– Об этом мы поговорим потом! – резко оборвал его Верлов. – Однако вы прекрасно владеете русским языком! Вы, вероятно, по примеру многих ваших офицеров, до войны жили в каком-нибудь русском городе, занимаясь парикмахерством и шпионя под видом этого занятия.
– Вы угадали! – нахально ответил японец. – Наши офицеры не брезгуют еще худшими ремеслами для изучения того, что нужно нашему правительству. Зато мы и победили Россию!
– А теперь я смогу победить вас, – пробурчал Верлов.
И, выведя японца наверх, он закрыл люк и присоединил офицера к остальным пленникам, которые сразу закидали его разными вопросами.
Берег был недалеко.
Обогнув мыс Елевин, Бромберг взял курс на север, старательно избегая попадаться на глаза гиляцким рыболовным шлюпкам, изредка попадавшимся там и сям.
Но вот вдали показался, наконец, и город Ола, похожий скорее на небольшой поселок, чем на город.
Взяв вправо и делая постоянные промеры, корабль приблизился к берегу и остановился верстах в двадцати юго-восточнее Олы, в расстоянии каких-нибудь двадцати сажен от берега.
Верлов подошел к японцам.
– Кто из вас умеет плавать? – спросил он офицера.
– В японском флоте все умеют плавать! – гордо ответил тот.
– В таком случае прикажите вашим подчиненным раздеваться и плыть поодиночке к берегу. Платье и провизия вам будут доставлены.
Офицер перевел его слова матросам, и они одобрительно закивали головами.
Развязывать всех сразу было опасно.
Поставив на всякий случай Суравина и Бромберга у перил с револьверами наготове, Верлов стал развязывать пленных поодиночке и пускать их в воду.
Платье складывалось в кучу.
Когда последний японец спустился в воду, Верлов приказал Бромбергу подниматься.
Подойдя к рычагам, инженер нажал один из них, и «Владыка» широко распустил свои винтовые и плоские крылья.
Бромберг нажал другой рычаг и повернул третий.
Машина заработала, винтовые крылья завертелись с головокружительной быстротой, и корабль, словно лебедь, плавно поднялся на воздух и поплыл к берегу.
Лишь только «Владыка» очутился над головами японцев, Верлов сбросил вниз их платье, небольшой ящик с галетами и крикнул:
– Счастливо оставаться!
Японский офицер, с искаженным злобой лицом, погрозил ему в ответ кулаком.
Описав дугу, Бромберг поднялся над морем и дал полный ход.
Воздушный корабль дрогнул и понесся с головокружительной быстротой на юго-запад.
XXI
Не только Япония, но и весь мир взволновало известие о появлении воздушно-подводного корабля, наделавшего столько беды нации восходящего солнца.
Газеты и журналы всех стран были переполнены описаниями последних событий.
Делались предположения, догадки, писалась масса выдумок, появились даже и интервью «от собственных корреспондентов», якобы беседовавших с капитаном этого диковинного корабля, писавших очень талантливо разную чушь, какая только могла прийти в голову изобретательным корреспондентам.
Известие, что на воздушно-подводном корабле хозяевами являются русские, называющие себя открыто пиратами, повело к дипломатическим запросам.
Иностранные дипломаты были уверены, что это вовсе не пираты, а попросту русские офицеры, посаженные на купленный тайно русским правительством вновь изобретенный воздушно-подводный корабль и посланные для уничтожения японского флота.
Русской дипломатии приходилось распинаться, уверяя всех в лживости этих слухов, и вокруг России создавалась атмосфера всеобщего недоверия.
Но чем дальше шло время, тем больше исчезали следы удивительного корабля.
Он словно совершенно исчез, и ни одно телеграфное агентство не могло сообщить, что его видели там-то или там-то.
Во всей этой истории было столько непонятного и таинственного, страшные пираты казались настолько опасными для всех в одинаковой мере, что решено было преследовать их всем сообща.
На совещании представителей всех держав решено было сформировать соединенную эскадру и послать ее в воды Тихого океана, снабдив ее подводными лодками и новейшими воздухоплавательными снарядами.
Кроме этого, решено было послать приказы во все населенные пункты мира – следить неустанно за кораблем пиратов, доносить немедленно о его появлении и принимать все меры для его истребления или захвата.
Это решение успокоило, наконец, державы, и они спешно принялись подготавливать экспедицию.
Газеты снова запестрели статьями, утками, галиматьей «собственных корреспондентов» и надеждами на скорую поимку страшных пиратов.
Стали появляться сведения относительно подготовительных работ, о передвижении военных судов, о заказах на подводные лодки, сделанные некоторыми государствами.
И в довершение всего появилось в наиболее распространенных газетах Европы и Америки объявление завода Круппа, в котором владелец завода обращался к невидимым и неизвестным пиратам – владельцам чудесного корабля с предложением продать ему секрет изобретения за три миллиона рублей, гарантируя строжайшую тайну и полное инкогнито при свидании.
Это объявление произвело своего рода сенсацию, в особенности в полицейских сферах, и все департаменты тайных полиций тотчас же выслали в завод Круппа по нескольку лучших агентов, которым приказано было следить за всеми прибывающими в завод.
Письма, адресованные на имя фирмы Круппа, стали подвергаться негласному вскрытию и прочтению.
Время проходило, но темная история продолжала быть по-прежнему загадочной и неразрешенной.
XXII
Куда же девались за это время наши друзья?
Для того чтобы быть последовательным, читателю придется возвратиться несколько назад, к тому памятному дню, когда Верлов и остальные его спутники покинули на далеком северном берегу пленных японцев.
В четверо суток «Владыка» перелетел Охотское море, на двое суток остановился на пустынном каменистом островке и затем понесся дальше.
На все вопросы относительно того, куда они направляются, Верлов неизменно отвечал:
– Пока не спрашивайте! На полете вы сами увидите все.
И он приказывал все время держать курс на юг.
С ним происходило что-то непонятное: все время он ходил задумчивым, рассеянным и часто невпопад отвечал на задаваемые ему вопросы.
Какая-то страдальческая складка образовалась у него между бровями, и с каждым днем он все чаще и чаще уединялся, забиваясь куда-нибудь в дальний угол, откуда почти не отрываясь смотрел на Веру.
Молодая девушка тоже заметила перемену в своем возлюбленном и страдала душой.
Несколько раз она подходила к нему, нежно спрашивая о причине перемены, но он всегда уклонялся от прямого ответа, говоря, что объяснит ей после, когда, по его мнению, этому настанет время.
Дни шли за днями.
Путники пролетели над северным японским островом Иессо (Йезо), пронеслись над Тихим океаном, миновали группы островов Парри и Бонин, оставили к востоку за собою острова Марианские, или Ладроны, и подлетели, наконец, к Каролинскому архипелагу.
Острова, покрытые зеленью и совершенно пустынные, замелькали под ними.
Их было очень много, некоторые из них были населены дикими туземцами, другие были совершенно необитаемы.
Когда группа островов Маккензи осталась позади, Верлов приказал замедлить ход.
Он внимательно осматривал острова в подзорную трубу и наконец выбрал один из них.
Это был довольно большой остров, величиною около семи квадратных верст, покрытый роскошной девственной растительностью.
Коралловые рифы окружали его сплошным кольцом, а буруны бились и пенились вокруг них, делая остров совершенно неприступным со стороны моря.
Облетев остров кругом, Верлов с довольным видом произнес:
– Великолепная пристань! Даже шлюпка не подойдет к этому острову. Бьюсь об заклад, что наши последние приключения в Охотском море переполошили весь мир и нас ищут по всему свету! Ну да здесь нас не особенно-то достанут!
И он приказал спускаться на остров.
Действительность превзошла их ожидания.
Не было конца всеобщему восторгу, когда «Владыка» плавно спустился на прибрежную поляну, покрытую сочной, густой травой.
Зеркальный ручей весело журчал, стремясь к морю, в версте от берега зеленел лес разнообразных пальм, всевозможные ярких цветов птицы наполняли воздух веселым щебетанием и криком.
– Да это настоящий рай! – восторженно сказала Вера, оглядывая окружающую местность.
– Да, дивно хорошая картина! Таких картин я не видал никогда в жизни! – отозвался Суравин. – По всему видно, что человеческая нога никогда еще не ступала на этот остров.
– По всей вероятности, вы правы! – вступил в разговор и Бромберг. – Посмотрите-ка, как относятся к нам все пернатые и млекопитающие обитатели этого острова!
И он указал на лужайку.
Действительно, взглянув туда, все увидели пару кенгуру шагах в пятидесяти от себя.
Животные сидели на своих длинных задних ногах и, вытянув мордочки с длинными, торчащими ушами, с любопытством глядели на людей.
Птицы вели себя не хуже животных.
Они почти не стеснялись присутствия людей и опускались на траву шагах в двадцати – тридцати от них.
Вот из леса выскочила дикая коза.
Она стрелой промчалась по лугу и вдруг, круто остановившись, посмотрела на пришлецов, грациозно приподняв левую переднюю ногу.
Несколько секунд она с тревогой и любопытством смотрела на невиданных до сих пор людей, потом тряхнула шеей, опустила голову и как ни в чем не бывало стала щипать траву.
Нянь-Си весело захлопала в ладоши при виде этой картины, Вера весело рассмеялась, а на лицах мужчин заиграла веселая улыбка.
Между тем Верлов отошел от компании и направился к лесу, захватив с собою на всякий случай винтовку.
Часа через два он вернулся назад, видимо, очень довольный результатом своей прогулки.
– Ну, что вы там видели? – спросила его Вера.
– Я сделал очень ценное открытие! – ответил Верлов. – Вообразите: нашел в лесу не только финиковые, банановые и кокосовые пальмы, но даже хлебное дерево!