На этот раз они опустились в пяти милях от Шартра. Местные крестьяне помогли им выпустить газ из шара, но тут к ним подъехали два немецких кавалериста. Крестьяне заслонили аэронавтов. Немецкий офицер рявкнул: «Если вы не разойдетесь, мы сожжем вашу деревню». Крестьяне с ропотом ушли, и аэронавты были арестованы. Затем из вечернего мрака донесся крик: «К оружию!» — и появилась толпа крестьян с палками и камнями. Немецкий офицер сказал Этьену: «Если они бросят хотя бы один камень, я застрелю вас на месте». «Я поговорю с ними», — ответил Этьен. Он подошел к крестьянам, сунул одному из них в руки пакет с правительственной почтой и шепнул: «Доставьте это правительству в Тур».
Немецкий офицер четыре раза выстрелил в воздух, к ним подъехал отряд кавалеристов, и пленники были отправлены в Версаль. Там немецкий комендант стал допрашивать Этьена о положении в Париже. Этьен сказал, что защитники Парижа хорошо вооружены и в городе, достаточно продовольствия. На самом деле уже приближалось время, когда парижане начали есть крыс. Комендант показал на найденные у помощника Этьена карты и заявил: «Вы шпион». Немцы отобрали у него деньги, предназначенные для возобновления работ в Виго. Когда пленников вывели во двор комендатуры, немецкие солдаты кричали «капут» и выразительно проводили рукой по горлу. Затем их поставили в колонну пленных и повели по направлению к Кельну. Военнопленных по дороге кормили, но Этьену не давали никакой пищи.
Около Шато-Тьерри к Этьену подошел смотритель речного шлюза, некий Мартен. Он спросил: «Может быть, вы хотите что-нибудь передать в Париж, мсье?» «А как это вы сумеете что-нибудь передать в Париж, черт возьми?» — ответил Этьен. «Кладу письмо в бутылку, бросаю ее в Марну, и она плывет в Париж», — сказал Мартен. Инженер просил сообщить в Париж о его положении. Мартен заметил: «Послушайте, мсье, раз немцы заподозрили вас в шпионаже, они непременно вас расстреляют. Почему бы вам не попробовать бежать?» Этьен пожал плечами и показал Мартену на охрану. Мартен отошел от него и побежал вперед, обогнав колонну. Когда колонна добралось до Шато-Тьерри, Этьена и его спутника, к их удивлению, поместили отдельно от других в одной из комнат в здании мэрии. Это устроил Мартен, договорившись с мэром. Ночью он пробрался к ним в комнату. «Следуйте за мной», — сказал он и провел их вниз, где они увидели спящего часового. «Этому молодчику со шпилем на каске пришлись по вкусу наши вина, — сказал Мартен. — А я подобрал напитки покрепче».
Инженер по-прежнему намеревался добраться до Виго. Его снабдили крестьянской одеждой, и он по «подземному пути» от фермы к ферме миновал территорию, оккупированную немцами. Когда, наконец, он очутился в Испании, оказалось, что все работы прекратились и водолазы разъехались. Он зря проделал весь этот героический путь.
Два года спустя Эрнест Базен, достав денег, возобновил работы в Виго. Он нашел еще пять галеонов и сосредоточил все поиски на «Альмиранте». Никаких сокровищ там обнаружить не удалось, а деньги Базена таяли. 22 ноября 1872 года работы прекратились. У Базена не осталось ни гроша. У него не хватило денег даже на то, чтобы отправить оборудование во Францию, где его можно было бы продать. Базен оставил все оборудование в Виго и уехал.
После неудачных попыток французов в конце XIX века было предпринято еще несколько попыток овладеть кладом. Наиболее серьезной из них была попытка американской «Компании по сокровищам бухты Виго», которая существовала почти 50 лет. Американцам также пришлось работать под вооруженной охраной испанцев. Однажды американцам удалось вытащить из воды один хорошо сохранившийся галеон, но при переносе его краном на берег судно переломилось, и обе половины корпуса затонули.
В 1904 году по следам американцев пошли испанцы Иберти и Пино, которые на одном из двух затонувших кораблей нашли несколько золотых статуэток и серебряных слитков весом по 80 фунтов каждый.
В 1934 году испанцы опять заинтересовались своими сокровищами. По инициативе морского министерства Испании на восемь лет была создана концессия. Однако и в этот раз хозяев бухты постигла неудача.
Казалось бы, эта попытка навсегда отобьет охоту у искателей подводных кладов заниматься, возможно, даже и не существующими сокровищами на дне бухты Виго. Ведь перед этим работало двенадцать больших водолазных экспедиций! Среди затонувших в 1702 году судов, пожалуй, невозможно найти такое, которое люди не пытались бы поднять или осмотреть. За два с половиной века бухта Виго стала синонимом несбывшейся мечты.
Однако, как это ни странно, в ноябре 1955 года английская компания «Венчур» получила от испанского правительства концессию на розыски затонувших сокровищ. Внимание англичан было направлено на галеон «Сан Педро», на который еще никто не смог проникнуть. Но их поиски ни к чему не привели.
Это была тринадцатая по счету в истории бухты Виго попытка найти один из самых сомнительных подводных кладов.
4. ЗОЛОТОЕ ДНО У ОСТРОВОВ СИЛЛИ
Лет двести назад маяки в Ла-Манше можно было пересчитать по пальцам, а берега островов Силли и Ушант, мыс Лизард и мыс Лендс-Энд, рифы Семь Камней и скалистое побережье полуострова Корнуэлл уже снискали себе мрачную славу среди моряков всех стран. Та слава гуляла в рассказах об угрюмых скалистых берегах и в легендах о коварных аборигенах тех мест…
На протяжении многих веков жители прибрежной полосы пролива между делом промышляли тем, что заманивали на скалы проходившие мимо суда. Когда дело выгорало, они брали в плен моряков и забирали корабельный груз.
Само заманивание в ловушку не было особо сложным делом: жители гасили маяки и зажигали фальшивые огни. Как видите, это чем-то напоминает технику недавнего Великого ограбления. Впрочем, грабители средневековья, не в пример гангстерам сегодняшнего дня, были куда более хитры на выдумку. Если гангстеры остановили «золотой» поезд, попросту заменив в семафоре зеленый сигнал на красный, то их коллеги из средневековья прибегали к куда более оригинальному способу: ночью они выгоняли на берег корову, к рогам которой привязывали фонарь. Такие постоянно меняющие свои «координаты» «коровьи маяки» осветили дорогу к гибели не одной сотне судов.
Не зря в Англии и по сей день шутят: жители островов Силли так и не научились есть овсяную кашу, если она не сдобрена подливой из бренди или клерета, приобретенными по «милости Божьей» лет сто назад. А в особо торжественных случаях хозяева на Силли подают на стол китайский чай, захваченный их предками с чайного клипера «Фрайер Так», капитан которого принял фонарь на коровьих рогах за маяк.
У обитателей островов Силли был даже свой покровитель, якобы способствовавший им в их отчаянном промысле. Имя его было Святой Уорна, и молились ему только в штормовые ночи. Когда в 1610 году сэр Джон Киллигрью на свои средства соорудил первый на мысе Лизард маяк, местные жители пришли в ярость: маяк лишил их «Божьей милости», а заодно и хлеба насущного… Вплоть до конца XVIII века в церкви на острове Сент-Мэрис (один из островов группы Силли) священники в своих проповедях говорили: «Молим тебя, о Господи, не о том, чтобы были кораблекрушения, но о том, что если они произойдут, ты указал бы им место на скалах Силли ради их бедных обитателей», А во времена царствования Людовика XIV священник острова Ушант, рассердись на прихожан за весьма скудные пожертвования в пользу церкви, сообщил им, что Бог не посылает на скалы острова ни одного судна в наказание за скаредность жителей.
Говорят, что на том месте, где сейчас возвышается маяк «Вулф-Рок», т. е. между островами Силли и мысом Лендс-Энд, до XV века стояла скала с гигантским гротом. Звук разбивавшихся в этом гроте штормовых волн был слышен на мили вокруг — как будто сама природа одарила мореплавателей этим спасительным колоколом, предупреждающим об опасности. Но однажды грот исчез… Нет, его не смыло волной, не разбило прибоем. Обитатели мыса Лендс-Энд не поленились разрушить его и разровнять берег так, словно никакого грота здесь не было и в помине…
Много было катастроф у скал островов Силли, но, пожалуй, самая драматичная из них произошла в 1707 году.
Туман, липнувший к волнам, обволакивал корабли серой пеленой и заглатывал их, как свою законную жертву. Подгоняемая свежим зюйд-вестом, средиземноморская «эскадра Ее Королевского Величества» приближалась к берегам Англии. До Портсмута оставалось несколько часов хода… Командующий эскадрой адмирал сэр Клоудезли Шовел дописывал последние строки отчета. На рассвете следующего дня, 23 октября 1707 года, его ждали триумф, почести и награды за блестяще ' проведенную осаду и захват Барселоны, обстрел и налет на Тулон…
В дверь каюты тихо постучали. Это был командир корабля.
— Простите, сэр! По моему вычислению, мы на траверсе Ушанта. Ветер отошел к зюйду и усилился. Считаю, что пора ложиться на ист… — Не успел офицер закончить, как дверь адмиральской каюты широко распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся матрос.
— Сэр! Мы не на курсе! Нужно сейчас же забирать влево. Справа не Ушант, а камни Силли! Поверьте, сэр, это правда; я родился и вырос на этих жутких островах!..
— Заткните этому ироду глотку! Он, должно быть, хлебнул лишнюю порцию рома. Бросьте его в канатный ящик!
Но матрос не унимался.
— Вы погубите эскадру, сэр! Это ошибка! Мы проскочили Ушант в тумане!
Для сэра Клоудезди Шовела это уже было слишком. Таких слов он еще не слыхивал за всю долгую службу в королевском флоте.
— Какой-то матросишка собирается меня учить, меня — королевского адмирала! — Шовел повернулся к офицеру. — Вздернуть этого бунтаря на правом ноке марса-рея!
Через несколько минут, лишь только корабельный священник прогнусавил последние слова 109-го псалма, заскрипел одношкивный блок, и связанное тело матроса, судорожно дергаясь и раскачиваясь из стороны в сторону, начало подниматься вверх.