Корго ничего ему не ответил, и Эмил поставил коня на доску.
— Я их ненавижу, Эмил,— произнес Корго через некоторое время.— Каждого, всех до одного... Ненавижу. Ты знаешь, что они сотворили на Брилде? С дрилленами?
— Да, сэр. Только это были не гражданские, не рабочие рудников. Не каждый из них. Виноваты в этом не все, сэр... Я не могу. Не сердитесь.
— Я не сержусь, Эмил.
— Конечно, и я не прочь пожечь мерзавцев — и наплевать на то, нарушают они Кодекс или нет. Но только совсем не так, как вы это делаете, сэр. И деньги за такую работу я брать не стану.
— Ха!
Корго передвинул своего единственного слона.
— Поэтому мои деньги тебе не нужны?
— Нет, сэр. Дело вовсе не в этом, сэр. Ну, может быть, немного и в этом... но только немного. Я просто не могу брать деньги за то, что помог человеку, которого я уважал и которым восхищался.
— Ты употребил прошедшее время.
— Да, сэр. Я все равно продолжаю считать, что они ведут себя с вами нечестно, а с дрилленами поступили плохо, несправедливо, жестоко — но нельзя ненавидеть за это всех, сэр, ведь виноваты не все.
— Они не возражали, Эмил, а это такое же преступление. Я ненавижу их только за то, что они промолчали. Да и люди все одинаковые, разве нет? Теперь я сжигаю их без разбора, потому что на самом деле не имеет никакого значения, кого убивать. Вина распределяется равномерно. Все человечество преступно и заслуживает наказания.
— Нет, сэр, прошу прощения, но в громадной системе, вроде Межзвездного Сообщества, далеко не все знают, кто что собирается делать. Некоторые думают так, как вы, а есть такие, кому наплевать. Многие просто не имеют ни малейшего представления о том, что происходит, а если бы знали, наверняка что-нибудь сделали бы по этому поводу.
— Твой ход, Эмил.
— Да, сэр.
— Жаль, что ты не принял моего предложения, Эмил. Из тебя вышел бы хороший офицер.
— Нет, сэр, не вышел бы хороший офицер. У меня неподходящий характер — я слишком добродушный. Мне бы на шею сели все, кому не лень.
— Печально. Так всегда получается. Хорошие люди либо слишком добродушны, либо слабаки. Почему?
— Откуда мне знать, сэр?
Они сделали по несколько ходов.
— Знаешь, если бы я перестал... жечь их, я имею в виду, и занялся на «Скитальце» обычной честной контрабандой, меня бы это вполне устроило. Устроило бы. Сейчас. Я устал. Я так страшно устал, что с удовольствием уснул бы — на четыре, пять, шесть лет... Предположим, я просто возил бы всякую всячину туда-сюда... тогда ты бы присоединился ко мне?
— Мне нужно подумать, кэп.
— Хорошо, подумай. Пожалуйста. Мне очень хотелось бы заполучить тебя в напарники.
— Да, сэр. Ваш ход, сэр.
Этого никогда бы не случилось и его никогда бы не обнаружили, потому что он и в самом деле перестал сжигать все подряд; этого бы не случилось — потому что в отчетах Межзвездной Службы Безопасности он числился мертвым и его никто больше не разыскивал. Однако это все-таки произошло — ах, если бы не избыток ксми-ли и рвение со стороны охотников!
Они уже собирались разъехаться по домам. Их сотрудничество подошло к концу, и ностальгия сменила хорошее настроение.
У Бенедика раньше никогда не было друзей — надеюсь, вы этого не забыли. А теперь появилось сразу двое, и ему предстояло с ними расстаться.
Рысь поглотил изрядное количество хорошей пищи и напитков, его развлекло приятное общество простых инвалидов, чьи неврозы не испорчены разными изощренными глупостями,— он получал настоящее удовольствие, находясь рядом с ними.
Сфера человеческих отношений для Сандора расширилась сразу в три раза, и он постепенно начал считать себя почетным представителем огромного сообщества, которое раньше называл человечеством, или Другими.
Поэтому, сидя в библиотеке, они выпивали, закусывали и разговаривали — и вернулись к охоте. Мертвые тигры всегда лучше живых.
Ну и конечно, в один прекрасный момент Бенедик снова взял в руки сердце, держа его аккуратно и бережно; так знаток любуется произведением искусства — с благоговением и любовью.
Они сидели в библиотеке, а в толстеньком животике Бенедика возникло необычное ощущение, начало медленно набирать силу, пока глаза у него не загорелись диким огнем.
— Я... я чувствую.
— Безусловно.— Рысь.
— Да.— Сандор.
— На самом деле!
— Естественно.— Рысь.— Он на Дистене, пятой планете системы Блейка, в хижине неподалеку от Лаядеара...
— Нет,— Сандор.— Он на мире Филлипса, в Деллесе-у-Моря.
Они рассмеялись; Рысь рокотал, а Сандор хихикал и задыхался.
— Нет,— сказал Бенедик.— Он находится на борту «Скитальца». Только что совершил прыжок, и его сознание еще дремлет. Он везет серую амбру в систему тау Кита, пятая планета — Толмен. После этого планирует провести отпуск в долине Красной реки на третьей планете — Кардифф. Вместе с дрилленом и щенком, а еще появился новый член команды. Ничего не могу про него сказать — знаю лишь, что он гвардеец в отставке.
— О, святой Огонь Великого и Славного Пламени!
— Нам же известно, что корабль так и не нашли...
— ...И тело тоже. А ты не можешь ошибаться, Бенедик? Не уловил ли ты чье-то чужое присутствие? Вдруг это кто-то другой?
— Нет.
— Что будем делать, Рысь? — Сандор.
— Человек, лишенный принципов, был бы склонен проигнорировать наше открытие. Дело закрыто. Нам заплатили и разрешили отправиться по домам.
— Верно.
— Но ведь он может снова нанести удар...
— ...И в этом будем виноваты мы, наша неспособность выполнить порученное дело.
— Да.
— И многие погибнут.
— А машины будут уничтожены, и страховые компании понесут убытки.
— Да.
— Из-за нас.
— Да.
— Жаль...
— Да.
— Однако хорошо будет поработать вместе еще разок — напоследок.
— Да. Точно. Очень.
— Толмен, система тау Кита, он только что совершил прыжок? — Рысь.
— Да.
— Я позвоню, его будут ждать в порту.
— Я же говорил вам,— сказал обливающийся слезами Бенедик,— что он еще не готов умереть.
Сандор улыбнулся и поднял стакан, который держал рукой, совсем похожей на живую.
У них появилась работа.
Когда «Скиталец» вошел в систему тау Кита, разразился настоящий ад.
Его поджидали три гвардейских корабля с командами, совсем как сам «Скиталец» — в прежние времена.
Служба Безопасности на три дня закрыла всю систему. Перепутать эбеновую поганку, когда она появилась на экранах, было ни с чем невозможно. Никто не потребовал никакого подтверждения.
Однако первый выстрел не попал в цель, и новый первый помощник капитана «Скитальца», как только прозвучал сигнал тревоги, выстрелил из всех орудий во всех направлениях сразу. Корго внес небольшие изменения в систему вооружения корабля, учитывая размеры проводимых им операций: в случае необходимости его «Скиталец» мог мгновенно совершить самоубийство. Он был одиноким волком и не нуждался ни в какой стае. Одна кнопка на центральной панели управления — прикоснись к ней, и «Скиталец» превращается в ощетинившегося лазерами дикобраза.
Корго приготовился сделать новый прыжок, но ему потребовалось сорок три секунды.
За это время его дважды атаковали гвардейские корабли, которым удалось уцелеть под огнем орудий «Скитальца».
А потом он исчез.
Время и Случай, управляющие всем в жизни и иногда выдающие себя за Судьбу, вцепились в «Скитальца», щенка, дриллена, первого помощника Эмила и человека без сердца. Когда Корго готовился сделать новый прыжок, он не задал своему кораблю направления — не хватило времени.
Два попадания из орудий гвардейских кораблей заметно изменили курс «Скитальца», а заодно и сожгли двадцать три установки для фазирования.
«Скиталец» прыгал вслепую, да еще подбитый.
Толчки континуума сотрясали команду, а корпус занимался латкой прорех на своей шкуре.
Целых тридцать девять часов и двадцать три минуты члены команды по очереди несли вахту, готовые в любой момент отреагировать на сигнал тревоги.
«Скиталец» выстоял.
Но куда они попали, никто не знал, и уж меньше всего обливающийся слезами человек с паранормальными способностями, наблюдавший за сражением, и Корго, когда тот дежурил у панели управления; Бенедик не отпускал его от себя, несмотря на страдания, которые испытал при столкновении с континуумом, и страшную головную боль — сказывалось похмелье.
Вдруг Бенедику стало страшно:
— Он намеревается закончить прыжок. Я разорву с ним связь.
— Почему? — Рысь.
— А ты знаешь, где он?
— Нет, естественно, нет!
— Он тоже этого не знает. Предположим, он окажется в самом центре какой-нибудь звезды или в атмосфере — да еще на такой скорости?
— Ну и что будет? Он умрет.
— Именно. Я еще никогда не был в сознании умирающего человека — не думаю, что смогу справиться. Прошу прощения. Я не стану этого делать. Боюсь, что могу и сам умереть, если туда попаду. Я так устал... придется поискать его несколько позже.
С этими словами Бенедик заснул, и они не смогли его разбудить.
Итак, сердце Корго отправилось назад в свою банку, а банка была убрана в нижний правый ящик стола Сандора, и никто из охотников не слышал, что сказал Корго своему первому помощнику после того, как они завершили прыжок:
— Где мы? Компьютер утверждает, что ближе всего находится крошечный, ничем не примечательный мир под названием Домбек. Придется сесть там, чтобы произвести ремонт. Может быть, это совсем неплохо — раз планета находится далеко от шумных трасс. Нам нужны новые установки для фазирования.
Поэтому они посадили «Скитальца» и занялись его корпусом, в то время как охотники мирно спали всего в пятистах сорока двух милях от них.
Команда Корго залатала корпус в трех местах, а Рысь в это время съел солидный кусок ветчины, три бисквита, два яблока и грушу и выпил пол-литра лучшего мозельского.
Корго и его первый помощник исправили электрические цепи, в которых произошло короткое замыкание, Бенедик же улыбался во сне: ему снилась Ослепительная Губительная Барби — такая, какой была в юности.