«Копия
Секретно
Военному Министру
Рапорт
Согласно воле государя Императора имею честь покорнейше просить Ваше сиятельство о командировании ко мне одного опытного офицера Генерального Штаба, для возложения на него по Высочайшему повелению особо секретного поручения, потребующего немедленного отправления сего в Смоленскую Губернию. Причём, не благоугодно ли будет Вам, милостивый государь, предоставить оного офицера на время сей командировки в полное и непосредственное моё распоряжение, удостоить меня предписанием, кто именно назначен будет.
Подпись: Генерал-адъютант Гр. Бенкендорф».
Не как-нибудь там, а согласно воле его Императорского Величества, мгновенно пронеслось у меня в голове, значит, здесь рассматриваются вовсе не шутейные вопросы, или чьи-то необоснованные предположения! Вопрос стоял на самом высоком уровне и был наверняка назначен к скорейшему воплощению в жизнь! К тому же занимается им не какой-то малозначимый делопроизводитель, а сам Александр Христофорович Бенкендорф, который занимал в те годы пост шефа корпуса жандармов и начальника 3-го отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии! Этот непреложный факт поневоле внушал мне бесконечное доверие и почтение к излагавшейся легенде. Но уже следующий документ поверг меня в полное недоумение.
«Копия
Секретно
Корпуса жандармов господину Майору Логри
По высочайшему государя Императора повелению предлагаю Вашему Высокоблагородию разузнать немедленно и притом самым секретным образом: находится ли в живых и где ныне проживает некто Антон Ивицкий, переехавший за несколько лет из имения Черебуты Слуцкого Уезда Минской Губернии в имение Свилу, лежащее Виленской Губернии близ г. Видзы. И о том, что по разысканию Вашему окажется донести мне без потери времени с присовокуплением сведений о звании, образе жизни и мыслей и достать Ивицкого.
Подписи: Генерал-адъютант Гр. Бенкендорф
Генерал-майор Дубельт».
Кто был этот Антон Ивицкий и какое отношение имел к изучаемому делу, я на тот момент не знал совершенно, и поэтому на время отложил данный рапорт в сторонку.
А вот следующая бумага вызвала у меня самый непосредственный интерес. И было это вызвано тем, что в тексте я увидел первую ранее знакомую мне фамилию — Семашко.
«Копия
Секретно.
Смоленскому Военному Губернатору Князю Трубецкому
Милостивый государь, Князь Пётр Иванович.
По высочайшему Государя Императора повелению, имею честь покор-нейше просить Ваше Сиятельство по учинению наиточнейшей справки в секретных делах Канцелярии Вашей за время бытности в Смоленской Губернии Губернатором Барона Аша, почтить меня Вашим Милостивый Государь уведомлением об арестовывании некоего Семашко и буде есть, то доставить ко мне с такового предписания копию.
С совершеннейшим почтением и проч.
Подпись: Генерал-адъютант Гр. Бенкендорф».
Прочитанный текст, к сожалению, не прибавил мне какой-либо определённости, а напротив, запутал ещё более. Да, я и ранее слышал об участии в деле полковника Яковлева некоего Семашко, и искренне считал, что в этой истории он играл случайную, или в лучшем случае некую вспомогательную роль. Но чтобы он оказался ранее замешан в неких противоправных деяниях и при этом успел как-то насолить губернатору Смоленской губернии барону Ашу? Честно говоря, к такому повороту событий я был не готов, и поэтому трясущимися от нетерпения руками схватил следующий лист дела.
«Получено 25 октября
Секретно.
Господину Шефу Жандармов, Командующему Императорскою Главною Квартирой (Генеральным штабом)
Во исполнение Высочайшей воли, сообщённой мне отношением Вашего Сиятельства от 23 сего октября за № 123 о командировании в полное и непосредственное распоряжение Вашего одного опытного Офицера Генерального Штаба для возложения на него особо секретного поручения, потребующего немедленного отправления его отсюда в Смоленск, назначен мною для сего Генерального штаба Полковник Яковлев 4-й, коему и предписано явиться к Вашему Сиятельству.
О чём Вас извещая, имею честь присовокупить, что по некомплекту существующему в Генеральном штабе, я желал бы чтобы командировка эта не была слишком продолжительна.
Военный Министр Генерал-адъютант (подпись неразборчива)».
— Ага, — обрадовался я, — вот наконец-то и появилось главное действующее лицо этой исторической драмы. Сейчас по заведённой в Российском государстве традиции после закулисных переговоров и обсуждений второстепенных подробностей наверняка будет издан официальный приказ полковнику Яковлеву, ориентирующий его на выполнение особо секретного поручения. Ага, вот и он, прямо на следующей странице!
«Копия
Секретно
Генерального Штаба Господину Полковнику и Кавалеру Яковлеву 4-му.
Г. Военный министр отношением своим от 25-го текущего октября за № 19 уведомил меня, что согласно сообщённой мною Его Сиятельству воле Государя Императора Ваше Высокоблагородие командированы на время выполнения предстоящего Вам поручения в непосредственно моё распоряжение. Почему, соображаясь с Высочайшим повелением, предлагаю Вам с получением сего отправиться в Смоленскую Губернию и приложить всевозможные старания к отысканию между Смоленском и Дорогобужем или Оршею местоположения на прилагаемой карте означенного, руководствуясь описанием при ней находящимся и обратить внимание на то, что карта сия сделана по памяти и что за исключением одной только реки, всё прочее, как то: поля, леса, кустарники, тропинки, деревни и тому подобное, через несколько десятков лет могли во многом измениться и что о прежнем виде сих предметов удобнее всего собрать сведения расспросами от старожилов.
После засвидетельствования о Вас Графа Александра Ивановича Чернышева, я остаюсь совершенно уверенным, что Вы, как опытный офицер Генерального Штаба не упустите ничего из виду, чтобы могло поспешествовать к скорейшему выполнению возложенного на Вас поручения, которое должно быть сохранено в тайне.
Коль скоро ваше Высокоблагородие убедитесь, что показанное на плане местоположение Вами действительно открыто, тогда покорнейше прошу немедленно отправить ко мне о том подробное донесение с приложением брульона и потом ожидать в Смоленске дальнейшего моего предписания.
Подписал: Генерал Адъютант Гр. Бенкендорф».
— Весьма толковые указания, — подумалось мне, — разумеется, необходимо в поисках некоей местности делать определённые скидки на прошедшее время и активнее сотрудничать с местным населением, я и сам всегда так поступаю. Но что за местность предлагалось отыскать полковнику? Откуда взялся некий план? И что же на этой местности было такого, что на её поиски был направлен не кто-либо, а полковник Генерального штаба? Загадка, хоть и медленно, начала проясняться, едва я приступил к изучению следующей страницы, содержащей первый рапорт самого Яковлева.
«20 ноября 1839 г. Секретно
Шефу жандармов, командующему Императорскою Главною Квартирою Господину Генерал-адъютанту и Кавалеру Графу Бенкендорфу.
Генерального Штаба Полковника Яковлева 4-го Рапорт
Во исполнение почтеннейшего предписания Вашего Сиятельства от 30 Октября за № 126, прибыв в город Оршу, я немедленно приступил к отысканию места означенного на плане приложенному к означенному предписанию.
Первая попытка моя обращена была на ту часть большой дороги, ведущей от Москвы через Смоленск к Борисову, где она идёт по правому берегу Днепра, что составляет главное условие отыскиваемого места.
Из приложенной при сём наскоро сделанной карты течения Днепра относительно Большой дороги, Ваше сиятельство извольте усмотреть, что на всём пространстве от Орши до Смоленска, Большая дорога, та самая, которая существовала ив 1812 году, идёт по левому берегу Днепра, и только в Орше переходит на его правый берег. Между Смоленском же и Дорогобужем, большая дорога хотя и идёт частью по правому берегу Днепра, но отходит от него далеко, так, что определённое на французском плане расстояние дороги от реки (от 2,5 до 3-х вёрст) встречается только близь самого Смоленска и между станицею Пневою и Соловьёвым перевозом; но есть ещё условие здесь не удовлетворяющееся: большой дороги в направлении к северу в этой местности не усматривается. Кроме (дороги) идущей от Смоленска в С.-Петербург и на город Белый.
Рассмотрев, таким образом, направление большой дороги относительно Днепра, отправился я от Орши по Борисовской дороге; но, проехав 7 вёрст до того места, где большая дорога разделяется на две, из коих одна идёт на Могилёв, а другая удаляется от Днепра через Борисов и Минск, я не мог открыть никакой мельницы, и не усмотрел ничего похожего на данный мне французский план. Одно обстоятельство вывело меня из этого невыгодного положения: Главная Квартира Наполеона (Генеральный штаб французов) при выступлении из России; находилась некоторое время в г. Копысь, за Днепром, откуда она вышла на большую Борисовскую дорогу за Александрией, где отделяется от Могилёвской дороги другая большая дорога, обсаженная берёзами и означенная на плане мною предоставляемом буквами А.Б. Пребывание Главной Квартиры французской армии в Копысь и следование французских войск из Орши частью через Александрию, то есть мимо Главной Квартиры их армии, могло быть поводом, что эта часть большой Могилёвской дороги была принята за большую Борисовскую дорогу, невзирая на то, что она составляла колено для следования из Орши на Борисов.
Основываясь на этом соображении, я отправился далее по большой Могилёвской дороге и, не доезжая до Александрии, был обрадован открытием места, весьма похожего на означенное на французском плане; по крайне мере соответствующего главным условиям отыскиваемого места, как то Ваше Сиятельство изволите усмотреть из приложенного к сему, глазомеры снятого мною плана: