Прежде чем начинать собирать информацию, нужно узнать, как далеко сейчас Герой Асмодея. Если встретиться с ним в ближайшие дни, Корн победителем не выйдет. И пускай он с детства был готов к смерти, однако не стоит жертвовать собой, когда можно выждать и нанести решающий удар.
А Смерть всегда умела ждать.
Предместья Зестолгоя. Дьявол Дим.
Путь до города растянулся еще на двое суток. Местность постепенно повышалась, воздух заметно свежел, а ветер усиливался.
Вместе с тем посреди серо-коричневых скал клочками зелени проступала густая растительность. Высокие, но искривленные деревья пробивались сквозь камни, цепляясь за почву широкими корневищами. В ветвях повыше угадывались даже гнезда отсутствующих сейчас птиц.
Благодаря наличию проводника, мое продвижение шло быстро и гладко. Кроилла безошибочно находила укромные места для привала с доступным источником воды и защищенные от яростных порывов ветра.
По ходу нашего приближения к столице орков я подробно расспрашивал рабыню о ее народе, в частности об отношениях с гноллами. Из головы никак не шло, что предводитель приказал отряду воинов разграбить могильник живущих под боком соседей. Умом я понимал, зачем Ор’рамм так поступил, однако требовалось понять взаимоотношения народов, дабы не попасть в просак.
К концу первого дня пути орчанку так вымотали разговоры, что мне даже совестно стало. Но только на пару минут, пока я не вспомнил о нанесенных старикам ранах.
Сама Кроилла была командиром небольшой, по меркам орков, группы бойцов. По ее словам, таких отрядов в постоянном брожении существует несколько сотен. Настоящая армия, если, конечно, не думать о том, как легко я уничтожил один из них. Официально эти группы не подчинялись никому, но не было случая, чтобы орки отказались исполнить просьбу вождя.
То есть при возникновении конфликта Ор’рамм мог запросто откреститься от своих бойцов. А те, если не хотят внезапно обнаружить взвинченные цены в родном городе, обязаны подчиниться. Удобно, ничего не скажешь.
Конечно, просто с Кроиллой не было. На часть вопросов она не желала давать ответы, хотя я не мог понять, что заставляет ее снова и снова пытаться оказывать сопротивление. Ошейник оставался на ней, и при каждом отказе подчиниться сжимал горло. О том, чтобы освободить ее или облегчить участь, я даже не думал.
Рано или поздно, но кто-то все равно бы стал моим рабом. Уж лучше это будет симпатичная орчанка — ее, в конце концов, можно в гарем спихнуть. А что бы я делал, будь на ее месте мужик? Очаровал бы, выпытал информацию, а потом заставил спрыгнуть с высокой горы головой вниз.
К тому же орки уважают силу. Командир одного из отрядов в качестве раба — не такая уж и плохая заявка. Пускай даже ее решатся отобрать, ко мне все равно будут относиться иначе, чем если я прибуду в полном одиночестве. А кто захочет оспорить мое право иметь рабыню, будет убит. И тогда о репутации сильного можно вообще не беспокоиться.
Несмотря на отсутствие объективных причин для ненависти к оркам, я уже дал гноллам слово, что приму их под свое крыло. А дьявол обязан держать слово, это закон, и даже я, Герой Асмодея, не могу его игнорировать.
Мне не жалко тех стариков, и в другой ситуации я, вероятно, принял бы сторону орков. Однако…
Нет, вряд ли. Так получилось, что в противостоянии сильных беров и слабых ликанов я выбрал волков. Можно сказать, что дело в обмане со стороны Мечки, однако перед самим собой нет нужды кривляться: я помог ликанам по той причине, что мне хотелось почувствовать себя настоящим героем. Хотел, чтобы за моей спиной оставались не одни лишь кишки и кровь.
Пускай я и злой, но благородство мне не чуждо. Конечно, смешно об этом говорить, когда заставляешь молодую женщину предавать свой народ, используя ломающий волю рабский ошейник.
— Расскажи мне о сыне вашего вождя, — приказал я на вторую ночь нашего путешествия.
Мы остановились на привал в небольшой пещере. Естественный коридор уводил метров на двадцать от входа, и ветра снаружи не попадало. Кроме того, некто выбил под стеной чашу, куда стекала вода из источника. Также в углу дожидалась своего часа стопка дров. Мне, само собой, ночная остановка не требовалась, однако Кроилла не обладала ни ночным зрением, ни даже высокой выносливостью, к тому же ее попытки преодолеть контроль ошейника лишали сил больше, чем дневной переход по горам.
— Что конкретно ты хочешь знать? — уточнила орчанка, сидя напротив маленького костра.
Огонь разводить не было смысла, мы оба обладаем врожденной защитой, однако пламя позволяло дать моей рабыне чуть больше психического спокойствия. Ломать ее окончательно я пока что не собирался.
— Начнем с простого: каков его характер? — уточнил свой вопрос я, протягивая орчанке кусок вяленого мяса.
Даже и не помню, откуда оно у меня взялось. Однако несколько полосок до сих пор валялись в домене, а я, сливая часть накопленной маны, заметил и решил их использовать.
— Заносчивый ублюдок, считающий себя выше окружающих, весь в своего грязного папашу, — рыкнула орчанка, вгрызаясь острыми зубами в нехитрое угощение.
— Отлично, — кивнул я, не вдаваясь в подробности, отчего командир свободных орков так не любит своих правителей. — Чем он опасен в бою?
Так, капля за каплей, я выяснил, что сынок пошел в папу, набрал гору навыков, пьет зелья, словно воду, и вообще ни в чем себе не отказывает по жизни. Ор’римм даже собственный гарем собрал и дорого платил за редкие виды женщин.
— Чем он тебе не нравится? — все же решил прояснить я через час разговоров. — Не взял в наложницы?
Кроилла зарычала и швырнула в меня горящую хворостину. Ошейник это нападением не счел, а потому обошлось без последствий для рабыни. Я же взял на заметку, что его магические запреты можно обойти.
— Ладно, ладно, я пошутил! — рассмеялся в ответ на выходку, выставляя ладони.
С другой стороны, это на самом деле многое говорит. Орки в принципе к гноллам относятся хуже, чем к рабам, и если одна из них рассказывает о собрате подобные речи, впору задуматься о нравах, царящих в правящей семейке.
Впрочем, Асмодей не зря мне сказал: мы прокуроры и адвокаты в одном лице. Нам, как более сильным и способным, на роду написано решать, кто прав, а кто мертв. И раз уж я заочно приговорил вождя к смерти за сотрудничество с Империей, то даже окажись он феечкой, Ор’рамму конец.
Тем более если выяснится, что эта сладкая парочка укрывает у себя чужого Героя. И хотя я замочил троих, этот пункт туристического похода меня тревожит.
Пока мы с рабыней шли к стоянке гноллов, я отменил приказ о готовности дьяволов. В случае атаки Героя они мне не помогут, а если здесь завяжется бойня с орками, я обязан справиться лично. Иначе просто не смогу подчинить их народ и придется убивать больше, чем необходимо.
— Итак, чем Ор’римм тебе так насолил, что ты его столь люто ненавидишь?
Кроилла сжала челюсти, но это не было попыткой сопротивляться приказу, и ошейник никак не отреагировал на задержку.
— Он убил моего отца, — выдохнула рабыня, сжимая кулаки.
Вот как, подумал я. Возможно, мне удастся как-то это использовать, в конце концов, Ор’рамм — всего лишь первый среди равных. Орочьи кланы пусть и не так многочисленны, как имперские, однако каждая семья подчиняется своему вожаку, а уже их совет назначает старшего над всеми. Само собой, гноллы в этом празднике жизни не участвуют, их роль — прислуга.
И это несмотря на то что настоящие рудознатцы — именно парни с лошадиными головами. Однако, насколько понимаю, по какой-то причине им то ли не доверяют ковать металл, то ли они этого не умеют. В любом случае на гноллах держится вся добыча, а вот обработкой занимаются только орки.
— У тебя большой клан, Кроилла? — уточнил я, проигрывая в голове возможные сценарии.
— Нет, после того, как Ор’рамм напал на наш клан, нас осталось очень мало, — отведя взгляд в сторону, ответила рабыня. — Мой отец не хотел сотрудничать с Империей и собрал несколько единомышленников среди членов совета вождей. В итоге Ор’рамм приказал уничтожить двух из трех в наших кланах.
— А вот это уже интересно! — не стал скрывать я, хлопнув себя ладонями по коленям. — Скажи мне, Кроилла, ты хочешь отомстить?
— Конечно! — зарычала она так громко, что с потолка посыпалась каменная пыль.
Стряхнув крошку с плеча, я хмыкнул.
— Тогда я хочу предложить тебе сделку.
На несколько секунд воцарилось молчание. Орчанка с недоверием глядела на меня, а я ждал, что же она решит. Понятное дело, я могу просто приказать ей выполнять любое распоряжение, однако должна же орчанка осознать, что свобода уже замаячила перед ее аккуратным носом.
— Чего конкретно ты от меня хочешь, дьявол? Разве я уже не в твоей власти? — спросила она, гневно сверкая глазами.
Я помолчал, глядя в огонь и потирая короткую шерсть, отросшую на подбородке. Интересно, в Зестолгое есть брадобреи?.. Давно пора привести себя в порядок. Впрочем, сперва все равно нужно разобраться с двумя первостепенными проблемами. Возможно, решение одной из них сидит прямо передо мной.
— Я предлагаю тебе самое ценное, что может появиться в твоей никчемной жизни, — заявил, медленно выговаривая слова. — Если ты не согласишься, вероятно, я не стану тебя убивать, но оставлю в ошейнике до конца твоих дней. Однако, — слыша ее яростное сопение, поднял глаза на орчанку, — если мы договоримся, я отпущу тебя прямо сейчас.
— И не боишься, что я попытаюсь на тебя напасть? — фыркнула она, с недоверием смотря на меня.
— Если ты настолько глупа, чтобы бросаться на того, кому уже проиграла даже с активным боевым навыком, ты просто недостойна сделки. Хотя… Знаешь, у меня ведь тоже есть свой гарем, и место орчанки в нем пока что свободно.
— Что же это за сделка?
Я растянул губы в улыбке, обнажая зубы.
— Все очень просто, Кроилла, — разведя руками, сообщил в ответ, — я дам тебе отомстить за унижение и утрату. Всему роду Ор’рамму — кому ты сама захочешь. Сможешь убить каждого, кто принадлежит его семье, или вообще всех.