Стоящие у меня за спиной бойцы не жалели зажигательной смеси и не боялись за коридор крепости. Теперь и мне оставалось только восхищаться предусмотрительностью инженеров и конструкторов. А я-то по глупости жаловался на отсутствие сколько-нибудь удобного и красивого покрытия стен и пола.
Железу было наплевать на наши огоньки, а вот твари буквально шкворчали поджариваясь на раскалённых поверхностях. Мелкие уродцы не могли выдержать огня, а крупные… Сквозь решётку я видел, как Борзые втроём зачищают нижний коридор. Узкие пространства не давали им развернуться и полностью использовать свои дары, но даже так они справлялись, продвигаясь вперёд.
— Прикроешь? — спросил я, и Барсова встала рядом. — Не пускай ко мне мелочь, остальное я сделаю сам.
— Поняла. Вперёд, твоё благородие, — серьёзно ответила инквизитор, и мы пошли навстречу очередной волне тварей. Глефа справлялась с тварями, но то завязала в них, словно в тугом желе, то рассекала с лёгкостью, словно они были из слоёв картона. Не зная, что будет дальше, я всегда бил в полную силу.
Длинный тонкий меч Жанны плясал, ловя тварей прямо на лету. На долю секунды он вспыхивал неясным свечением, и тут же гас, но этого хватало, чтобы очередное мелкое поганище оказывалось разрублено на части и дальше уже только корчилось, сворачивая щупальца в спирали.
— Штаб через сорок метров, — крикнул один из выживших офицеров у меня за спиной. — Мы должны прорваться к нему!
Могли и не подгонять, мы и так торопились как могли. Огнемётчики не всегда успевали ставить завесу, да и воздуха нам всем хватало исключительно за счёт сетчатой структуры между этажами и вентиляции. Твари пользовались и тем и другим, иногда себе на беду, потому что из строго вертикальных, просматриваемых насквозь шахт то и дело выпадали разрубленные вентиляторами-мясорубками мелкие монстры.
Люди умеют учиться на своих ошибках, и как устав написан кровью погибших бойцов, так и технические регламенты крепостей обкатывались и доказывали свою живучесть в реальных боях. Каждый элемент Несокрушимой был продуман до мелочей и менялся от сезона к сезону, становясь совершеннее. Эволюционировал.
И сейчас мы выполняли роль антител в этом сложном железном организме, уничтожая инородную заразу. Чем ближе к штабу мы были, тем больше становилось тварей, последние десять метров, когда стальная дверь уже оказалась в прямой видимости, наплыв вражин стал таким, что нас едва не оттеснили.
— Вместе! — скомандовал я, и Барсова тут же встала рядом.
Тварей было столько, что они заполонили собой весь коридор сверху донизу. Но им же хуже, зато целиться не надо. Я рубил крест-накрест, от пола до потолка и обратно, за один удар рассекая до трёх древесных осьминогов. Инквизитор едва успевала отбивать направленные на нас атаки и отбрасывать назад живые коряги.
«Сара, что, если долбануть по ним током?»
«В помещении с железными стенами? А смысл?» — пробурчала ассистент, полностью сосредоточенная на восстановлении моего клинка во время ударов.
— Поднажмём! Огнемёты пали! — крикнул я, понимая, что мелких тварей становится слишком много. Струи пламени ударили вдоль стен и потолка, на мгновение стало нестерпимо жарко, а затем коридор заволокли чёрные клубы дыма. Но форсированная вентиляция спасала. Пару секунд я бился на автомате, не видя противника, но потом дым утянуло куда-то наружу.
Последний рывок. Мы почти отбили двери, а твари, наоборот, усилили натиск до максимума. Толпа ударила вся разом, будто единый организм. Пни пёрли сплошным потоком, наползая друг на друга, и я едва успевал водить лезвием, на которое они сами насаживались, не ведая страха.
— Неужели, всё? — выдохнула Жанна, когда стремительно нахлынувшая волна так же быстро кончилась. Твари ещё продолжали копошиться, нападая на нас, но теперь по одной-две, и схватка начала стихать.
Судя по Борзым, которые всё это время шли чуть отставая, ситуация была примерно одинаковой на всех уровнях, хотя звуки сражения всё ещё доносились до нас со всех сторон. Оставалось зачистить наш этаж, чем мы и занялись, развивая успех. Но чем дальше шли, тем отчётливее вырисовывалась общая картина.
Никакого успеха не было. Мы сумели купировать прорыв тварей, но какой ценой? Под останками тварей тут и там встречались опалённые трупы защитников. А там, снаружи, всё ещё продолжалась битва, в которой погибли сотни верных оруженосцев.
Да, если бы мы не вернулись, скорее всего, ситуация была ещё плачевней. Зажатые с двух сторон постоянно зарождающимися монстрами одарённые не выдержали бы. Крепость пала. А погибшие при отступлении резервные части так же погибли, но стоя до конца. Жертв могло оказаться в несколько раз больше.
И всё равно… мне это не нравилось, категорически. Люди не просто так создавали танки, БТРы, тяжёлую авиацию. Жизнь солдата высокотехнологичной армии всегда стоит дороже техники. А цена умного дрона или даже технологичного самонаводящегося летающего снаряда, вполне сравнима с ценой снаряда обычного. Так должно быть.
«Для этого придётся отказаться от присутствия на передовой и согласиться на ту самую золотую клетку», — подслушав мои мысли, прокомментировала Сара. — «И даже с моими мощностями, со всем жидким металлом. На это уйдут месяцы, если не годы».
— Вижу край прорыва, — сказала Жанна, вырвав меня из раздумий. Последние минут пять я бился на автомате, просто рубя всё, что лезет под руку. И, надо сказать, такая механическая работа не требовала много сил. Или же, наоборот, мои силы нарастали, благодаря поглощённой энергии убитых пней. Значило ли это, что у них есть душа? Хороший вопрос для исследования Филиновых. Но они задали другой…
— В семени остался хоть один инкубатор? — буквально набросился на меня Кирилл, когда бронедверь с шипением открылась.
— И я рад тебя видеть живым и здоровым, — ответил я, стряхнув руку мужчины со своего плеча.
— Если инкубатор есть, он нам нужен! Мы должны понять, как они так быстро выращивают своих приспешников. В этом может быть залог нашей победы!
— Задача ясна, брат библиарий. Вам здесь не требуется помощь?
— Нет, — спокойно ответил магистр. — Берите Борзых и отправляйтесь наружу, вы должны провести вскрытие и извлечь образцы. За жизнь Кирилла отвечаете головами.
— Надо, значит, надо, — ответил я. — Надень броню. Дробовик или огнемёт не помешают. И возьми своё благословлённое оружие.
— У меня его нет. Да и зачем? Вы — моя броня и мой клинок, — отмахнулся Кирилл, но здравому смыслу всё же внял, и кирасу натянул поверх своего наряда с шестернями.
— Ольга, слышишь меня? — крикнул я сквозь решётку на полу. — Инквизиция просит провести вскрытие семени. Мы должны защищать его сиятельство Филинова-младшего. Встречаемся на лестнице.
— Вообще-то, я не самый младший в роду, — заметил Кирилл. — И имя у отца другое. Так что применение «младшего» не очень уместно.
— Как скажешь, — легко согласился я, пожав плечами. Жидкий металл впитался в тело, восстановив выносливость.
«Сара, сколько мы потеряли на той молнии? Я видел, как металл буквально испаряется от напряжения, так что не надо меня утешать».
«Я тоже это зафиксировала, но меньше металла не стало. Он вернулся в виде тумана и распылённого в воздухе вещества. Объём восстановился буквально за несколько минут и… не хочу зря обнадёживать, но он даже подрос, на пару грамм», — осторожно сообщила Сара. — «Пока у меня нет объяснения этому феномену. Возможно, это грязные примеси от столкновения с противниками. Молекулы обычного железа со стен и потолков, которые были получены во время ударов. Возможно, это результат распыления, и объём прежний. Пока непонятно».
«Держи в курсе. Если есть хоть какой-то способ увеличить количество живого металла, нужно им пользоваться», — стараясь лишний раз не питать ложных надежд, ответил я. Но всё равно почувствовал, как на душе теплеет.
Я-то думал это константа, но, если нет. Если вдруг окажется, что можно нарастить количество живого металла, как наращивают мышцы или укрепляют кости. Что ж. Это надо будет делать. Отказываться от столь значительного преимущества я не собираюсь, даже если кто-то назовёт его нечестным.
Ещё на лестнице мы взяли Кирилла в плотное кольцо, а когда вышли наружу, стало очевидно, что вскрытие можно проводить без всякой спешки. Волна гомункулов Секачовых схлестнулась с корягами и даже оттеснила их от позиций одарённых, прикрывая направления буквально своими телами. Но их было не жалко.
— Если бы у нас были роботы и дроны на передовой… — пробормотал я, а потом задумался. Что бы изменилось? Будь они в прошлом сезоне, они стали бы просто оружием техносов, обращённых против людей. А сейчас? Пулемёты, ружья, даже снаряды простив деревяшек совершенно бесполезны. Не в том количестве, в котором они наступают.
Нет. Тут нужно действовать тоньше. А может, наоборот, грубее, но эффективнее? Всё время пока мы стояли на страже, пока я резал толстую скорлупу вновь увеличившимся мечом, пока отбивал неожиданно прорвавшихся сквозь живую стену тварей, я думал лишь об одном — как можно сократить потери среди бойцов?
Ответ был неутешительный. Быстро и просто — никак. Люди сделали всё, что в их силах. Максимально удобная и дешёвая броня. Оружие от подделок и кустарного производства до высокотехнологичных образцов. Трёхметровые мутанты, иначе я паладинов назвать не мог. Паровые танки, с двигателями, доведёнными почти до совершенства, не уступающие дизельным.
Что можно сделать со всем этим? Только готовиться к будущей схватке ещё лучше и тщательней. Начинать разведу с первых дней, когда граница слабеет, чтобы собрать больше данных. Чтобы передать их своим товарищам, и они придумали, как сдерживать новую угрозу. Ведь нам не обязательно её побеждать, главное — пережить.
— Мне нужно создать передовое разведывательное подразделение, — наконец решил я. — Механизированное, с дронами и боевыми костюмами. Так чтобы мы могли выдержать небольшое столкновение.
— Может, всё же сосредоточишься на производстве? — спросила Жанна, стоящая рядом. — Сотня беспилотников, контролирующих границу, куда важнее, чем один отряд. А если вы с родом Филиновых сумеете создать большие мощности, заводы…