Она оглядела кухню, где стояла тишина, не считая игры Клэр с телефоном. Казалось странным видеть комнату такой. Обычно здесь бурлила жизнь, ведь и обе девочки, и их мать любили готовить – по крайней мере, раньше, – а в ранний утренний час, несмотря на их присутствие, кухня казалась брошенной, пока не встало солнце и не придало помещению радостное свечение, к которому они привыкли. Часы на микроволновке сообщили, что до рассвета не меньше часа.
– Давай приготовим завтрак для мамы, – предложила Кара. – Она порадуется.
– Что-то не хочется, – ответила Клэр.
Она продолжала таращиться на телефон, пока не заразила этим Кару. Ранее она зашла к сестре и застала ту с телефоном и номером погибшего парня на тумбочке, так что быстро догадалась, в чем дело. Расстроившись и немало испугавшись, она попыталась поговорить с Клэр, затем увидела, что сестра оцепенела от шока, сбросила звонок, уронила телефон на пол и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. «Там кто-то был», – сказала она, и хотя Кара не сомневалась, что Клэр все придумала, у нее сердце кровью обливалось при виде сестры.
Она сломана, думала Кара. И я не знаю, как ее починить.
Может, Финч знает, замаячила мысль на заднем плане, но Кара быстро ее отмела. Финч справлялся с трауром так же, как с любым испытанием в жизни, как обошелся с ней, вымещая гнев на других. Что бы он ни предложил – кроме терапии, – ничего не поможет. Ей оставалось только защищать сестру от его одержимости.
– Тогда я что-нибудь сделаю нам, – сказала она, чтобы забыть о беспрестанном гуле одинаковых мыслей, лишавших ее здорового сна. – Может, омлет с ветчиной и сыром? С лучком, перцем…
– Я не голодна, – сказала Клэр.
Клэр так и не ответила на взгляд Кары: телефон словно загипнотизировал ее. Кара с трудом подавляла желание отнять его у сестры.
– Кто-то ответил, – сказала Клэр, застав ее врасплох, будто они обе были настроены на одну мысленную частоту.
– Что?
– Кто-то ответил, когда я позвонила на номер Дэнни.
Кара медленно выдохнула.
– Я знаю, ты думаешь…
Клэр продолжала, будто ничего не слышала.
– Кто-то ответил. Но ничего не сказал. Там просто слушали.
Нажим в голосе вкупе со странным выражением предельной концентрации вызвали у Кары дрожь.
– Милая моя…
– Интересно, хватило ли времени.
– Времени? На что?
Теперь Клэр подняла глаза. В ее глазе не было слез и сна – он пугал ясностью.
– Чтобы отследить сигнал, – ответила она.
Она не думала, что Кара ей поверит, да и все равно. Она любила сестру, но здесь и сейчас Клэр, потерявшаяся в мыслях, могла пригодиться лишь как немой собеседник. И это помогло. Из кино она знала, что можно отследить сигнал телефона, с которого звонишь, но не знала насчет телефона, на который поступает звонок. И твердо настроилась узнать. Делиться этой мыслью с Карой смысла не было; она это сделала, только чтобы проговорить идею вслух, и та показалась разумной. Телефон Дэнни – у убийц. Сегодня они ответили. Если передать эту информацию тому, кто ей поверит и сможет ее использовать, все изменится.
Клэр взглянула на сестру.
– Я не… – начала она с беспомощным и огорченным видом.
– Я передумала. Давай сделаем омлет, – сказала Клэр, чтобы не дать Каре новый шанс сомневаться в ней. На лице сестры воцарилось облегчение, она потянулась и легонько сжала руку сестры. Клэр выдавила улыбку, чтобы успокоить ее еще больше, но про себя вспоминала, что сказал Тед Крэддик. «Брат Дэнни к тебе уже приходил? Он обзванивает родителей, говорил, что хочет встретиться и с тобой».
Она изучила черное имя на светящемся зеленом фоне LCD-экрана мобильного: Т. ФИНЧ
Ред еще был жив и подвывал, как ребенок с поцарапанной коленкой, хотя его ранение было куда страшнее. Он рухнул спиной на пол и катался из стороны в сторону. Луиза стояла у дивана, прижав дрожащую руку к губам, переводя испуганный взгляд с Пита на корчащегося Реда и обратно. Пит наблюдал за ней с широко раскрытыми глазами, его трясло.
Соберись, сказала она себе, но этот тайный внутренний голос пытался помочь большую часть ее жизни, а она редко прислушивалась к его советам. Не уезжай с Уэйном, говорил он, и не верь ни на секунду тому, что он обещает. Ты же умная. Не бросай мальчика. Не бросай Джека – единственного мужчину, который тебя не бил и никогда не будет. Снова и снова она отказывалась внять голосу рассудка, уверенная, что к лучшей жизни и исполнению амбиций, которые она лелеяла с детства, приведут спонтанность и чутье. Но ни одна из шальных ставок не окупилась. Теперь она была готова слушать и делать все, что подскажет здравый смысл.
– Пит, – сказала она, – мы уходим.
Он глупо на нее уставился.
Она быстро обошла раненого. Из его глаза торчал конец осколка, он водил над ним руками, словно отчаянно желая выдернуть, но опасаясь, что тогда будет. Иногда ладонь задевала осколок, тогда Ред содрогался и вскрикивал. Всю правую щеку залило кровью.
– Пит, – сказала она громче, подойдя к нему вплотную. Он продолжал смотреть на нее. Мальчик спас их обоих от верной смерти. На время. Но он молод, вина и ужас перед тем, что он сейчас сделал с живым человеком, заглушат другие чувства. Все, что он видел, – осколок, разрезающий глазное яблоко, снова и снова.
Она схватила его за плечи и придвинулась к лицу.
– Спасибо, – сказала она. – Спасибо, что помог. Он убил бы нас обоих. Ты понимаешь, да?
Пит не ответил.
– Слушай… Я знаю, тебе плохо, но нам надо уходить. Бежать. А сама я не справлюсь. Мне понадобится твоя помощь. Ты со мной, Пит?
Лицо без выражения, застывшие на ней глаза, слегка приоткрытый рот – она боялась, что снова его потеряет, но на этот раз из-за его действий, а не в результате ее эгоизма, хотя фактически оба случая произошли по ее вине: не оставь она Пита тогда, ему не пришлось бы искать ее сейчас, и…
Хватит, прикрикнула она на себя. Просто хватит. Так мы ни к чему не придем. Будешь вычислять, кто виноват, и скоро вас обоих выведут отсюда в наручниках, потому что потеряешь всякую волю к жизни.
– Черт. – Она подавила слезы. – Ты поедешь со мной? Поедешь с мамой?
Теперь в его глаза вернулся свет. Он моргнул, хотя выражение лица не изменилось.
– Он хотел меня изнасиловать, Пит. Тебе пришлось его остановить. А теперь пора бежать, иначе нас обоих посадят в тюрьму.
Он не отвечал – или не мог ответить.
С растущим нетерпением Луиза заметила, как за зданиями в окне, будто кровь в трещинах между кафельными плитками, проглядывает слабый красный свет. Время на исходе.
На полу Ред бормотал проклятья.
– Убьюу-у-ут… вас… на хер… они…
– Пошли, – сказала Луиза и неуклюже повела Пита к двери, ограждая его, как могла, от зрелища раненого человека. У двери в квартиру она коснулась его щеки. – Подожди снаружи.
Он посмотрел на нее.
– Подожди снаружи, – повторила она. – Ни с кем не разговаривай. Никуда не уходи. Я задержусь на пару минут. Надо одеться, понял?
Она не стала ждать ответа – да и сомневалась, что его получит, – открыла дверь и мягко вытолкнула Пита за порог. Быстро осмотрелась – в коридоре никого. Удовлетворенная, она вернулась в квартиру, оставив мальчика одного.
– Жди, – сказала она с умоляющим взглядом и закрыла за собой дверь.
– Су-ука… мой глаз… – стонал Ред. Он привстал на локте, пытаясь подняться. Луиза наблюдала за ним, стоя у двери, ее сердце-колибри грозило остановиться под весом паники.
Нельзя его так оставлять. Сама знаешь.
Ред уперся каблуками в ковер и сумел перевернуться на колени. Он сглотнул и пронзил ее взглядом – раненый глаз только усиливал яростный вид.
– Убью, – сказал он хрипло. – Не хотел, но теперь… – он ощерился, кровь сбегала по его губам и щекам. Из легких вырывалось дыхание.
– Прости, – сказала Луиза искренне.
Так не должно было случиться. Никто ее к такому не готовил. Все произошло само по себе и теперь должно логично завершиться.
– Сука, – сказал Ред, слегка покачиваясь.
Луиза сделала глубокий вдох и тремя короткими шагами пересекла комнату, оказавшись рядом с ним. Она видела, как он приготовился ударить, несмотря на рану, но не дала ему шанса. Она присела, одной рукой схватившись за его волосы и закинув голову, прежде чем он поднял кулак. Затем, прищурившись, чтобы хоть как-то защитить себя от зрелища, когда воспоминание о нем будет преследовать ее в будущем, раскрыла ладонь и прижала к осколку, порезавшись, но вдавив толстое стекло в мозг Реда.
Он умер мгновенно – здоровый глаз в удивлении раскрылся, он неуклюже повалился навзничь. Когда его легкие выпустили воздух, предназначенный для крика или мольбы, которую он не успел произнести, Луиза залезла в карман его куртки и достала мешочек, который Ред нашел во внутренностях разбитого телевизора. Он казался тяжелым на ладони, и когда она его открыла и подставила свету, увидела, что лежит внутри, и сама лишилась дыхания.
Бриллианты.
Подавив ужас, Луиза заторопилась в ванную, быстро промыла порез на руке и перебинтовала, затем бросилась в спальню, где похватала все вещи, что попались под руку, проверила в зеркале на дверце в шкафу, чтобы на лице не осталось крови и других следов этой ночи. Удовлетворенная, что не выглядит подозрительно, она поспешила к Питу.
Бриллианты, думала она, ошарашенная всем, что сейчас произошло в жалком клоповнике, который звала своей квартирой. Но она еще успеет это обдумать, если их не арестуют раньше, чем они выйдут из здания. Сейчас все ее мысли занимал страх, что Пит сбежал, поддавшись потрясению, и она больше никогда его не найдет. Из-за чувства вины он может пойти прямо в полицию.
Но Пит оказался на месте и ждал там, где его оставили. Луиза не смогла сдержать тяжелый вздох облегчения.
Она вывела его на холодную улицу, где поразилась, что, несмотря на лужу крови на тротуаре среди раздавленных бычков и пивных бутылок, тела не было. Скорбь тоже придет потом, знала она, а сейчас была рада, что смотреть не на что и ничто не отвлекало.