Опасное место было уже пройдено, когда навстречу им вышло какое-то коммерческое судно, и «Владыка» едва успел увернуться от него, круто положив руль на правый борт и нырнув глубже в воду.
Пройдя еще с милю по проливу, «Владыка» неподвижно замер под водой, выставив на поверхность лишь наблюдательную трубку.
Подойдя к ней, Верлов стал внимательно изучать поверхность воды, медленно поворачивая трубку во все стороны.
Сейчас же за городом пролив сильно расширялся и против города Накацу доходил до нескольких морских миль в ширину.
В этом-то самом месте и была военная гавань.
Там и сям, немного прижавшись к сторонке, чтобы не стеснять движения коммерческих судов, стояли военные суда, охраняемые со всех сторон береговыми батареями, вооруженными дальнобойными орудиями.
Как судовая стоянка, это было лучшим местом во всей Японии, и тут суда могли считаться в полнейшей безопасности.
Огромный, солидный броненосец «Шивашира», вооруженный самой новейшей артиллерией, гордо выделялся среди остальных военных кораблей.
Четыре толстых трубы его лениво курились, а огромные, длинные орудия грозно выглядывали из носовых и кормовых броневых башен.
На неуклюжих марсах сверкали скорострельные пушки, а бортовые орудия, словно из засады, осторожно выглядывали из-за стальной брони.
Вокруг броненосца, словно свита перед властелином, расположилось несколько крейсеров, миноносцев и миноносок, между ними то и дело шныряли паровые катера и шлюпки.
Долго, долго смотрел не отрываясь Верлов на грозное судно.
И когда он отнял наконец глаза от трубки, губы его жестко усмехнулись, а глаза сверкнули холодно, как сталь.
– Да, эта потеря будет для них чувствительна! – прошептал он. – Это удовольствие обойдется Японии миллионов в пятнадцать!
Он подошел к Бромбергу и спросил:
– Как глубок пролив в этом месте? Если вы еще не делали промера, то сделайте.
– Промер уже сделан, – ответил инженер. – В этом районе средняя глубина пролива равна пятнадцати саженям, а мы стоим на месте, где глубина равна двадцати саженям.
– В таком случае спуститесь на самое дно. Надо как следует подготовиться и осмотреть, все ли у нас в порядке. К минной пушке надо будет поднести запасную мину.
Бромберг нажал рычаг; «Владыка» медленно опустился на самое дно.
Вместе с Бромбергом Верлов осмотрел машину и пушку, зарядил ее миной и поднес запасную мину.
После этого они подошли к карте.
– Взрыв броненосца произведет, конечно, огромный переполох, – заговорил Верлов. – Мы могли бы свободно уйти тотчас же после взрыва, но мне хочется слегка задержаться.
– Это еще зачем? – удивился Бромберг.
– У нас мало мелиниту. В этом порту нет ни одной подводной лодки; следовательно, под водой, на глубине десяти – двенадцати сажен, мы будем в полной безопасности. Лишь только броненосец затонет, мы проберемся в водолазных костюмах в крюйт-камеры и запасемся там мелинитом, благо он укупоривается герметически в жестянки и не может подмокнуть.
– Но ведь вы пустите мину, вероятно, под крюйт-камеры.
– Зачем? Я потоплю броненосец сначала без взрыва, а затем, когда окончу в нем работу, я пущу вторую мину и взорву броненосец под водой.
– Ну что же, я хвалю этот план. Только… как мы выберемся впоследствии в открытое море из пролива? – спросил Бромберг.
– А что?
– Да то, что японцы слишком быстро овладеют собой. Правда, в первую минуту произойдет страшный переполох, но потом они поймут, что мы находимся в проливе. Они закидают все выходы из пролива минами, и тогда нам придется круто.
– Но мы можем взорвать их мины и очистить себе таким образом путь, – сказал Верлов.
– Так-то оно так, да не совсем! – покачал головой Бромберг. – Во-первых, мину легко прозевать, а во-вторых, береговая артиллерия будет зорко следить за выходами из пролива и тотчас направит массовый огонь туда, где заметит взрыв мины. Имейте в виду, что, хотя мы и будем находиться под водой, тяжелые снаряды все-таки будут опасны нам, так как мы не бронированы и материал нашего корабля чересчур мягок. Он не выдержит снаряда даже на глубине пяти-шести сажен. А углубляться больше нам не позволит в некоторых местах дно. Японцы все это сообразят. Я скажу даже больше. Они могут попросту непрерывно обстреливать наиболее мелкие места выходов из пролива, а в это время стянут от соединенной эскадры все подводные лодки, и тогда на нас пойдет форменная травля, из которой вряд ли мы выйдем победителями.
– Гм… доводы ваши серьезны! – задумчиво проговорил Верлов. – Но ведь иначе мы не можем никак сделать новый запас мелинита. А ведь неначиненными минами мы не сделаем ничего. Да мин у нас небольшой запас.
– Осталось двадцать штук.
– А из них сколько начиненных?
– Шесть.
– Вот видите! – проговорил Верлов. – Как хотите, нам не избежать пополнения запаса. Э, да будь что будет! Бог даст, как-нибудь да вынесем ноги!
– Как хотите! – ответил инженер, пожимая плечами. – Я за себя не боюсь. Назвался груздем, так полезай в кузов! Во всяком случае, вам не мешало бы посоветоваться с Верой Николаевной.
– Какие глупости! – воскликнула Вера, все время молча присутствовавшая при разговоре мужчин. – Я жена и охотно иду туда, куда меня ведет муж! Ведь если нам суждено погибнуть, то мы погибнем вместе. А вместе с любимым человеком и смерть не страшна!
– Вот это так женщина! – восторженно воскликнул инженер.
Верлов с любовью взглянул на свою жену, и его глаза засияли гордостью за любимую женщину.
– Я ожидал от тебя именно такого ответа, Вера, – сказал он. – Итак, решено: сейчас мы нападаем. Двумя минами я пущу ко дну броненосец, даже не взрывая крюйт-камер. Лишь только я пущу вторую мину, надо будет моментально отвести корабль слегка назад. Затем вы опуститесь на дно и зажжете электричество. Мы уйдем, а ты с Нянь-Си останешься на корабле и подождешь нас.
– Хорошо, – ответила Вера так спокойно и просто, словно разговор шел о театре или каком-нибудь зрелище.
– Ну и мы пойдемте переодеться. На всякий случай захватите с собой инструменты для взлома, – сказал Верлов, обращаясь к инженеру.
Оба мужчины удалились в машинное отделение и стали надевать на себя водолазные костюмы.
Это были совершенно особые приборы, не требовавшие нагнетания воздуха сверху, так как резервуары со сжатым воздухом помещались на спинах и количества воздуха в них смело хватало на целый час.
Воздух вдыхался носом из-под колпака, куда воздух шел из резервуара, и выдыхался ртом, через особую трубку, прямо наружу.
Тяжесть костюма была рассчитана так, что человек мог свободно идти по дну, а для поднимания служил выдыхаемый воздух.
Стоило только к выходному отверстию трубки, через которую выдыхался воздух, привинтить особый мешок, и тогда выдыхаемый воздух попадал в мешок, надувал его постепенно, и через несколько минут мешок, прикрепленный, кроме того, ремнями к плечам, начинал поднимать человека на поверхность.
Нарядившись в эти костюмы, но не закупоривая еще лиц, Верлов и Бромберг вышли в каюту и стали каждый на свои места.
– Подняться для наблюдения! – скомандовал Верлов.
«Владыка» медленно поднялся, а Верлов припал к стеклу наблюдательной трубки.
Определив направление, он скомандовал:
– Ход пятнадцать узлов!
Винты заработали, и Верлов, усадив к наблюдательной трубке Бромберга, сам подскочил к минной пушке, крикнув:
– За сто сажен до броненосца погрузитесь на пятнадцать футов и дайте самый малый ход!
Атака начиналась.
Сначала корабль быстро шел вперед, миновал благополучно стоявший немного в стороне крейсер, затем машина вдруг застопорила, и корабль, углубившись до пятнадцати футов, пошел едва заметным ходом по прежнему направлению.
Верлов все время смотрел в переднее окно.
Но вот, наконец, перед ним в воде выросла черная темная масса подводной части броненосца, стоявшего беспечно, без опущенной контрминной сетки и совершенно не ожидавшего нападения.
– Стоп! Малый ход назад! Стоп! – скомандовал он.
Несколько минут он присматривался к темной массе, желая определить, против какого места броненосца находится «Владыка».
Но вот он рассмотрел, и снова в каюте раздались его отрывистые команды:
– Руль направо! Малый ход вперед! Стоп! Право на борт! Малый ход вперед! Стоп! Лево на борт! Прямо! Довольно!
Быстрым движением руки он повернул рукоять минной пушки, и страшный снаряд устремился в кормовую подводную часть броненосца.
– Ход назад! – крикнул в ту же секунду Верлов.
Страшный взрыв всколыхнул воду и глухим ударом отозвался в каюте подводного корабля.
– Задний ход! Руль вправо! Довольно! Малый ход вперед! Прямо! Стоп! – скомандовал снова Верлов и снова подскочил к окну.
Через несколько секунд он разглядел тот же борт сильно накренившегося броненосца и зиявшую слева огромную подводную пробоину, из которой клубами вырывался воздух, вместо него в раненый броненосец потоком лилась вода.
Снова рука Верлова опустилась на рукоять и через несколько секунд новый взрыв потряс морскую глубь.
– Полный ход назад! – крикнул Верлов.
«Владыка» вздрогнул и быстро попятился назад, работая всеми винтами.
Это было сделано как раз вовремя.
В переднее окно видно было, как темная масса накренилась совсем низко, потом на мгновение замерла и быстро пошла вниз, чуть не задев мачтами корпуса «Владыки».
Отойдя от места катастрофы сажен на пятьдесят, «Владыка» опустился на дно.
Завинтив герметически личные стекла, Верлов с Суравиным накачали воздуха в маленькую раздвижную каморку, вошли в нее и, закрыв за собой боковую дверь, открыли дверь, ведущую в воду.
Вода тотчас же заполнила каморку, не проникнув внутрь судна, и оба друга ступили на дно пролива.
Обойдя кругом свой корабль, они направились в ту сторону, где, по их мнению, должен был лежать на дне только что потопленный броненосец.
Действительно, спустя десять минут они очутились перед громадой потопленного великана, грузно лежавшего на боку с двумя огромными пробоинами в кормовой части.