— Утверждаю, — с нажимом заявил я.
Самое сложное тут — сыграть глупого мальчишку, алчущего справедливости. Юношу с горящими глазами, уверенного в том, что за него в очередной раз вступится глава рода. На моем лице — праведное негодование. И я, разумеется, не осознаю всех последствий сказанного.
Дядя смотрит на меня с некоторой долей сожаления.
И говорит то, ради чего и затевался весь этот спектакль:
— Я требую сатисфакции.
Клоун.
Даже вызвать по-человечески не может. Любое упоминание дуэли выглядит в такой ситуации как жалкая бравада. Даже Илларион Константинович поморщился — уж ему-то доводилось участвовать в серьезных поединках. Я слышал, в свои двадцать пять старший сын Константина Друцкого даже стрелялся с профессиональным бретером. И выжил. Так вот, надо было заявить: «Это вам не пройдет даром, сударь». Или: «Мой друг, господин N, переговорит с вами завтра после полудня». Суть вы уловили. А получился некий моветон…
— К вашим услугам, — сухо отвечаю я.
Есть.
Не показывай радость, Ярослав. Это сейчас не к месту и не ко времени. Держи скорбную, удивленную и слегка испуганную мину. Ты ведь «не ожидал» такого поворота.
— Прекратите, — глухо прорычал дед. — Совсем офанарели оба?
— Отец, — с укоризной возразил Виктор, — не надо. Ты же понимаешь, это дело чести.
— Мы — род, — напомнил Константин Федорович, — это недопустимо. Я запрещаю.
— Ты не можешь запретить, — покачал головой Виктор, — поскольку задета моя часть. Обвинение слишком серьезное, чтобы оставить его без внимания.
— Это может оказаться происками наших врагов, — предположил Тимофей Друцкий. — Надо выяснить, откуда у юноши столь… сомнительная информация.
— Мой источник заслуживает доверия, — веско произношу я.
Виктор виновато разводит руками. Дескать, мы все пытались остановить бойню, но малолетний тупица не понимает человеческого языка. Сам виноват.
— Я прерываю конференцию, — отрезал дед. — Если до завтрашнего полудня вы не примиритесь, доверьте решение вопроса своим секундантам.
— Спешу откланяться, — попрощался я.
И вырубил экраны.
Виртуальные родственники канули в небытие.
Дальнейшие события разворачивались по довольно предсказуемому сценарию. Полчаса я слонялся без дела по номеру, пил чай, грыз купленные по дороге крекеры и терпеливо ждал. Срок достаточный, чтобы все разбрелись по имению, обсуждая наглость мальчишки, осмелившегося кусать руку дающего. Безусловно, дед рассматривал ситуацию со своей колокольни. И, вероятно, успел переговорить с Кротовым, а заодно попытался вправить мозги младшему сыну. Тут, разумеется, без шансов. Детальное расследование службы безопасности вскроет реальное положение вещей. Сатисфакция — путь, который кажется моему оппоненту единственно верным. Разумеется, Виктор не учитывает один момент. Константин Федорович при любом раскладе начнет копать. Потому что не дурак и понимает, что нет дыма без огня. Доказательства вины означают для Виктора изгнание. Со всеми прелестями в виде лишения титула, денег, активов и наследства. Об Источнике и говорить не приходится. Виктор Константинович в буквальном смысле вылетит на улицу.
Через тридцать пять минут на мессенджер, с которого я вел трансляцию, позвонил Константин Федорович. Этот разговор я тоже предвидел, поэтому не спешил покидать апартаменты.
— Сергей, что происходит?
— Вы слышали.
— Ты парень адекватный. И понимаешь, что я устрою проверку. Насколько твой источник… надежен?
— Насколько вообще можно считать надежной базу данных Гильдии корректировщиков? Я собственными глазами видел заказ с нашими именами. Открытый тип. Срок исполнения — до моего совершеннолетия.
— Это всё?
— Поговорите с Кротовым, — не выдержал я. — Он охранял вас все эти годы. Прямой вызов наследнику он бросить не может и опасается за свою должность. Я прекрасно его понимаю.
— Значит, так.
— Обычное явление в клановых структурах, разве нет?
— А ты умнее, чем кажешься.
— Потому и жив до сих пор.
— Я не хочу терять одного из вас. Если твои слова подтвердятся, я изгоню Виктора. И это, поверь, не худший вариант. Отмените дуэль.
— Если мои слова подтвердятся, — возразил я, — очередной корректировщик придет за вашей головой. А потом и за моей. Я устал бегать. Этот узел надо разрубать.
— Понимаю, — задумчиво произнес глава рода. Я вдруг увидел, насколько он постарел и осунулся с момента нашей последней встречи в «Звенящих кедрах». И ведь может подправить здоровье у целителей, да и сам владеет десятком-другим полезных техник. Может, а не делает. То ли устал, то ли еще что. — Но ты учти, есть вещи необратимые. Виктор старше, опытнее. Ранг у него повыше…
— Я в курсе.
— Дай закончить, — в голосе деда прорезалась сталь. — Если же ты победишь, против тебя выступит Татьяна. Мстительная особа, как и все Курбатовы. Подрастут дети, которые сейчас еще в садик ходят… Окрепнут, сил наберутся. И тоже начнут тебя искать по белу свету. Поступки имеют последствия, Сергей. Особенно у дворян. Ты запускаешь круговорот насилия, в который будут втянуты поколения моих родичей.
— Не я бросил вызов.
— Ну-ну, — хмыкнул старик. — Подумай, в общем. С сыном я тоже переговорю.
— Рад был повидаться, Константин Федорович. Берегите себя.
На этом разговор завершился.
Арина ждала меня в закусочной на первом этаже.
— Идем, — я тронул девушку за плечо. — Прогуляемся.
Покинув кафе, мы неспешным шагом двинулись по берегу канала. Арина молчала, погрузившись в собственные мысли. Погода с утра заметно улучшилась, в тучах появились просветы, дождь перестал моросить. Вдоль канала тянуло утренней свежестью. С Сыроежкиным мы встретились неподалеку от изогнутого арочного моста с деревянным ограждением, выкрашенным в красный. Типичный для Токио элемент.
— Как оно? — спросил Виталик.
— Завтра приступаешь к своим обязанностям, — я хлопнул друга по плечу. — В полдень с тобой свяжется секундант Виктора Друцкого.
— Через что?
— Ты же купил одноразовый браслет с левой симкой. В Телетайпе зарегистрировался?
— Конечно.
— Сегодня добавишься в друзья к официальному профилю Виктора Друцкого. Дальше пойдет по привычному сценарию. За одним исключением. Ты каждые три-четыре часа меняешь капсульные отели, а во время переговоров постоянно двигаешься. Используй паромы, монорельс, такси. Не метро, там плохая связь. Когда все вопросы будут улажены, избавься от браслета. После назначения места и времени поединка он тебе не понадобится. И возвращайся в наш отель. Соблюдай осторожность, минимум три пересадки.
— Да помню я, — устало буркнул Сыроежкин.
Схему переговоров мы обсудили трижды, но береженого Перун бережет.
Мы поднялись на скрипучий настил.
— Ты определился с локацией и всем остальным? — поинтересовался Виталик.
— В общих чертах, — уклончиво ответил я. — Думал над опустевшими гостиницами и ливневыми канализациями, но… не хочу быть заваленным под обломками, знаешь ли.
— Где? — не выдержал Виталик.
— Станция тропосферной связи. Заброшенный военный объект.
— Хорошо, — кивнул Сыроежкин. — А время?
— Полдень. Через три дня. Этого достаточно, чтобы прилететь из Питера в Токио, хорошенько выспаться и настроиться на поединок. Тянуть тоже не стоит, это дурновкусие.
— Ладушки.
Мы оказались на другом берегу канала.
— А что с оружием? — поинтересовалась Арина.
— В теории можно обойтись без него, — задумчиво произнес я, глядя на мутный поток справа. — В качестве стихии я выбираю воздух, чтобы не вызывать у секунданта лишних вопросов.
— Ты же из огненного пистолета стреляешь.
— Это поправимо.
— В смысле? — Арина приподняла бровь.
— Мы заказали кое-что у мастера Фэна, — похвастался Виталик. — Теперь я занимаюсь оружейными поставками.
В голосе моего снабженца послышалась непередаваемая гордость.
Я сдержал улыбку.
— Фамильяр прибудет с минуты на минуту, — останавливаюсь, чтобы свериться с таймером на смарт-браслете. — Наш оружейник отличается пунктуальностью.
В подтверждение моих слов воздух набережной задрожал, и в метре от меня прорезалась вертикальная щель. Выкарабкавшееся из иных измерений двумерное существо обрело объем и встроилось в привычный континуум. Передо мной стоял устрашающего вида богомол ростом с собаку. Довольно крупную собаку, не болонку или мопса. Богомол протянул мне контейнер со знакомым логотипом и тут же скрылся в пространственной складке.
— Точность — вежливость мастеров, — глубокомысленно заметил Виталик.
— Немецкие кухенрейтеры, — сообщил я, любовно поглаживая продолговатую коробку. — Однозарядные дуэльные пистолеты. Парные, модернизированные под воздушные стрелковые техники. Гладкоствольные, но осечек не дают.
— Противник купит такие же, — блеснул своими познаниями Виталик. — Рабочую пару определит жребий.
— Где им заказать такие же? — удивилась Арина. — Мастер Фэн уникален.
— В России есть несколько мастеров его класса, — возразил я. — Все они живут в Питере. Для Друцких не составит труда сделать срочный заказ.
Кодекс писался таким образом, чтобы максимально уравнять дуэлянтов на поле чести. Никто не должен получить решающее преимущество. Единственное, что меня безмерно удивляет — это отсутствие регламента по рангам дерущихся. Новичок-стихийник против Архимага — пожалуйста, нет проблем. Только по техникам договоримся, и понеслась. Фигня, что один может рубануть «разрывом» первого уровня, а второй — шестидесятого. На эту лазейку в правилах я и рассчитываю.
— А почему ты не дерешься тонфами? — спросила Арина.
Женщины…
Вот кому дуэли не страшны. Кодекс четко оговаривает, что за честь женщины должен вступиться мужчина. И никак иначе.
— Нельзя применять в качестве холодного оружия всё, что вздумается, — ответил вместо меня Виталик. — На дуэлях разрешены фламберги, сабли, шпаги и рапиры. В редких исключениях — парные ножи.