какая-то суета. Нахмурившись, я подвел фпвшку ближе и выругался. Только что идущие мирно воины схватились друг с другом не на жизнь, а насмерть.
Здоровяки и уродцы навалились на рыцарей со всех сторон, те оказались в абсолютном меньшинстве и не могли ничего сделать. Потерявший в первые секунды шлем предводитель рубился с закованным в золочёные латы гигантом. Крики стояли такие, что слышно было даже сквозь чащу, хоть и ни слова не разобрать.
Предводитель рыцарей что-то крикнул, махнул рукой в сторону леса, и это движение стало для него роковым. Гигант, воспользовавшись секундной заминкой, рванул вперёд, ударил противника плечом, повалив его на землю, а затем обрушил свой молот. В это время от рыцарей отделился отряд и пошёл на прорыв.
Им наперерез тут же бросилось с десяток воинов и почти сотня мелких уродцев, но, теряя с каждой секундой бойцов, рыцари прорвались сквозь плотное окружение только для того, чтобы им в тыл ударили новые силы. Несколько человек скрылось в лесу, двигаясь в моём направлении.
Что происходит? Чему свидетелем я стал? Наблюдать за тем, как рыцарей добивают, навалившись по десять на одного, не было никакого желания, а в лесу даже фпвшка не особенно помогала, так что мне оставалось лишь вернуть дрона и… бежать? Затаиться? Я же понятия не имею о причинах. Соваться к режущим друг друга воинам — не лучшая идея. Учитывая, что я почти голышом, а они с огнестрелом и в доспехах.
Пока я убирал дрон, раздался истошный крик, и это всё решило. Так кричать может только девушка. И довольно близко.
— Прочь уроды! — бранилась она где-то неподалёку.
— Надя⁈ — я закинул рюкзак за плечи и бросился навстречу, но расстояние оказалось обманчивым. Мне потребовалось почти три минуты, чтобы добежать до шума схватки, сменившегося невнятными всхлипами и руганью. Мою сестру хотели изнасиловать! И я начал действовать на автомате. И лишь проскочив через кусты, начал понимать, что происходит что-то не то.
Навалившийся на девушку здоровяк сбил с неё шлем, тот укатился куда-то в траву, раскидав густые русые волосы сестры по хвое, и сейчас, хохоча, поспешно срывал с неё одежду. Ворвавшись на поляну, я видел перед собой только жертву и насильника. Мозг будто отфильтровал всё остальное, но одновременно выхватывал каждую деталь.
— Не хотела по-хорошему, будет по-плохому, — гоготал он. — В начале тебя поимею я, а потом весь мой выводок!
Девушка пыталась отбиваться, но противник был на сотню кило тяжелее, так же как и она в броне, и не стеснялся бить её по лицу массивной рукой. Шлем и винтовку она где-то потеряла, а ножны с мечом урод прижал коленом. Я подскочил как раз в момент, когда он скинул портупею с кинжалом и булавой, явно собираясь спустить портки. Подбежав, я оттолкнул одного из замерших на границе поляны уродцев, и выхватив из ножен валяющийся кинжал, окрикнул насильника.
— Эй, хряк! — удивительно, но подействовало даже лучше, чем я ожидал. Враг недоумённо повернулся ко мне, глядя налитыми кровью глазами, и в этот момент я ударил. В противнике было явно больше веса, он выглядел толстым, а не упитанным, но действовал почти с той же скоростью, что и я.
Закрылся предплечьем, отбил удар кинжала в сторону и тут же ударил в ответ. Как эта хрупкая девушка такой хук пережила? У меня чуть в глазах не потемнело, только и успел навалиться уже на врага всем телом, тот с лёгкостью выдержал давление, но я вывернул кисть, кинжал просел, воткнувшись прямо в глаз насильника, я же почувствовал неприятный укол и волну, прошедшую по телу. Уродцы заверещали, падая на колени.
— Надя! — окрикнул я, выдернув кинжал из черепа хряка, но, когда увидел совершенно чужое лицо, понял, что обознался.
— Сдохни, сдохни, мразь! — гневно орала девушка, когда я столкнул с неё противника, и несколько раз воткнула во врага в вытащенный откуда-то стилет. А затем, удивлённо пробормотала, повернувшись ко мне. — Пустой? Ты забрал?
— Уходим, быстро! — крикнул я, подхватив портупею врага. Уродцы хоть и реагировали заторможенно, но явно истуканами не были, хрипя и похрюкивая они бросились к нам, хаотично тыча копьями. Первого я успел прикончить, пока он приходил в себя. Вот только какая разница, если их был десяток, а нас всего двое?
Да и девушка, пережившая шок, действовала заторможенно, словно не понимая, что её сейчас могут прибить. Пусть это и не сестра, но не бросать же её здесь.
Отбиваться от копий кинжалом? Ищите дурака. Схватив спасённую за руку, я потащил её за собой, петляя между деревьями. Твари с небольшой задержкой бросились за нами, видно, умом они не блистали. Дождавшись пока отряд растянется и выждав момент, я обогнул плотный кустарник и атаковал первого выбежавшего из-за него врага.
В том, что это враг, не было уже никаких сомнений.
Перехватив выпавшее из корявых пальцев копьё, я ударил следующего, попал криво. И дело не в том, откуда у меня растут руки, просто и древко, и враги были несуразными. Уродцы в своей «красоте» были похожи словно братья-близнецы, но в то же время были совершенно разными, вблизи это стало понятно. Людей напоминали лишь издали.
Второй враг, несмотря на торчащее из брюха копьё, пытался двигаться вперёд, словно не замечая боли. А его уже огибал третий. Перехватив кинжал и пнув врага, я взял в правую руку булаву убитого — всё эффективней, да и уметь особо не надо, знай бей по головам, благо враги тупо пёрли напролом.
— Я прикрою, — не терпящим возражений голосом, сказала рыцарь, встав рядом, а затем в её руках замелькал меч с узким, но длинным лезвием. Иногда говорят, что меч порхает как бабочка, ничего подобного! Я просто не видел размывающееся в движении лезвие, а вот противникам доставалось. Только и успевай добивать уродов, лишённых оружия, с подрубленными сухожилиями или вспоротыми животами.
Мы управились за несколько минут, оставив на поляне кровавую кучу из тварей, а затем замерли, друг напротив друга. Девушка, довольно красивая, хоть и на мой вкус слишком худая, смотрела на меня с недоверчивым прищуром. Теперь стало очевидно, что общего между ней и Надей только цвет волос и глаз. Но что ещё хуже, она стояла с направленным на меня клинком.
— Десяток мы перебили, но их там ещё две сотни, — напомнил я, сделав шаг назад и подобрав самое прямое из трофейных копий. — За тобой будет погоня, надо уходить.
— Не за мной. Я уже свободна, а вот ты, простолюдин, убил наследника клана Секачовых, — ответила рыцарь, вызвав у меня ступор.
— Чего? Ты с ума сошла? Он же тебя изнасиловать хотел, — ошарашенно проговорил я. — Изнасиловать, отдать тварям на забаву, а потом убить.
— Много ты понимаешь, простолюдин, — ещё больше уверившись в своей правоте, ответила девушка. — Если он не прикончил меня сразу, значит, хотел взять третьей женой. Получить наши земли и место при дворе, избавившись от отца.
— И что, теперь они не найдут другого наследника, который так же тебя изнасилует и насильно возьмёт в жены? — спросил я, развеселившись от враз изменившегося выражения её лица. — А знаешь, я тебя спас, и этого достаточно. Дальше ты сама по себе. А мне ещё сестру искать.
— Ты не ждёшь от меня награды? — теперь уже ошарашенной выглядела девушка, которая явно рассчитывала на иное русло разговора.
— Какая награда? От тебя? Да ты же оборванка, почти без штанов, — при этих словах девушка потянулась к промежности и прикрыла руками почти срезанную юбку. — Одна, посреди леса, ещё и без мозгов, судя по тому, что решила препираться сейчас. Да и я не лучше… Некогда мне.
— Стой! — окрикнула меня девушка, когда я сделал несколько шагов в противоположную от бойни сторону. — Ты кто такой вообще? И куда собрался?
— Максим Бабров, — коротко ответил я, стараясь не шуметь, пробираясь по кустам и между деревьев дальше в чащобу. Девушка решилась пойти следом всего через секунду, и я опасался, что она будет греметь доспехами, но на удивление хорошо подогнанные пластины почти не звенели и не скрипели.
— Ты хоть знаешь, куда ты идёшь? — наконец раздался у меня за спиной недовольный шёпот.
— Искать сестру. Она должна быть где-то неподалёку.
— Здесь на ближайшие несколько километров никого нет, только Секачовы, — зло одёрнула меня девушка. — То, что тебя охранение не учуяло — случайность.
— Значит, дальше от битвы. Ваши явно проиграли, сколько времени понадобится, как ты их назвала? Секачовым? точно хряки, чтобы сообразить, что пора в погоню — вряд ли много. — ответил я, пригнувшись и пропуская над головой толстую ветвь. Верить девушке в то, что никого нет рядом, я не собирался. Но как в лесу искать сестру, если она жива и появилась вместе со мной… — Так что предпочту находиться как можно дальше от разъярённой толпы.
— Толпа? Не знаешь Секачовых, а меня хоть знаешь? — спросила девушка.
— Понятия не имею, кто ты, — пожал я плечами. — И не спрашивай, зачем спас. Детство в… разыгралось, сказки вспомнил. Просто увидел ситуацию и что-то сподвигло.
— То есть… спас не потому, что я наследница княжеского рода Борзых?
— Кто? — я даже обернулся от резанувшего слух названия. — Хватит болтать уже. Идёшь? Так идём тихо. Надо бы от запаха избавится…
— Не поможет, у них есть нюхачи, — ответила рыцарь. — И ты идёшь через запретную рощу прямо к границе сезона.
— Чего? Какого сезона? Осень вроде на дворе, — ответил я, взглянув на желтеющую листву. — Тепло… начало сентября?
— Ясно, ты Старый, — буркнула девушка.
— Не такой уж и старый, двадцать три всего, — бросил я не оборачиваясь.
— Не старый, а Старый, — подчеркнув интонацией, сказала девушка. — Стой, нам нужно свернуть отсюда на третий сезон, иначе с приходом ночи напоремся на ползунов.
— Да какой ещё третий сезон? — в отчаянье понять мысли девушки взвыл я. — О чём ты вообще? Хотя не важно, надо уходить.
— Надо, но не туда, — поймав меня за рукав, проговорила девушка. — Там опасно, понимаешь?
— Что может быть опаснее сотен разъярённых уродов хряков с огнестрелом?