Значит, вот какой у Смертовольта созрел план. Добиться повиновения Йоширо, угрожая местью Грызоклыка. Чародей смерил белого скавена презрительным взглядом. С их последней встречи Грызоклык наверняка потрудился защититься от магии, использовав талисманы и искажающие чары устройства. Йоширо решил, что так и произошло: не зря же белый ска- вен безбоязненно выказывал открытую враждебность. И, безусловно, Смертовольт сам мог позаботиться о том, чтобы Грызоклык сумел убить Йоширо, на случай, если вожак решит отправить белого скавена за его головой.
— Передовой отряд войска почти достиг сердца Кладбища прибыли, — проинформировал Смертовольта Йоширо. — Прикажи им быть готовыми исполнять наш план битвы.
Смертовольт весело дернул ушами.
— Битва? Драться? Нет-нет, колдун-человек. Скаве-ны хватают-тащат свет-дерево. Вот план.
— Но дуардины... а если свет-дерево охраняется?
— Я только хочу-желаю свет-дерево, — помотал головой Смертовольт. — Колдун-человек сам дерется с борода-тварями, — добавил он и захихикал, видя гнев в глазах Йоширо.
Чародей не питал иллюзий насчет того, что Смертовольт выполнит обещанное, но он рассчитывал, что скавены хотя бы возьмут на себя дуардинов. В противном случае план придется подправить.
Желательно так, чтобы заодно поквитаться и со Смертовольтом, и с Грызоклыком.
Завывания и писк скавенов звенели по всей долине. На глазах у Готрамма участок лозовой стены почернел, оттуда потянулись вверх густые клубы дыма. За несколько секунд участок разросся, превратившись в широкую полосу горелой растительности. Выжженное пространство быстро разрубили топоры и мечи, и в бреши показались морды крысолюдов.
— Они прорвались сквозь заслон! — предупредил Морри.
— Против стольких не выстоим, — выругался Керрум, затем повернулся к Хоргарру: — Я надеюсь, ты взял с собой несколько бомб?
— Чтобы они столкнулись и сдетонировали? Нет, — ответил главный двиргателист, — я подумал, лучше пусть нас прикончит Кладбище, чем я сам совершу подобную глупость.
Брокрин покосился на поваленного Хранителя. Вокруг гиганта продолжали кишеть лозы, но само существо не двигалось.
— Содеянного не исправить, — сказал Брокрин. — Мы собирались помешать Хранителю нас перебить, не вижу причин сдаваться без боя и сейчас.
— Мы на открытой местности, — возразил Готрамм, описав рукой широкий жест. — В узком пространстве у нас бы был шанс, но здесь нас просто возьмут в кольцо и задавят числом.
Брокрин повернулся к Эсмире. Та подняла глаза на капитана. Готрамм удивился: в ее взгляде не было обвинения, только печаль. Брокрин жестом приказал Агрило отпустить се.
— Твоя магия способна здесь помочь? — спросил он. — Ты можешь как-то их сдержать?
— Ты хочешь в бой с ними вступить? — отозвалась Эсмира. — Тогда я помогу. Сразитесь с ними, и, может, успеет Хранитель оправиться.
Готрамм не был уверен, что ему понравилась эта идея. Дуардины только что оторвали взрывом Хранителю ногу. После такого — о какой пощаде могла идти речь?
Брокрин окинул древесного гиганта беспокойным взглядом. Но, продолжая обсуждать стратегию с Эсмирой, он решил его не упоминать.
— Нам нужно укрытие, — сказал он, — надежное место, где мы сможем отбить атаку крыс.
— Например, Хранитель возвел стены из лоз, — предложил решение Готрамм.
— Древнее и сильнее моей власть Хранителя над растениями, — покачала головой Эсмира.
— Нам много и не нужно, — объяснил Брокрин. — Просто барьер между нами и скавенами. Заслона шести-семи футов в высоту будет достаточно.
— Если хотим что-то делать, давайте делать, — поторопил Керрум.
Некоторые из скавенов уже пытались протиснуться сквозь прорубленные ими дыры. Остальная орда продолжала грызть и рассекать лозы, еще больше расширяя проход.
— Попробую, — согласилась Эсмира. — Со мною рядом встаньте.
Она села на траву и закрыла глаза. Ее губы шевелились, но с них слетал тонкий шепот, больше напоминавший шелест листьев, нежели человеческую речь.
В ответ на ее чары поверхность вокруг дуардинов закачалась, словно волнующееся море. Из-под земли поднялись лозы и ветви, разорвав идеальный ковер. Они вздымались, сплетались, ложились одна на другую, и в скором времени дуардины оказались в растительной крепости семь футов в высоту и двадцать в длину. Промежутки между лозами позволяли удобно обозревать долину.
Скавены прорубили путь наружу, и на зеленый покров выкатилась стрекотавшая и фыркавшая волна грызунов. Большую часть армии составляли тощие крысолюды в лохмотьях, но среди них попадались скавены в масках, за плечами которых висели объемные сумки.
— Кэп! Снова газовые бомбардиры! — предупредил Готрамм и присмотрелся внимательнее: он увидел, как за спинами коричневых собратьев продвигалась вперед белая фигура. Он тут же узнал вожака, в битве с которым они потеряли Дагара.
Брокрин подошел к каперу и заглянул в просвет. Он указал Готрамму на другого скавена, с запятнанной сединой шкурой и целой уймой крупных перстней на пальцах.
— Смертовольт, — прошипел Готрамм, узнав крысолюда. Несколько месяцев назад они уже сталкивались с этим мерзавцем, и тогда его фокусы стоили жизни практически всей команде.
— Победим мы или нет, но на сей раз он от меня не сбежит, — поклялся каперу Брокрин, затем опустил глаза на залповый пистолет и задумчиво нахмурился: — Надо как-то выманить его поближе.
— У скавенов нет понятия чести, — с презрением сплюнул Готрамм, — их вожаки не высунутся из задних рядов, если только не будут уверены, что враг повержен и победа за ними.
— А что, если попытаться убедить его в этом? — задумался Брокрин и повернулся к Керруму: — Отправь своих ребят наверх, пусть откроют по крысам огонь. Когда я дам сигнал, тут же прекращайте пальбу. Это очень важно, не оплошайте. У нас только один шанс подманить Смертовольта поближе, и мы не должны его потерять.
Готрамм уже вынул пистолет и положил его стволом на стену из лоз для уменьшения отдачи. Скавены стремительно пересекали травянистый ковер. Не удостоив взглядом ни Хранителя, ни сотворенный Эсмирой крошечный бастион, они неслись прямиком к белому древу, их внимание было сосредоточено только на нем.
Затем громовержцы открыли огонь. Каждый выстрел находил свою цель, и скавены падали, истекая кровью. Поливал врагов дождем палубомет Керрума. С такого расстояния оружие не поражало грызунов насмерть, зато каждый выстрел оставлял на земле группы визжавших противников, которые баюкали лапами тяжелые раны.
Поток скавенов захлебнулся, их стремительный бег замедлился. Но лишь до тех пор, пока не вмешался Смертовольт и не направил утыканную перстнями лапу на своих жертв. Только жертвами стали не укрытые в бастионе дуардины, а его собственные слуги.
Из перстней вырвалась электрическая дуга и сожгла нескольких замешкавшихся скавенов. Показательная расправа мгновенно напомнила крысолюдам о последствиях небеспрекословного подчинения, и орда вновь помчалась к белому древу. И на этот раз остановить их бросок не мог даже огонь дуардинов.
— Да они его на куски растащат! — воскликнул Хоргарр, когда первые крысолюды добрались до дерева.
Скавены набросились на него с безумной свирепостью. Они крошили шелестодрево, орудуя топорами, пуская в ход клыки и когти, отрывая от него крупные ошметки. Каждый добывший себе трофей скавен прекращал терзать древесину и во весь опор мчался обратно под покров туннелей в джунглях.
Готрамм почувствовал сверхъестественный холод. Этот холод полз по всей долине. Раны на белом стволе, которые усилиями скавенов росли и углублялись, испускали сполохи света. Шелестодрево. Клетка для плененных Кладбищем прибыли душ погибших. Душ, теперь покидавших стены своей темницы и отправлявшихся в нижний мир, которого они так заждались.
— Нет, безмозглые кретины! Выше берите! Выше!
Голос принадлежал странному человеку в необычных одеждах, что стоял у подножия дерева. От него веяло неприкрытым злом, и настолько сильно, что Готрамм уловил это даже на расстоянии. Кем бы ни был, он явно выступал в союзе с крысолюдами. Не испытывая ни сомнений, ни мук совести, Готрамм выстрелил в человека. Он сожалел лишь о том, что промахнулся, лишив жизни случайного скавена.
Человек повернул голову в сторону бастиона. Готрамму казалось, будто глаза странного союзника скавенов смотрели прямо на него. Затем человек превратился в птицу с черным оперением, облетел белое древо и ушел с линии огня.
— Крысолюды чародея с собой привели, — предупредил Готрамм.
— Чудесно, — проворчал Хоргарр, — а я только хотел пожаловаться: что это нам драться так легко?
Точно в ответ на слова главного двиргателиста, по долине разнесся грозный рокот. Готрамм понял, откуда исходил звук, и у него внутри похолодело. Он перебежал к другому краю крепости и посмотрел туда, где упал Хранитель.
Колосс больше не лежал. Он поднялся с земли, лозы примотали оторванную ногу к туловищу. Янтарный свет в его глазах горел огнем всепоглощающей ярости.
Владыка Кладбища был жив. И он был разгневан.
Йоширо кипел от злости: его чуть не убили. Стрелявший дуардин промахнулся, не потому что ему не хватило меткости, не потому что чародея спасло магическое чутье, а просто из-за ограниченных возможностей оружия. Окажись на месте дуардина сильванет с луком из живого дерева, чародей был бы мертв.
Чародей решил перестать притворяться, что помогает скавенам. Стало очевидно, что Смертовольт больше поглощен добычей шелестодрева, чем расправой над дуардинами. Йоширо нужен был Смертовольту, чтобы чародей показал им путь к сердцу Кладбища. А Смертовольт нужен был Йоширо, чтобы уничтожить отряд Брокрина. Их союз исчерпал свою полезность.
В обличье ворона Йоширо облетел вокруг древа. Его внешний вид был обманчив. Ствол таил в себе вкрапления янтаря — тот сдерживал и не выпускал наружу энергию душ, благодаря которым Море рока плыло по небу. Важно было начинать сбор выше по стволу, поскольку души станут высвобождаться плавно, а не все разом, что приведет к катастрофе, к