— В лесу темновато, — поморщившись проговорил я, когда мы спустились и оказались меж деревьев, за что тут же получил удивлённо-презрительный взгляд. — Фонарика надолго не хватит.
— Он нам и не нужен. Мне, — поправилась девушка. Зажмурившись она шумно втянула воздух ноздрями. — А если бы ты не сглупил и не валял дурака, а принял первый дар тотема, тоже смог бы ориентироваться по запахам.
— Я парень догадливый, но ты хоть намекнула бы… — ответил я, но девушка лишь отмахнулась и уверенно пошла между деревьями. Очень захотелось выругаться или огреть её. Фонарь я выключил, звёзды давали слишком мало света, но я худо-бедно ориентировался, по шуму и двигающемуся впереди силуэту. — Жаль, луны нет, ничего не видно толком.
— Радуйся, что их нет, — не оборачиваясь буркнула Борзая.
— Их? — не смог сдержать я удивления. — У вас тут что, несколько лун?
— У нас одна, или не одной, уже непонятно. — вздохнула девушка, на мгновение замерев и потянув воздух носом. — Нет, пока всё в порядке. Нас не преследуют. А луны… когда граница совсем истончается, на небе можно их увидеть. Одну, а то и две. Но это никогда добром не заканчивается.
— Знаешь, у меня просто безграничное море вопросов.
— Море, — девушка непроизвольно передёрнула плечами. — Жуткое место.
— У вас тут есть море? Откуда?
— Иногда сезоны выходят в утопленные миры, — ответила Борзая. — Лишь то, что мы на возвышенности, а границы открываются по ночам, гарантировало наше выживание. Ледяное море, лавовое море, безграничное море, море чудовищ…
— Я предпочитаю Чёрное море, — усмехнувшись ответил я.
— У вас тоже было море теней? — удивлённо спросила девушка обернувшись. — Как же вы сражались с призраками?
— Не было у нас ничего подобного, называлось оно просто так. Чернело во время штормов и гроз, — немного раздражённо ответил я, вбивая себе в голову, что одни и те же слова могут иметь совершенно разные значения. С другой стороны, представить море чудовищ. А теней? Это фигуральное выражение или оно реально было чёрной поверхностью, из которой лезли призраки?
— Куда мы идём? — не выдержав спросил я через несколько минут. — Нет, понятно, что к людям, в безопасную зону и всё прочее. Но куда?
— К императорскому двору. Жаль, Секачовы забрали скакунов, тогда бы мы добрались за несколько часов, — с явным сожалением ответила девушка. — А так, придётся идти до утра. Но у нас ещё четыре дня, мы справимся.
— Не хочу быть назойливым, но ты можешь объяснить хотя бы что за уродцы были с теми боровами? Это какие-то мутанты?
— Гомункулы или выводок — королевский дар княжеского тотема Секача, — легко ответила Борзая. — У каждого духа он свой, как и многое другое. Но большинство княжеских родов держат свои дары в секрете. Просто у них он уж слишком специфический, если прятать, он будет бесполезен. А так, уж лучше дар Дятловых.
— А у них что?
— Они могут за недели вырастить лес, правда, лучше всего делают это на местах бойни. На бывших прорывах, так, чтобы тел оставалось как можно больше, и их не забрали Кротовы для создания чёрной крови, — пояснила девушка. — О других королевских дарах почти ничего не известно. А вот младшие и некоторые старшие почти всё знают.
— Как хорошо, что у тебя такой отличный собеседник, не знающий ровным счётом ничего. Будет о чём в дороге поговорить, время скоротать. Какие не секретные дары у рода Борзых?
— А сам-то, как думаешь? — рассмеявшись спросила девушка.
— Ну если так ставить вопрос… нюх, наверное? Скорость бега. Что ещё?
— Нюх есть у многих, если не у всех, но только у нас и Волковых он настолько острый. Скорость — да, тут мы уступим не многим. Но главное — наша верность Хозяину и его делу. Честь рода и честь империи — об этом знают все, — Борзая усмехнулась. — Хоть многим теперь это не по нраву.
— Это что, шутка какая-то? Я думал, массовая разборка с кабанами у вас вышла случайно, — покачав головой, проговорил я. — Как вы, на грани выживания, умудряетесь ещё друг с другом цапаться?
— Тебе, простолюдину, этого не объяснить, — фыркнула девушка.
— А ты попробуй. Всё же дар ты мне скормила, хоть и с непонятными последствиями. Или это ничего не значит?
— Ну почему же ничего, если будешь орать направо и налево о том, что тебе подарили дар — тебя убьют, прикопают. А через несколько дней на твоей могилке прорастёт яблоня. Может, так и стоило бы с тобой сделать, за неуважение к Зверю.
— Объяснять надо, — мрачно ответил я, понимая, что возразить по существу мне нечего. — Значит, у вас есть Дары — связь с тотемами? Интересный мир.
— Это не из нашего, — чуть помедлив ответила Борзая. — Тотемные животные — часть наследия одного из сезонов. Иногда бывает, что сезон заканчивается с прибылью. Кому-то удаётся раздобыть богатые трофеи. После волны остаются не только трупы или разрушения, но и ценные артефакты, устройства или способности. Тут, главное, суметь взять. И чтобы Обелиск, да осветит он наш день, да защитит в ночи, благословил.
— Что ещё за обелиск? Какие такие волны? Что за сезоны? — чуть не взвыв проговорил я. — Нам всё равно идти долго, объясни толком.
— Да что ты пристал как маленький, это же всем известно! — зло обернулась на меня девушка, а затем, с шумом вдохнув, чуть успокоилась. — Ладно, только не перебивай, вопросы будешь Филиновым задавать, у них головы большие, пусть они болят на эту тему. Что тебе, сезоны?
Помня о предупреждении не перебивать, уточнять я не стал.
— Ну хорошо. Есть день и ночь, сутки. В сутках примерно двадцать четыре часа, когда больше, когда меньше, но тут не перепутаешь. Днём светит солнце, ночью нет, — тут я чуть не взвыл, но предпочёл держать язык за зубами. — Ночью границы слабеют, и через них могут проходить твари. Но только в Сезон.
— В сезоне — девяносто ночей. Первые и последние десять — почти всегда спокойные, если сезон не стихийный. Ну там, пару десятков тварей на всю границу выскочит, да разведчиков могут на ту сторону послать, — пояснила Борзая, постепенно втягиваясь в рассказ. — Ещё двадцать от начала — могут быть неспокойными, в это время с других границ перекидывают войска. А на тридцатую ночь начинается…
Договорить она не успела, позади далеко за видимым горизонтом, мелькнула фиолетовая молния, и я успел сосчитать до сорока, прежде чем раздались далёкие басовитые раскаты грома. Далеко, даже странно, что было слышно на таком расстоянии. Или это так долбануло что…
— Бежим, — судорожно сглотнув, прошептала девушка. — Граница пала!
Спрашивать у неё в таком состоянии что-либо было совершенно бесполезным, а потому я припустил вслед за девушкой. А позади раздался ещё один раскат грома, а затем ещё и ещё один. Через пару минут они уже сливались, хоть и отдалялись с каждым шагом. А когда мы выбежали из леса на удивительно чёрный асфальт, позади, за деревьями, разгоралось фиолетовое пламя.
— Они выпустили охоту, — проскулила девушка. — Если наткнуться на бойню, выследят нас и тогда конец.
— Слушай, я не заметил, чтобы ползун был особенно быстрым. Мы же на равнину вышли, а по дороге бежать куда сподручней, чем по сплетённым корням. Авось оторвёмся. Сдаваться точно нельзя — последнее дело.
— Ползуны? Ты не их бойся, а их хозяев! Охота — это не просто… да кому я объясняю…
— Так не объясняй, побежали! — подхватив девушку под руку, я потащил её за собой, а сам перекинул трофейную сумку на живот и на ходу запустил внутрь руку. Пальцы тут же уткнулись на хорошо знакомые гильзы, целую россыпь, и на всё это богатство только два ствола-обреза. Уже лучше, чем ничего.
— Стой, — дёрнула меня назад Борзая, хотя мы не пробежали и пятисот метров.
— Да в чём дело?
— Здесь начинается первая линия обороны, — ответила девушка, показывая куда-то на землю. — Всё заминировано…
— Уверена, что сможешь пройти? — придержал я её за рукав.
— Они пахнут железом и глицерином.
— Когда писали завет, ещё не существовало минных полей, — фыркнул я. — Ну раз ты чуешь даже мины — дамы вперёд.
Глава 4
Вначале я дёргался при каждом шаге, готовясь перехватить девушку и вытащить её с мины, но потом успокоился. Борзая уверенно шла впереди, время от времени предупреждая, где надо переступить проволоку или идти спокойно, чтобы не создавать лишнюю вибрацию.
— Всё, дальше не пройдём, — сказала наконец девушка, замерев на одном месте.
— В чём дело? Не чуешь мин?
— Наоборот, их слишком много, — покачала головой Борзая. — Четвёртая линия, здесь должны быть установлены магнитные. А я в доспехе, и даже если сейчас разденусь и подниму его над головой… не подумала. Надо как-то подать сигнал!
— С этим как раз никаких проблем, — ответил я, достав смартфон, и поморщился: больше двух третей заряда я сегодня уже использовал. — В какую сторону светить?
— Вон туда. Надеюсь, нас заметят…
Минуты три я как дурак махал включённым фонарём из стороны в сторону, пока вдалеке из темноты не выглянул огонёк факела, а вслед за ним идущий очень высокий человек. Сперва мне даже показалось, что это какой-то новый монстр, но вскоре я опознал деревянные ходули, поднимающие его на высоту больше двух метров над полем.
— Кто такие? — крикнул встречающий, переступая с ноги на ногу метрах в двадцати от нас.
— Княжна Ольга Борзая с братом! — громко ответила девушка.
— Ваше сиятельство? Подождите секунду. Иду.
— Это когда это мы породниться успели? — тихо спросил я, пока мужчина ковылял в нашу сторону.
— Когда трижды смешали кровь на поле боя, — бросила девушка. — Естественно, брат ты мне не родной, а кровный, но радуйся, что я вообще тебя признала.
— Чую неприятный подвох… Ты мне позже объяснишь, почему вдруг простолюдина называешь братом, — не стал спорить я, а то ещё бросит, и останусь в одиночестве на минном поле.
— Ваше сиятельство, радость-то какая! А то, говорили, что сгинули вы в заповедном лесу, — отклонившись проговорил встречающий нас мужчина. — Вас двоих надо до форта доставить? Доспехи?