Йоширо кивнул. Он не принимал за чистую монету байки про «предателей-мясо». Смертовольт всегда все делал по-крупному: крупные обещания, крупные машины. Его воздушный корабль расходовал слишком много горючего, а потому не мог улететь на достаточное расстояние от гнезда скавенов.
— Так, значит, вы прилетели за свет-деревом?
Смертовольт указал лапой на ящики. Многие были пусты.
— Крыланы-крысы принесут-добудут свет-дерево, — радостно раскрывал он планы, — свет-дерево горит лучше-дольше. Лучше-хорошо для корабля.
Вдруг его радость испарилась, словно ее и не было, и его голос вновь зазвучал угрюмо и сурово.
— Смертовольт пытался заполучить свет-дерево. Дураки-недоумки подвели корабль слишком близко. Лозы-джунгли схватили нас. Утащили корабль в ловушку.
— С тех пор прошло несколько месяцев, — дополнил Йоширо. — И все это время вы ищете свет-дерево. Но пока безрезультатно.
— Свет-дерево не стоит на месте, — поморщился Смертовольт. — Отправил много патрулей найти-добыть свет-дерево.
— Сердце острова не движется, — не согласился чародей и быстро продолжил мысль, не дожидаясь, пока вождь-инженер сотворит с ним что-нибудь смертельное: — Ветви и лозы способны двигаться. Это они водят твои патрули кругами, не позволяя приблизиться. Ищите хоть всю жизнь, к сердцу вам не подобраться. Остров вас не подпустит.
— Деревья-твари уже раньше пытались не пускать скавенов в леса-территории. Деревья-твари на своей шкуре почувствовали, что бывает, если вставать-мешаться на пути у Смертовольта.
— Кладбище прибыли не похоже на сильванетов. У него другие силы, оно сражается иначе. Вам не отыскать сердце без моей помощи.
Йоширо выставил вперед руку, и по его воле на пальцах выросли перья.
— Я могу указать вам путь, и никакие фокусы деревьев меня не остановят.
Смертовольт пораженно смотрел, как перья спрятались обратно в кожу Йоширо.
— Колдун-человек покажет-отведет из-за борода-тварей? Хочет смерти борода-тварей?
Йоширо подумал о зеркале у себя на шее. Подобные речи не придутся Кхораму по душе, но он уже пытался втолковать проклятышу, что Брокрин им не нужен. Им нужен только «Железный дракон» и то, что Смертовольт называл «свет-деревом».
— Дуардины — наш общий враг, — ответил Йоширо, — и от них стоит избавляться, даже когда для этого нет причин. Но причина есть. Они тоже ищут свет-дерево.
Скавен мгновенно пришел в ярость. Он повернулся и выбросил вперед лапу. Крупные перстни опасно заискрились. Из украшении вылетел каскад молний, достиг дальнего конца отсека и попал в тощего раба. Несчастная жертва успела лишь один раз пискнуть от боли, а затем все тело скавена опутали огненные сполохи энергии. Крысолюд упал на пол, его шерсть задымилась, а глаза вскипели в глазницах.
— Нет! — взвыл Смертовольт. — Борода-твари не украдут-стащат мое свет-дерево! Свет-дерево должно кормить-питать печь! Свет-дерево оживит мой корабль! «Неукротимый ужас непобедимого гения Смертовольта» взлетит вновь! Освободится из лоз-джунглей! Будет славой-завистью всего клана Скрайр!
Пока вождь-инженер бесновался, Йоширо сохранял молчание. Теперь Смертовольт не позволит себе мешкать. Он испугался, что столь желанное для него топливо уведут прямо из-под носа, поэтому бросит на дуардинов все имеющиеся силы. Грызоклык успел поведать ему многое, но именно этот страх Йоширо должен был увидеть собственными глазами. Он достаточно времени провел среди крысолюдов, чтобы накрепко усвоить одну простую истину: только глупец поверит скавену на слово.
А глупцом Йоширо не был. И если Смертовольт полагал, что у чародея нет собственных планов на свет-дерево, то его ждал неприятный сюрприз.
Готрамм уже несколько часов обдумывал мрачные рассуждения Брокрина, когда настал его черед идти замыкающим в колонне. Пускай капитан и сомневался в чистых намерениях Эсмиры, очевидной и самой главной опасностью для них оставались скавены. Каждый член отряда ясно понимал, что, если крысолюды возьмут их след, они не поленятся броситься в погоню. Поэтому Брокрин ввел регулярную смену замыкающего, чтобы их тыл охраняла свежая пара глаз.
Размышляя о лени и погоне, Готрамм заметил, что к нему постепенно подкрадывается Агрило. Агрило приближался осторожно, ничем не выдавая своих намерений, но Готрамм мгновенно раскусил замысел логистикатора. Желание Агрило поговорить с Готраммом наедине, без посторонних ушей, могло означать только одно: логистикатор хотел обсудить драгоценные наросты, которые он срезал с лоз.
Рука Готрамма опустилась к сумке, ремнями крепившейся к броне. Капер почувствовал укол вины за все те наросты, что Агрило поручал ему нести. Ему причиталась существенная доля в «независимом предприятии на территории порта захода», но это не избавляло его от угрызений совести. Даже если Кодекс и разрешал подобное, Готрамму было противно оттого, что он проворачивал дела за спиной Брокрина и команды.
Агрило поравнялся с капером, и Готрамм собрался поделиться с ним сомнениями. Он попытается донести до логистикатора свою точку зрения.
— Агрило, я тут подумал... — начал он.
Но логистикатор поднял ладонь, не желая ничего слышать. Он воровато посмотрел вокруг, затем засунул руку в пухлый мешочек, висевший на поясе.
— Ты только погляди, — прошептал Агрило, сверкая глазами от возбуждения, и протянул каперу нарост, чтобы тот как следует изучил добычу. Готрамм так и поступил, закрыв телом нарост от товарищей.
Находка Агрило блестела и сияла. Стоило Готрамму взглянуть на нее, как его сердце заколотилось чаще, а дыхание перехватило. Он безошибочно узнал золотой блеск. Взяв узелок в руки, Готрамм оценил его тяжесть: он будто взвешивал кусок металла, а не деревянный нарост.
— Думаю, они похожи на пузыри, — пояснил Агрило. — Только в них не вода, а эфирное золото. Может, это и есть судьба грузов кораблей, погибших на Кладбище.
— Или оно вытягивает золото из месторождений, сквозь которые пролетает, — предложил свой вариант Готрамм. Он посмотрел на впередиидущих членов отряда. Хоргарр поглядывал на компас, удостоверяясь, что они по-прежнему идут к эфирному золоту. — Или оно попало сюда из сердца острова. Побочный продукт той штуки, которая заставляет его летать.
— Оттуда, отсюда, я знаю одно, — подытожил Агрило, вынимая из мешочка другой нарост, — чем ближе мы подходим к сердцу, тем больше в этих штуках золота. Я их собираю при каждом удобном случае еще с той долины, где Эсмира поставила Хоргарра на ноги. — На лице логистикатора появилось мрачное выражение, и он признался: — А срезанные ранее я выкинул. Эти куда лучше. И куда ценнее. — Агрило ткнул пальцем в сумку Готрамма и кивнул: — Пусть остальные уйдут немного вперед и скроются за следующим поворотом, мы вытряхнем старые и положим новые.
Готрамм немало поразился предложению логистикатора, однако ему быстро пришла на ум мысль, что Агрило наполнит и свою сумку при первой возможности.
Чем качественнее окажется добыча, тем больше будет прибыль, которую они потом между собой поделят. Что, в свою очередь, снова отозвалось негодованием его совести.
— Агрило, вдвоем унести много не получится. Не лучше ли рассказать другим и привлечь заодно и их?
Агрило снова помрачнел, а его щеки стали пунцовыми, выдавая стыд.
— Я... э-э... уже пригласил нескольких дуардинов присоединиться к нашему независимому предприятию. Как ты и сказал: вдвоем много не унести. Но я все честно выплачу, обещаю, — увещевал Агрило, протягивая Готрамму очередной нарост, пока капер вытряхивал добытые ранее.
Хотя каперу и очень хотелось, чтобы в предприятии участвовало как можно больше дуардинов, его задело, что Агрило привлек других, не обсудив это предварительно с ним.
— Невежливо, знаешь ли, включать новых партнеров без ведома действующих.
— Что я слышу! — картинно всплеснул руками Агрило, изображая крайнее удивление. — Вот уж никогда бы не подумал, что ты настолько эгоистичен. Не беспокойся, барыш ожидается такой, что можно себе позволить быть щедрыми с товарищами.
Еще один древесный узелок перешел от первого дуардина ко второму.
— Тогда к чему секретность? — спросил в лоб Гот- рамм, упаковывая очередной ценный нарост. — Почему бы не сказать кэпу?
— Потому что быть настолько щедрыми мы себе позволить не можем, — объяснил Агрило, протягивая следующий. — Если Брокрин прознает, он потребует, чтобы мы все честно поделили между всей командой по возвращении на корабль. Нет. Прибыль получат только те, кто сошел на берег.
— А как же партнеры, которые остались на «Железном драконе»? — напомнил Готрамм и поднял брови. — Сколько всего дуардинов входят в долю?
Последний вопрос застал Агрило врасплох, и он располагающе улыбнулся, скрывая неловкость.
— Ну... это же не вся добыча, будет куда больше. В выигрыше останутся все. Сам подумай, зачем иметь много частей малого целого, когда можно иметь мало частей большого целого. Зачем довольствоваться голубем, когда можно взять грифона?
Готрамм положил в сумку следующий нарост, даже не подняв на логистикатора глаз.
— Сколько? — повторил он вопрос.
— Эм-м... несколько, — ответил Агрило, показывая Готрамму опустевшую сумку. — Сюда я положу новые наросты, и у нас окажется по горло ценной добычи, ее не жалко будет разделить.
— Сколько? — потребовал Готрамм, порядком раздраженный изворотливостью логистикатора.
Прежде чем Агрило успел придумать ловкий ответ, в передней части колонны послышались крики. Готрамм мигом обнажил меч, схватил пистолет и бросился к тому месту, где дорога уходила в сторону.
Основная группа удалилась от них куда сильнее, чем он ожидал. Слишком долго тянулось его секретничанье с логистикатором. Завернув за поворот, он никого не увидел, но крики не стихали: они доносились из-за следующего поворота. Капер корил себя за халатность, но его успокаивало то, что звуки, долетавшие до его слуха, не были звуками боя. Это были звуки удивления и потрясения. Возгласы восхищения, а не крики отчаяния и не панические вопли. Мчась что есть сил по тропе между зелеными стенами, он пытался вообразить, что же могло так впечатлить его собратьев-харадронцев.