ре начал беспокойно крутиться, молотить сандалиями по спинке моего сиденья и что-то нудно канючить у деда. Тот в свою очередь, чтобы как-то отвлечь его от неизбежных тягот пути, принялся рассказывать тому всевозможные истории, наверняка черпая их из своей собственной биографии. Рассказав о личных похождениях, дед плавно перешёл к изложению историй услышанных им давным-давно, видимо ещё от своего деда.
– А вот ещё Васюнь, послушай какую сказку, – наклонялся он к самому уху внука, давая понять, что его слова строго конфиденциальны и разглашению не подлежат. Когда наполеоны отступали в восемьсот двенадцатом году из Москвы, они ведь и здесь проходили тоже. Ага. И бабка Аграфена ещё давно сказывала мне, что когда их войско проходило за Смоленском, то их главный маршал приказал сбросить свою золотую карету прямо в Днепр, в пучину, чтобы никому она, значит, не досталась.
– А кому, кому чтобы не досталось-то, – буквально взвился на сиденье сильно заинтересованный внук.
– Дак, наверное, нашим казакам, – обескуражено развёл руками дед. Ими ещё атаман Платов командовал…, кажется. А место это тайное называлось Сырое Коренье, – добавил он загробным голосом, видимо для пущей убедительности.
Разговор их сразу же перекинулся на легендарного атамана, потом на не менее легендарного Левшу, а я всё думал о сброшенной в реку карете, гадая, сохранилась ли она до наших времён, или её уже достали. Вернувшись из поездки в Москву, я первым же делом купил карту Смоленской области и, вооружившись лупой, принялся рассматривать ту местность, по которой протекал Днепр после Смоленска. Каково же было моё изумление, когда я вскоре действительно наткнулся на название Сырокоренье, принадлежащее небольшой деревне, расположенной на левом берегу реки.
– Ага, – обрадовался я, – да старикова легенда и в самом деле не лишена исторической подоплёки.
Изучив впоследствии доступную мне литературу, я окончательно убедился в том, что корпус маршала Нея действительно некогда угодил в гибельную ловушку, попав в своеобразный капкан между нашими войсками и полузамёрзшим Днепром. Переправа французских войск на другой берег по ещё крайне слабому льду была по-своему трагична, и об этом написали многие участники тех событий. Попытавшись первоначально переправиться по броду у Сырокоренья, они попали под яростный огонь казачьих пушек и, понеся значительные потери, отступили. Им оставалась единственная возможность – двигаться вдоль реки, стараясь найти для перехода полоску более или менее крепкого льда. И я поначалу полагал, что таких участков ими было найдено несколько. И соответственно отступавшими французами были предпринято несколько попыток, перебраться на правый, спасительный берег. Одни из этих попыток наверняка были более удачны, другие менее. И, видимо в число последних затопленных предметов попала и личная карета самого маршала. Она, скорее всего, ушла на дно при попытке переправить её через достаточно широкую в тех местах реку.
– Надо полагать, – думал я, – что ценностей в той карете везли немало, и именно вес тяжело гружёной повозки поспособствовал тому, что она провалилась под лёд, унеся с собой в пучину и упряжку лошадей и возницу. Мне оставалось осуществить в общем-то совсем немногое – отыскать утонувшее транспортное средство вместе со всеми сокровищами. Но, как водится у нас на Руси, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Собственно оно и не делалось, вплоть до того момента, пока я в очередной раз не остался без работы. Надо сказать, что к этому времени случай свёл меня ещё с одним искателем приключений, который к тому же водил дружбу с директором крупного магазина, торгующего туристским снаряжением. Вот тут-то я и вспомнил об утонувшей карете. А, вспомнив, предложил своему новому знакомому попытаться найти её. Поначалу он отнёсся к моей идее откровенно скептически, поскольку район поисков был слишком обширен, но я предложил несколько упростить нашу задачу, условно разделив её на две части. На первом этапе я брал на себя обязательство самостоятельно обследовать пространство между деревнями Сырокоренье и Воришки (ныне стыдливо именуемые Варечки). Мне почему-то представлялось, что, пройдя пешком по берегу Днепра, я чисто визуально выявлю наиболее удобные места для переправы через достаточно широкую реку.
Итак, я незамедлительно отправился в путь. От Москвы до Смоленска доехал на скором поезде, а от него до станции Гусино на местной электричке. Далее мне предстояло идти пешком. Дойдя до моста над Днепром, я несколько минут простоял посредине его, с надеждой и внимательно всматриваясь в несущуюся подо мной тёмную воду. Решимость моя, при виде столь бурного потока, была несколько поколеблена, но отступать от задуманного, проделав столь долгий путь, я был не намерен. Через час я оказался на окраине деревни Варечки, именно в том месте, где (судя по литературным источникам) более или менее успешно переправилась основная масса французов. Отсюда мне предстояло двигаться вверх по течению на протяжении примерно семи километров.
Вооружившись блокнотом и авторучкой, я неспешно прогулялся по краю речного склона, оценивая его крутизну, а так же и длину пути, по которому некогда могли скатываться французские повозки. Ведь вполне понятно, что со слишком высокого склона повозки могли так разогнаться, что наверняка проломили бы лёд прямо у берега. Следовательно, спуск мог происходить только там, где спуск к реке был либо невысок, либо достаточно полог. К счастью на всём участке пути довольно утомительного пути таких относительно удобных мест встретилось совсем немного, вернее будет сказать они мне почти не встретилось. Те немногие участки, которые хотя бы в малейшей степени отвечали моему представлению о месте для переправы, всё равно были крайне неудобны. Во всяком случае, лично я бы там переправляться не стал. И только тогда, когда я добрёл почти до самого Сырокоренья, то увидел место, приспособленное для переправы просто идеально. Но ведь я уже знал, что здесь французам переправиться не удалось и, карета даже случайно очутиться в пространстве между Сырокореньем и Алексеевкой просто не могла. Пришлось остановиться и предаться раздумьям, мысленно перенесясь в те далёкие времена.
Известно из истории отечественной войны 1812 года, что тот момент для двигающегося в арьергарде французской армии корпуса маршала Нея был воистину отчаянный. Его отрезали от основных сил, сумевших прорваться к городу Красный, и заставили резко свернуть на север в поисках обходных путей. О том, чтобы спокойно переправить через только-только замёрзший Днепр многочисленные повозки с добычей и ранеными речь уже не шла, им нужно было думать о том, чтобы спасти хотя бы боеспособные части. Возможно, что именно тогда в войска и поступил приказ маршала сбрасывать в реку всю мало-мальски тяжёлую поклажу? Однако просто посталкивать возки, пушки и телеги с обрыва они тоже не могли. Берега Днепра на этом отрезке столь высоки и круты, что поклажа, со сбрасываемых вниз телег просто-напросто рассыпалась бы по ухабистому и сильно заросшему склону, даже не достигнув воды. Кроме того, я видел, что большая часть речных склонов покрыта лесом и, следовательно, все телеги застряли бы там уже на первых метрах!
Решительно развернувшись на сто восемьдесят градусов, я, позабыв об усталости и голоде, двинулся обратно к Варечкам. Теперь я уже искал не места возможных переправ, а те места, где можно было удобно скатить повозки в реку, просто и без особых затей. Очень кстати я вспомнил и вычитанный мною где-то эпизод, в котором один из участников тех далёких событий вспоминал о том, что в Днепр были специально сброшено и несколько оставшихся без тяги пушек. Казалось, моя задача сильно облегчалась. Пушки в те далёкие времена были весьма массивны, и отыскать их скопление, даже с поверхности воды, даже под слоем ила было делом пусть и трудным, но вполне выполнимым. Привлекала меня и цена пушек. Цветной металл, даже в виде лома, имел в те годы солидную стоимость.
Возвратившись из рекогносцировочного похода домой, я рассказал о своих соображениях своему новому знакомому и мы вместе принялись за интенсивные поиски соответствующей нашим задачам аппаратуры. Поиски, к счастью, были недолгими. Магазин «Мир приключений», незадолго до этого открытый на Ленинском проспекте, любезно предоставил в наше распоряжение прибор «Джемини–3», позволяющий обнаружить металл аж на шестиметровой глубине. Оставалось сделать совсем немногое – выбрать подходящее время и съездить с ним к двум подозрительным участкам реки и прозвонить их с помощью иноземной техники. Подходящий случай представился только в июне 2000-го года.
Ранним утром из Москвы, по Минскому шоссе бодро выехал кирпичного цвета Фольксваген, в котором сидели четверо плечистых мужчин. Вкратце я вам их представлю. Сзади сидели: Вадим Анатольевич и Олег Юрьевич, – представители спонсора, выделившего нам прибор, надувную лодку и две небольшие палатки. Оба они должны были помогать мне в проведении поисковых работ. Сам я сидел на переднем сиденье, а за рулём сидел мой новый знакомый, Александр Владимирович. В его обязанности входило доставить нас на место и обеспечить достойным и калорийным питанием.
До Варечек мы доехали без особых приключений, правда, меня несколько удивил обычай моих попутчиков каждые сто километров дружно отмечать стограммовым стаканчиком водки. Миновав Варечки, мы, чтобы держаться поближе к реке, свернули на, с виду хорошо укатанную просёлочную дорогу. До намеченной цели оставалось совсем немного, когда дорогу нам внезапно преградила весьма солидная лужа (накануне прошли сильные дожди). Пришлось остановиться.
Поскольку был полдень, решили заодно и пообедать. Во время разборки вещей обнаружилось, что наш снабженец не закупили достаточного количества верёвок, а без них вся наша поездка становилась просто-напросто бессмысленной. Александр Владимирович и Вадим Анатольевич (уже приняв по очередному стакану на грудь) храбро вызвались съездить в магазин и закупить необходимое снаряжение. Через полтора часа они вернулись, хотя и с верёвкой, но уже в совершенно невменяемом состоянии, а ведь нам ещё предстояло форсировать лужу! Я, было, предложил свои услуги в качест