширо не знал, была ли у Грызоклыка веская причина для подобного беспокойства, но выяснять он не хотел. Равно как и не хотел раскрывать карты в попытке избежать участия в безумных экспериментах Смертовольта.
Ему некуда было торопиться. Брокрин и «Железный дракон» от него не сбегут.
Брокрину начало казаться, что дорога никогда не кончится, что поляна, о которой говорила Эсмира, — бред переутомленного разума. Но затем он увидел проем в стене из ветвей, десять футов в ширину и вполовину меньше в высоту. Брокрин не мог отделаться от ощущения, что он образовался специально для них. Снова подозрительно удобное совпадение, как тогда с «Ветроходом». Но, если существовал шанс спасти Хоргарра, пускай и подозрительный, он должен был им воспользоваться.
Керрум дождался сигнального кивка Брокрина и ступил в проем. Вскоре он вернулся.
— Еще поляна. Меньше той, где упал кронтанкер, — доложил он и хлопнул по стволу палубомета, — и никаких следов скавенов, как вы могли слышать.
— Говорила я, что их нет там, — напомнила Эсмира.
— Ты удивишься, узнав, куда крысы способны проникнуть, — сказал Агрило. — Если где-то есть дыра, в которую они смогут влезть, не сомневайся, скавены ее отыщут.
Казалось, что у Эсмиры был для логистикатора ответ, но она только покачала головой и произнесла:
— Безопасно здесь. Вам другу следует помочь.
Последние слова окончательно убедили Брокрина.
— Ладно, терять нам нечего. Несите Хоргарра, посмотрим, что можно сделать.
Дуардины отправились за Керрумом, и до поворота в проем Брокрин так и не понимал, как Эсмира намеревалась помочь Хоргарру. Но стоило им пересечь границу поляны, как он его тут же перестало это волновать. От места, в котором они оказались, исходил такой покой и умиротворение, что хотелось просто лечь и уснуть прямо здесь. Внутри поднималось тепло, облегчающее крепко поселившуюся в теле боль от усталости и ран. Даже вихрь мыслей в его голове, казалось, утих. Сами тревоги никуда не ушли, но они больше не давили на него неподъемным, ломающим волю грузом.
Брокрину ничего не оставалось, кроме как признать: даже дуардин не мог не оценить красоту долины. Ее более тонкие и изящные лозы, прекрасные пестрые цветы, сочные зеленые листья. Свет, пробивавшийся сквозь крону, отливал нежным серебром, яркий и ясный, но при этом теплый и гостеприимный, он расслаблял и ласкал глаза. Из земли поднимались крупные и крепкие ростки с гладкими кустившимися листьями, распространяя опьяняющий аромат, который был одновременно и насыщенным, и легким.
— Что это за место? — бормотал Готрамм, затаскивая в долину Хоргарра.
— Здесь возродятся силы, а тело исцелится, — ответила Эсмира, осторожно отстраняясь от помощников дуардинов.
Ее все еще пошатывало, но она устояла на ногах, а Брокрин отметил, что ее бледность ушла, их спутница выглядела значительно лучше, чем на тропе. Какие бы чары ни витали в этом уголке острова, Эсмира была к ним более восприимчива, чем харадронцы.
— Клянусь Кодексом, — изумлялся Агрило, — если б я мог разлить это место по цистернам, а затем продать, прибыль вышла бы такая... за всю жизнь не пересчитать.
Хоргарр вновь зашелся кашляющим смехом.
— Столько денег во всем Хамоне не наскребут, — гоготнул он. Однако его веселье привело к тому, что из раны вновь полилась кровь.
Брокрин видел, что его эйфорию разделяли все дуардины, даже Хоргарр. Но пускай магия долины исцеляла небольшие порезы и ушибы, без которых не обошелся ни один дуардин его отряда, рана Хоргарра казалась слишком тяжелой, чтобы ее залатало столь тонкое волшебство.
— Не перенапрягайся, — посоветовал Брокрин.
Затем подал сигнал арканавтам, чтобы те аккуратно уложили главного двиргателиста на мягкий ковер из молодых лоз. На гниющее пулевое ранение невозможно было смотреть. Брокрин ставил на то, что они смогут вытащить его старого друга. Но, похоже, его ставка не сыграла.
— Мало этого ему, — сказала Эсмира и направилась к лозам с макушками-кустиками.
Брокрин в замешательстве смотрел, как женщина срывает с листьев несколько ягод размером с палец. Он готов был поклясться, что всего мгновение назад никакие ягоды там не росли.
Эсмира подошла к нему.
— Сосуд мне нужен сок набрать, — попросила она, указывая на флягу, висевшую у Брокрина на поясе.
Капитан отстегнул флягу и влил в себя остатки портера. Он даже не почувствовал, что внутрь него проник алкоголь.
Эсмира присела, держа флягу перед собой, затем сжала ягоды в кулаке. В емкость полилась янтарная жидкость. Брокрину казалось невозможным, что всего из горсти ягод вытекло так много сока. Закончив, она подняла на него взгляд.
— Позволишь ему ты это выпить? — спросила она.
— Давай добро, кэп, — просипел Хоргарр, — хуже уже точно не будет.
Как бы горько это ни звучало, поспорить Брокрин не мог.
— Если поможет, действуй, — разрешил он.
Эсмира подошла к Хоргарру и приложила флягу к его губам. Дуардины внимательно ловили каждое ее движение. Несмотря на решимость минутой ранее, Хоргарр, почувствовав во рту сок, едва не выплюнул жидкость. Неимоверным усилием он заставил себя проглотить лекарство. Тут же он ощутил сильнейшую жажду, вырвал флягу из рук Эсмиры и выпил все без остатка. Она сделала шаг назад и поманила ладонью Готрамма.
— Сними перевязь.
Готрамм приступил к освобождению раны, а Эсмира печальными глазами смотрела на открывавшуюся перед ней жуткого цвета картину.
— Мало ему этого, — сделала она вывод.
Женщина вернулась к кустистой лозе и набрала еще ягод.
Когда Эсмира возвращалась с ягодами обратно к Хоргарру, Брокрин заметил, что ее лицо излучает энергию. Сейчас по ней невозможно было сказать, что совсем недавно она лежала при смерти от изнеможения. Эсмира выглядела полной сил. Капитан размышлял, не доведет ли она снова себя до истощения, пытаясь вылечить Хоргарра. Но затем он подумал: а попытается ли он остановить ее? Безусловно, все они находились перед ней в неоплатном долгу, но Хоргарр был харадронцем, а она — всего лишь человеком.