— Если твой дух хоть немного тронет нашего… — пробормотал Василий, положив ладонь на револьвер и расстегнув кобуру.
— Ты смеешь угрожать комиссару? — спросила Жанна, и у шеи стрелка замерло лезвие меча. Но вместо того, чтобы успокоить, это послужило спусковым крючком. Тихий рык зверя оборвался, а через мгновение размытый силуэт прыгнул на Барсову, причём совершенно не с того места, откуда я ожидал.
Инквизитор успела среагировать в последнее мгновение, едва разминувшись с мелькнувшими когтями, отпрыгнула в сторону. Приземлившийся зверь тут же прыгнул снова, уйдя в расщелину между скал и растворившись в серо-чёрном пейзаже, будто его и не было. Осталось лишь ощущение опасности.
— Даже не смей тянуться к пистолету, — проговорила Жанна, глядя по сторонам.
— Нужно уходить. Это его дом, его территория, нам здесь не место, — заметила Ольга, держась рядом с небольшой пещерой, из которой мы скорее всего и вышли. Только вот прохода в стене не было, он исчез, и, тщательно ощупав скалу ладонью, княгиня не нашла и намёка на трещину, — Он нас здесь запер.
— Что? — удивился Василий, даже на мгновение отведя взгляд от Жанны. — На кой ляд? Наоборот же, выгнать…
— Только если он не посчитал нас добычей. Тебя он не тронет, — ответила вместо инквизитора Ольга и достала из ножен клинок. Раздавшийся тихий рык эхом отразился от скал, не давая понять, откуда именно он доносится. Тигрёнок рыкнул в ответ, но в сравнении с басом манула прозвучало не слишком убедительно.
— Спокойно, — сказал я, опускаясь на одно колено и придерживая своего приживалу за холку. — Отойдите к стене и держитесь вместе. Мы здесь не для того, чтобы его убить. Только попробовать уговорить.
— Да ну? — усмехнулась Жанна, оглядываясь по сторонам, оружие опустила, но убирать совсем не спешила.
Склоны сотряс странный звук, напоминающий скрежет металла, и только через несколько мгновений до меня дошло, что это дух так мяукнул. Я надёжно держал за холку Полосатого, чтобы он не сорвался в атаку или не сбежал, поджав хвост, и чувствовал, как колотится его сердце. Словно отбойный молоток стучал.
— Тише, я рядом, — пробормотал я, и в этот момент меня снова накрыло, как в святилище Борзых, когда вместо белоснежной собаки я видел жуткую адскую гончую, а вместо лугов и полей — разливы лавы. Только здесь всё было куда спокойнее и в разы хуже. Ведь мы больше не стояли на надёжной скале, вместо этого…
Груды покорёженного, покрытого опалинами и ржавчиной металла застилали всё вокруг, от горизонта до горизонта. Разбитые вдребезги автомобили, перекушенные на части танки, монструозные ходячие гиганты, от которых остался лишь скелет и покорёженная броня. Горы металлического мусора поднимались к небесам и терялись в рыжих облаках.
Здесь не было ничего живого. И не могло быть. Мир свалка. Мир пепелище. Ни деревца, ни травинки, ни надежды. Что бы здесь ни произошло, такое место не могло возникнуть само по себе. Шла ли здесь война до полного уничтожения, или это место лишь ответ на чаяния рода заводчан, мечтающих о несокрушимых механизмах?
Кто знает. Но сейчас мы стояли на крохотной площадке, судя по следам облупившейся жёлтой краски, она некогда была платформой грузового лифта. Ветер гулял, завывая в полых деталях. Горы металлолома то и дело обваливались под собственным весом и гнётом времени, и казавшаяся надёжной опора то и дело едва заметно вздрагивала.
— Спокойно, я тебя прекрасно понимаю, но нервы ещё никому не помогали, — пробормотал я, крепче сжимая в ладони бело-чёрную шерсть. А спустя секунду глаза зацепились за неровность метрах в трёх выше нас. И стоило её заметить, как я увидел духа этого места в его истинном обличье.
Здоровенный, раза в три больше, чем обычные коты, по размеру скорее похожий на рысь. Покрытый ржаво-серой шерстью, состоящей из металлических обломков и стоящей дыбом. С ярко-оранжевыми глазами, в которых будто пылало пламя плавильной печи. Манул был квинтэссенцией этого места.
Миг, и дух понял, что мы его заметили. Сиганул в сторону, исчез среди руин, и они тут же потеряли свои очертания. Теперь мы снова были в горах, да только я прекрасно помнил истинный вид этого места. И нашего противника, а в том, что он воспринимает нас как чужаков и врагов, сомнений не осталось.
Не обращая внимания на замерших людей, манул выпрыгнул на площадку и с рёвом набросился на тигрёнка. Его покрытая металлом лапа саданула полосатого по носу, чуть не раскроив ржавыми когтями половину морды. Я едва успел отдёрнуть тигрёнка, и когти прошли по платформе, выбивая искры.
Дух замер, в недоумении. Как кто-то, какой-то человечишка, посмел вмешаться в их разборки, но меня мало волновало мнение этого куска металлолома. Если выбирать между честной дракой и спасением своего зверя, я даже задумываться не стану. Тем более в каком месте она честная? Манулу несколько сотен лет, а тигрёнок едва на лапах стоять научился. Нет и месяца.
— Тихо. Тихо я говорю! — рявкнул я, выставив ладонь правой руки вперёд, а левой держа холку полосатого. — Слушай, железяка, мы не драться сюда пришли, а договориться. Мы должны…
Договорить я не успел. Манул зашипел, будто паровоз стравливал пар, а затем прыгнул вперёд, вытянув обе лапы с бритвенно-острыми когтями. Он целил в глаза тигрёнку, намереваясь одним ударом покончить со вторгшимся на его территорию чужаком. Но я был рядом и пинком отправил его в сторону.
Будто по железной бочке с торчащими во все стороны гвоздями ударил. И хорошо, что ботинки выдержали, ведь доспех я не снимал. А окажись в обычной одежде, нога бы оказалась исполосована до кости. Раздался жуткий скрежет, манул отлетел на пару метров в сторону, но приземлился на все четыре лапы и тут же снова бросился в нашу сторону.
— Не тронь его! — крикнул Васька, но в то же мгновение у его горла замер клинок Ольги, беспристрастно глядевшей на схватку. — Ваше бродие, это не честно!
— Ты совсем поехавший? Какое честно? Вот этот комок колючей проволоки и ярости, против новорождённого? Шутишь? — не оборачиваясь ответил я, потому что отвлекаться было нельзя. Потеряю врага из виду и… потерял, блин…
Вот только что он был прямо перед глазами, а теперь растворился между колючих выступов. При этом двигался он совершенно бесшумно. Как? Тут оставалось только гадать, но, возможно, не такой уж он был и металлический? Впрочем, оставшиеся от когтей борозды, что в скале, что в металле, весьма красноречивы.
— Видишь его? Сара, дай картинку! — приказал я, но ничего не произошло. А потом я сообразил, что не могу разговаривать с духом металла, пока она не вынырнула из брони, появившись в своём металлическом воплощении миниатюрной феи.
— Связь нарушена. Я буду наблюдать так, — ответила Сара, гудя крыльями, и взмыла в небеса, чтобы сканировать местность. — Вот!
Место, на которое она указала своим серебристым пальчиком, будто взорвалось. Только что там ничего не было, а теперь, с жутким рычанием, будто в двигатель попал болт и теперь его дробило, в небеса прыгнул дух. Его лапы сомкнулись на фее, но за мгновение до этого она потеряла форму, превратившись просто в металлическую каплю.
Когти прошли сквозь неё, отбросили в сторону, и манул рухнул на платформу. Рубанул лапой по тигрёнку, который только и успел, что оскалить свежие клыки. А затем, вновь зашипев, отпрыгнул в сторону.
— Едва спаслась, — раздался облегчённый голос Сары. — Что-то мне подсказывает, что если он меня прикончит здесь, то это навсегда.
— Держись выше и не рискуй, — приказал я, не прельщаясь перспективой лишиться хоть одного духа. Вообще, идея была договориться, но сейчас стало понятно, что она дурацкая. И почему я решил, что выйдет как с Борзой и мы подружимся? Ситуации-то в корне отличаются.
Там — изголодавшаяся по новым последователям и членам клана, предупреждённая своей главной и ярой поклонницей, почти дочерью, адская гончая. Для которой тигрёнок никакой угрозы не представлял в принципе. При желании она его могла лапой раздавить, так что мокрого места не осталось бы. А тут…
Теперь, когда манул замер, шипя и выгадывая момент для атаки, можно было сравнить их с тигрёнком. И несмотря на возраст, они были почти равны. Ну может ржавый кошак на пару десятков сантиметров длинней и выше в холке, но только из-за топорщащейся во все стороны шерсти.
А полосатый подрос, за последнее время. Напитавшись силами от перебитых душ монстров. Хотя скорее от заражённых людей, но избавить их от страдания было благом. Теперь он уверенно стоял на всех четырёх лапах, а получив по морде, скалился совсем иначе, испуганно и зло.
— Даже не думай сдаваться, — проговорил я, прикрывая питомца. — Я рядом. Понял? Я тебя поддержу…
Ответить он мне не мог, да это было и не нужно, вместо этого он мотнул головой, высвобождаясь из моего захвата, и с яростным рычанием, двинулся вперёд. И пусть он не выглядел столь же угрожающе, как и хозяин этой территории, но в этом рыке послышались раскаты отдалённого грома.
Они бросились навстречу друг другу одновременно. Мягкие, пушистые лапы тигрёнка беззвучно оттолкнулись от платформы, и в то же время манул взмыл ввысь, выбив из металла искры когтями. Схватились в воздухе, с жутким скрежетом и рёвом, от которого хотелось зажать уши. Во все стороны полетели клочья шерсти, обломки, кровь, а через несколько мгновений они вновь разлетелись в стороны.
Похоже, у манула это была далеко не первая драка. И пусть на его морде появилось несколько новых царапин, тигрёнку пришлось куда хуже. Лапы его дрожали, округлое ухо надкусано, а в рыке было больше испуга, чем смелости. И всё же он стоял напротив обидчика и не собирался отступать.
Визг когтей по металлу, высеченные искры и они вновь схватились, столкнувшись на платформе и поднявшись на задние лапы. Передними они отчаянно молотили друг друга, разрывая противника в клочья. Оставляя глубокие кровоточащие раны. И опыт явно побеждал молодость и задор. Мой зверь просто не был готов к такой схватке.