— Согласен, люди главное, — кивнул я, одновременно попросив Сару закинуть пару дронов к зоне эвакуации.
— Только вот и простои тоже ни к чему хорошему не приведут, — вновь заметил Манулов. — Остановят выплавку железа в этом сезоне, придётся усиливать в трёх следующих, чтобы запасы не снижались.
— С продуктами та же беда, — прогудел Быков. — Если посевы пропадут или животину не перегнать, придётся пайки сокращать. И цены сразу взлетят.
— Нас это не коснётся, — тихо пробормотала Ольга.
— Конечно, не коснётся, ваше сиятельство, — не стал спорить Иван. — А вод заводским, типа Василия, тяжко придётся. У них и норма упадёт и патронов меньше будет. А потом ещё и продукты подорожают. Нам-то что? Мы привычные, если что травой да ботвой обойдёмся. Где клубни подгниют, где лук подморозит. А то бывает, и животина какая от болезни сдохнет. Не пропадать же добру? Всё в общий котёл пойдёт.
— Ага, слыхал я про таких заморённых голодом, — недовольно фыркнул Манулов. — Когда вы целого порося на вертеле изжарили, а потом схомячили. Вроде от гноя избавлялись. Да так, что на полсектора пахло, дым от железа перебивало.
— Ну, про то я не в курсе, — хитро усмехнулся Иван.
— Зато кланы ни в чём не нуждаются, — задумчиво проговорил я, вспоминая, что у Борзых мясо на столе было каждый день. Ольга с Жанной мои слова заметили, но промолчали. Правда, с разными эмоциями. Инквизитор лишь улыбнулась, а вот Борзая поджала губы, словно обидевшись.
— Вы в ту сторону даже не думайте, ваше благородие, — тут же высказался Быков. — Мы хоть живём тяжело и не всегда едим досыта, но зато в безопасности. Наших сейчас всех эва… вывозят в общем. А кланы они же, наоборот, в самую гущу лезут.
— Если бы во время прошлого сезона произошёл прорыв внешнего периметра, каждый из Борзых, кто способен держать оружие, встал бы на стенах, — сочла нужным дополнить мысль нашего тяжеловеса Ольга. — Они платят потом и слезами. Мы платим кровью и жизнями. Таков обмен.
— Верно, ваше сиятельство. Всё верно говорите, — закивал Манулов. — Но мы, видите, тоже готовы кровь проливать, особенно рядом с надёжными товарищами.
— Соратниками, — поправил я мужчину, но до него, кажется, не дошла разница. — Если всех такой размен устраивает, кто я, чтобы спорить?
— Именно, — тут же подтвердила Ольга. Кажется, для неё преодоление испытания десятком человек тоже не прошло бесследно. Так что я не стал развивать тему, сосредоточившись на данных, поступающих от дронов. Не зря попросил Сару раскидать их по всем башням и отправить на разведку к стене.
Тревога застала врасплох всех, кроме генерального штаба и координационного центра Ордена. Первые её и объявили при появлении гигантских одуванчиков в небе, а вторые, похоже, вообще разучились удивляться и нервничать, выполняя давно прописанные протоколы.
Великие кланы, располагавшиеся в противоположном от нас конце с шестого по второй сектор, реагировали более спокойно. Там прорабатывали стратегию, решали добавлять патрули на улицы или нет, начинать ли сбор ополчения.
Третий сектор, в котором главенствовали отвоевавшие в прошлом сезоне Волковы, тоже почти не суетился, но они уже собрали несколько сотен воинов и готовили их к отправке на передовую.
В пятом секторе Секачовы собирали как можно больше людей. Готовили гомункулов, хорошо мне знакомый глава клана регулярно срывался на глухой визг, больше похожий на гул боевого рога. Они должны были показать себя с лучшей стороны, но что важнее — уберечь свои фермы, располагавшиеся не только в пятом, но и в других секторах. От этого зависело их положение.
Хуже всего приходилось Медведевым. Это их четвёртый сектор сейчас находился под ударом, и они поднимали всех. Даже подростков, недавно получивших самый мелкий дар. А ведь большая часть их войска уже находилась на передовой, вместе с паладинами и главами других родов. И так уж вышло, что ополчением должен был командовать Михаил, именно ему пришёл такой приказ от отца.
Интересно, как он с таким испытанием справится, особенно после их склоки по поводу престолонаследия в клане. Впрочем, до этого ему ещё дожить придётся.
Потому что на передовой творилось настоящее бедствие, хоть до падения границы и оставалось несколько дней, но чудовище с той стороны не стало дожидаться оптимального момента. Второе гигантское щупальце сворачивалось в устрашающую спираль, сжималось, словно пружина, а затем резко распрямлялось, пращой выстреливая тысячи шаров-семян, разлетающихся в разные стороны.
Батареи ПВО на стенах и дирижаблях работали без продыху. Стволы счетверённых пулемётов раскалялись докрасна. Пушки грохотали без умолку. Но сбить совершенно все шары всё равно не удавалось. Большую их часть сносило выстрелами и взрывами, и гигантские одуванчики приземлялись на бетонную равнину. Какие-то умудрялись уничтожить прямо в воздухе. К другим спешили команды очистки с огнемётами.
И всё равно, даже с такими усилиями, некоторые из шаров приземлялись уже за первой границей. Они садились во дворах. На полях. Залетали в горячие цеха и трубы. В дымоходы и щели окон. Не все люди уходя успевали запереть ставни, хоть они и были почти на каждом доме. Пока же команды зачистки справлялись. Пока…
Мы прошли три кольца, прежде чем нас догнала и обошла рать Медведевых. Михаил приветственно махнул нам стальной рукой, но даже не стал замедляться, чтобы поговорить. И я его понимал, сейчас, мягко скажем, не до разговоров. К тому моменту, как мы подошли к кварталам мастеровых, там уже набрались толпы беженцев.
— Никому не отказывать, ничего не всучивать, — сказала Ольга, поднимаясь на телегу. — Одеяла матерям. Продукты детям.
— Мы прикроем, а вы занимайтесь гуманитаркой, — ответил я и позвал за собой Ивана с Мануловым. — Держитесь рядом. У меня очень нехорошее предчувствие.
— Пу-пу-пу… — проговорил Васька, пройдя большими пальцами по барабанам револьверов и проверяя, что патронташи набиты под завязку.
— Куда вы, туда и мы, — пожал плечами Иван, что в доспехе выглядело довольно забавно. Правда, на улыбку у меня настроения не хватило, ведь я видел не только то, что прямо передо мной, где с помощью артефактов сотня служащих проверяла разбитый на очереди поток выживших, но и то, что творилось за стеной.
Вот дружина Медведевых отсекает выживших от остального сектора. Выбрасывает пожитки у тех, кто набрал слишком много. Без лишней грубости, но и без жалости. Места всем не хватит, город не резиновый. Во внешнем круге ещё тысячи людей и сил клана едва хватает, чтобы встать жидким оцеплением, которое не видит, откуда может идти угроза.
Вот гомункулы Секачовых начинают втягиваться через ворота пятого кольца. Их тысячи, и пусть они тупы как животные, рядом с каждой стаей идёт контролирующий их великим даром пастух. Грузные мужики и женщины в тяжёлых стальных доспехах, с топорами и большими мясницкими ножами.
Они правят этой толпой, держат её в узде и одновременно подгоняют, заставляя плохо вооружённых и почти голых гомункулов спешить к фермам. Туда, где тысячи голов скота, никогда не выгуливавшихся на свежем воздухе только, жрут и срут, для производства самых необходимых для города вещей. Мяса для воинов и дерьма для топлива. Но они не понимают, что лезут в самую жопу.
— Инквизитор, у вас есть способ связаться с Секачами? — спросил я, повернув бронированную голову к Жанне.
— У меня есть рация, если у вас есть сведения…
— Я запустил разведку. Клан лезет в западню. Семена уже начали прорастать в животных, если они окажутся заражены и передадут растительного паразита Секачовым.
— Ясно, немедленно передам, — быстро ответила Жанна, срывая с пояса рацию. — Говорит инквизитор Барсова. Срочные сведения для штаба, фермы внешнего контура заражены, повторяю, фермы заражены, существует опасность вторичного поражения личного состава. Немедленно прекратить наступательную операцию. Считать их потерянными для производства и зачистить с безопасного расстояния.
— Принято, инквизитор, — сквозь шум помех услышал я ответ по рации, потом этот приказ прошёл через цепочку командования, я даже слышал его несколько раз и у Михаила, и в штабе. Насколько было бы проще, будь я в состоянии сам отдать этот приказ и не трать они столько времени на согласование. И всё же до Секачовых он дошёл вовремя. Они только подбирались к фермам.
— … скажи им, что мы всё выполним, — не снижая скорости шагов, отмахнулся глава клана. — Пусть подавятся. Выгоняйте скотину, не хватило ещё потерять весь выводок!
— Они наплевали на приказ командования, — проговорил я, от чего Жанна выругалась и начала вновь бубнить в рацию, требуя прямого соединения с Секачовым. Как ни странно, это устроили меньше чем за минуту. Только вот уже слыша переговоры, хитрый и жадный делец понял, чем ему грозит прямое неподчинение инквизиции, и вместо этого просто перестал выходить на связь.
— Вот же придурок жирный, — в сердцах выругалась Жанна, когда поняла, что её игнорируют. — Старый, у тебя там дрон? Сможешь заснять видео, вроде того, что ты в прошлый раз показывал на суде?
— Да, легко, — предварительно поговорив с Сарой, ответил я. — Но нашу проблему это не решит. Земля и животные уже заражены. И эти придурки лезут в самое чрево. Семена, словно разумные, специально тянутся к фермам. Как бы там не было очага заражения… хотя поздно, твари начали выбираться.
За момент до этого, один из амбаров, к которому подошли нестройные ряды гомункулов, взорвался щепой и тонкими досками, разлетевшимися на десятки метров. А навстречу Секачовым выскочили обезумившие от боли животные, из которых торчали во все стороны корни и ветви, проросшие сквозь мясо и опутывающие кости.
Здоровенные хряки, под три сотни кило, сбивали гомункулов с ног, отбрасывали их с дороги, затаптывали, не позволяя подняться, и почти все ложились под топорами грузных, но ловких воинов, идущих следом.
Две природных силы столкнулось, словно две волны. Но более организованная и подготовленная выигрывала. Спасали доспехи. Выручали дары. Даже получившие тяжёлые раны Секачовы вставали почти сразу. Регенерировали так, что зависть брала. Занимали своё место в строю и вновь шли в бой. Я даже на секунду поверил, что они одержат верх в этой чудовищной мясорубке. Пока не начали подниматься растоптанные гомункулы. Они дёргались ещё сильней прежнего, не отвечали на команды, а спустя несколько секунд я заметил, как тонкая паутинка корней начинает расползаться по их черепам. И тогда твари вышли из-под контроля, бросившись на хозяев.