— Лейтенант, бросьте оружие и отойдите от стены, — сказал я, контролируя ситуацию в бункере. А там творилась форменная дичь, с точки зрения нормального человека. Десяток солдат стаскивали пороховые мешки к входу, явно намереваясь подорвать их, себя и нас заодно.
— Мы не позволим вам пройти дальше, — проговорил дрожащими губами командир, которому тоже не улыбалось отправиться на тот свет. — Исполним свой долг до конца, даже ценой жизни.
— Ваша самоотверженность похвальна. Но вы бы хоть иногда думали, прежде чем делать. Вы взорвёте себя, бункер, а потом я просто прорежу очередную дверь и пройду дальше, — я старался говорить как можно убедительнее. — Прошу, не нужно умирать зря. Беженцы будут проходить по одному, и только через проверочный артефакт.
— Демоны сказали бы точно так же.
— Сейчас не сезон демонов. Против нас выступают деревья! — возразил я чуть не матерясь. — Проявите благоразумие, сохраните себе жизнь и сэкономьте мне время.
— Мы исполним долг… — вновь проговорил лейтенант, подняв руку с зажигалкой. Но в этот момент я, наконец, скопил достаточно жидкого металла по ту сторону. В руку командира ударился стальной жук, выбивая из пальцев зажигалку, а образовавшаяся стальная клякса провернула вентиль. Раскидав мешки с порохом, я ворвался внутрь и прижал командира к стене, держа железной перчаткой за горло.
— Проконтролируйте, чтобы никто не поджёг порох, — скомандовал я, когда за мной в небольшое помещение ворвались Жанна с Ольгой.
— Они здесь не поместятся. Не все, точно, — заметила княгиня.
— Уже вижу. Значит, будем двигаться дальше. Но пока — всех на проверку.
Глава 8
— Заражённых нет, но все в башне не поместятся, — предупредила Ольга. — Нужно что-то решать, и быстро. Сдерживать натиск на стене постоянно не выйдет.
— Оставим женщин и детей в безопасности, даже в коридорах, и идём дальше в стену, — предложил я.
— Нет, — резко остановил меня Медведев. — Я связался с отцом, и его приказ чёткий: оставаться на месте. Мы и так создали угрозу заражения, твоё дело, но дальше мы ни ногой.
— Он прав. Мы не имеем права двигаться дальше. Ты уже сделал всё, что мог, спасение женщин и детей — уже достойно, хоть за это и придётся ответить, — поддержала княжича Ольга.
— Вы сейчас предлагаете просто бросить на произвол судьбы большую часть заводчан? На верную смерть?
— Мы должны думать в первую очередь о выживших, а не обречённых, — сурово проговорил Михаил. — Соблюдение устава и прямых приказов не обсуждается.
— Вот как. Хорошо. В таком случае никто не будет против, если одарённые останутся снаружи, защищая людей? — усмехнулся я, заставив всех присутствующих нахмуриться. — Выносите порох и снаряды, они в этом сезоне не понадобятся. Освободим место для выживших.
— Вы с ума сошли? — отшатнулся от меня лейтенант. — Я за этот бункер головой отвечаю!
— Ты уже пустил в него посторонних, которых считали заражёнными.
— Но вы же всех проверили… — пробормотал военный.
— Всех, кого мы не сможем поместить в бункер, придётся оставить снаружи, ты будешь нести ответственность за их жизни?
— Н-нет, — покачал головой лейтенант, попятившись. — Но запасы…
— Не понадобятся, а этом сезоне. Так что их легко можно вынести наружу. А каждые два-три пороховых заряда — это один ребёнок, — сказал я и посмотрел в глаза военного, полные отчаянья. — Я постараюсь увести как можно больше людей, а когда всё закончится, выжившие люди помогут тебе сложить оставшееся на место.
— Хорошо, — смирился мужчина, и я отдал соответствующие распоряжения. Каждая минута была на счету, но сколько бы мы ни старались, всем поместиться в небольшом бункере оказалось нереально.
Даже постоянно отбивая волны тварей, которые становились с каждой минутой всё напористей. Даже сменяя одну группу одарённых другой и не позволяя им слишком сильно уставать. Врагов становилось всё больше, и время играло против нас.
— Нужно уводить людей. Без вариантов, здесь мы не продержимся, — наконец решился я, вернувшись с очередной схватки с полностью опустошённой батареей.
— Постой. Максим, можно тебя на секунду? — попросила Ольга, и гневно стрельнувшая глазами Жанна отошла в сторону. — Ты закапываешь сам себя, и нас заодно.
— Если ты имеешь в виду игнорирование приказов командования…
— Именно. Но не только. Ещё и уставов по карантину, которые написаны кровью сотен тысяч, — активно жестикулируя, проговорила княгиня. Было заметно, что она ещё не отошла от схватки, во время которой использовала дар ускорения; — Нужно оставить людей. Они тебе никто, простые работяги, даже не одарённые. Посмотри они же словно семечки в початке, сидят друг у друга на плечах и молча ждут. Но даже если мы их здесь оставим, в бункере еды на пятерых, а тут в десять раз больше.
— Тем более нужно уводить всех.
— Ты не понимаешь? Они тебе никто! — на повышенных тонах заявила Ольга. — А ты ставишь под угрозу не только их, ты ставишь под угрозу мою семью. Клан Борзых!
— Я обещал, что спасу их, и сделаю это для всех, кого смогу, вытащу по максимуму, — безапелляционно ответил я.
— О великие духи! Вы свидетели, я пыталась… — прикрыв глаза, покачала головой княгиня. — Ты не видишь? Пусть Медведеву просто наплевать, но инквизитору выгодно, чтобы ты продолжил себя закапывать. Очень благородно, что ты берёшь ответственность и руководство на себя, но за всё сделанное тебя приговорят к смерти, ты понимаешь? Тогда, во время суда, за тебя сможет вступиться Филинов и предложить единственную альтернативу — подземелье ордена, где ты со своим даром будешь до конца своих дней клепать чудесные механизмы, так необходимые ордену.
— А ты мне это говоришь потому, что прекратится наше сотрудничество?
— Нет, потому что… Я не буду врать, поэтому тоже, но… Ты гордый, непрошибаемый, тупоголовый, принципиальный идиот. У которого гонора на великого князя, а сил только побороть дворовую кошку, — выпалила девушка, а потом сделала несколько шагов к выходу, но замерла, пробурчав: — Я просто хочу видеть тебя хоть иногда. Не в камере.
— Извини, но оставить их на смерть, когда просто мешаются правила… Это глупо. Я знаю, что такое устав, но мы всех проверили, мы их видели, они не заражены. Бросить их на верную смерть — глупость, а не исполнительность. По-другому я не могу.
— Какой же ты… ох, Старый. Я же трижды повторила. Они тебе никто. СЕЙЧАС никто, — с нажимом повторила Ольга. — Их дух проиграл и подчинился. Просто подумай. Измени правила. Но помни, что на этом наша история будет окончена. Клан Борзых больше не сможет оказывать тебе покровительство.
С этими словами она быстро надела шлем и вылетела наружу, на ходу вытаскивая клинок из ножен. И всё было бы великолепно, если бы я хоть приблизительно понимал, о чём она. Наверное, нужно было родиться аристократом, или, по крайней мере, вырасти в этом мире, чтобы сразу понять правила.
«Сара, у нас есть жучок в библиотеке ордена? Можем найти какие-нибудь правила, своды законов, уставы?» — спросил я, и через несколько минут один из сгустков живого металла уже подключился к допотопным компьютерам, а после следующей смены у меня была полная копия всех законов полиса.
«Нашла. Если клану или роду грозит вымирание во время эпидемии, глава рода может проигнорировать правила карантина. Позже весь клан должен будет понести наказание, один сезон на передовой», — зачитала Сара. — «Кроме детей, остающихся на попечении великих кланов, и одного опекуна на десять воспитанников».
Гарантированно спасти тридцать пять сейчас, бросив остальных на верную смерть, или же спасти двадцать, и, возможно, ещё полторы сотни? Для меня такой вопрос вообще не стоял, так что я тут же направился к группе уставших, но готовых продолжить бороться мужчин — Мануловых, среди которых были и Вася со старейшиной.
— Вы должны принести клятву верности моему духу и мне, — спокойно проговорил я. — Это сделает вас членами моего клана и позволит вывести отсюда всех выживших, без катастрофических последствий. Не буду скрывать, нас пошлют на убой, на передний край, но я там уже был и выжил. Так что, верная смерть или шанс.
— Хорошо, — тут же поднялся Василий. — Говори, что делать, ваше благородие.
— Я готов принести клятву тебе, барон, но я не стану изменять нашему духу, — ответил, сжав губы в линию, старейшина. — Бросишь меня здесь?
— С чего ради? Это будет выбор каждого. Ваш дух с нами, и он вполне доволен происходящим. Понимает, что мы не желаем вам зла, — ответил я и попросил Сару найти форму принесения клятвы, которая оказалась кровавой. Нет, не нужно было никого резать. Одной капли крови и искреннего желания должно хватить.
— Оповестите всех. Я буду принимать присягу в бункере, пусть подходят по одному, не нарушая разнарядки, — решил я, и через несколько минут, стоя у входа, уже принимал простые слова от первого изъявившего желание человека, паренька лет пятнадцати. Невысокий, но жилистый, с напряжённым, тяжёлым взглядом, он говорил уверенно, но с явным сожалением, постоянно косясь куда-то мне под ноги.
Повернувшись, я увидел, как возле меня сидит тигрёнок, а между его больших лохматых лап развалился пушистый Манул, полностью избавившийся от железных колючек. Теперь он выглядел как комок шерсти с горящими глазами. А о той свалке напоминали разве что рыжие разводы на шерсти.
…я, не могу, — неожиданно охрипшим голосом произнёс паренёк. — Это же предательство, как мы его бросим…
Не успел я ответить, что всё в порядке, главное формальные слова, которые засвидетельствуют глава и наследник двух крупных кланов, как кот прыгнул ему на руку, с громким мявком саданув когтем по тыльной стороне ладони. Парень ойкнул, зажимая руку, но на этом всё не закончилось. Манул схватил его зубами за рукав, повис так, что подросток не смог сопротивляться и подался вперёд. Чуть ли не ткнувшись кровью в морду тигрёнку. Который от такой неожиданности даже подался назад.
— Оближи ему руку, — приказал я, и