Роджер испытывал страшнейшее недоверие к наркоманам, но ради этого типа явно стоило сделать исключение. Тем более особо вариантов у Роджера и не было.
Джейкен, так звали этого убийцу-наркота, легко согласился за два десятка доз «пыли» сверху цены контракта установить себе нулилку. И даже не слишком удивился, увидев список целей под ликвидацию. Хотя, возможно, причина была в том, что как только он получил аванс — немедленно вдохнул порцию этой дряни, и ему стало просто «пофигу», кого там надо убивать.
Операцию подготовили заранее, на нее даже подписали серьезных «райдов» для прикрытия. И вроде бы как все сначала пошло по плану, наемники легко обошли систему безопасности и сожгли магазин, даже сумели оставить в достаточной мере явный «хвост», по которому пришли боевики «Бастардов». Потеряв половину отряда, они вызвали поддержку. Вместе с поддержкой должен был прибыть по идее или панковатый бандит с Пекла по прозвищу Полоз, которого Роджер неплохо знал еще по бытности того лидером банды «маров», или Бес — первый помощник Тапка, или же сам Тапок. Все они находились в списке на ликвидацию.
Но все пошло чуть не по плану. Вместо поддержки с неба свалился гравикатер, на борту которого оказалась вся «команда», как называли себя люди Тапка. Киллер, тупица наркоманская, не понял, что надо отступать, и вместо этого атаковал всю группу. Итог — место засады напоминает жерло вулкана, вся группа «райдов» и киллер уничтожены — Роджеру пришло на личный фрейм сообщение от установленных в телах бойцов «нулилок» о сработке.
Правда, возможно, был все-таки толк от этой операции — уже после того, как все наемники Сальваторе были перебиты, камеры зафиксировали Тапка, который нес на руках чье-то тело. Вряд ли главарь «Бастардов» носился бы так с кем-то из рядовых бойцов, а значит, нес он или Беса, или Юси, потому что остальная банда при эвакуации особо своих морд не скрывала, и помимо Тапка Роджер видел Полоза — тот точно был жив-здоров.
И вроде бы как все было отлично, но…Роджер нервничал. Ему казалось, будто бы он что-то упускает. Поэтому, когда входная дверь в его офис вылетела от удара ногой и, вращаясь, как бумеранг, воткнулась в противоположную стену, он даже не удивился. Действуя на «автомате», Роджер дернулся было схватить стоящий у стены штурмовой дробовик, и тут же ощутил, как необозримая сила отрывает его задницу от стула и посылает в полет к стене.
Увидев в своем офисе Тапка, Роджер в какой-то степени испытал облегчение. Все то, что он слышал, знал или успел узнать тут, на Пекле, про этого человека, прямо-таки орало и кричало Роджеру Сальваторе: «Беги, глупец! Беги!». Для проформы он изображал, как ему не терпится уничтожить Тапка, на деле же…все эти три месяца Роджер боялся. Боялся, что когда он проснется утром, последним, что он увидит, будет бородатая и патлатая рожа, увешанная руническими бусами, а тела его детей и жены будут лежать позади этого верзилы в лужах собственной крови. И эти кошмары так донимали Роджера, что он готов был избавиться от них любым способом. Даже ценой собственной жизни.
Слухи, ходившие о Тапке, говорили, что два поселения Чистильщиков он вырезал вплоть до домашних животных. И если в любых других ситуациях с ним можно было договариваться и сотрудничать, то когда дело касалось Чистильщиков — Тапок превращался в неуправляемое яростное существо, движимое только жаждой мести. А все, кто вставал между ним и объектом мести, превращались в пособников Чистильщиков, а значит, тоже становились теми, кого Злой Тапок считал за свой долг убить.
Так что Роджер, когда дон поручил ему все это дело, был крайне недоволен. Он-то как раз считал, что с Тапком не стоит связываться вообще. Впрочем, не был он доволен и тем, что семья заключила договор с Чистильщиками. Лично сам Роджер предпочел бы заниматься деньгами. Усилить семью можно и куда более спокойными способами, чем тот, который выбрал дон, но все пошло так, как пошло, и Роджер где-то ошибся, оставил след.
Вопрос «Как Тапок нашел его?» и просьбы о помиловании были бесполезной тратой сил, так что Роджер просто не стал их озвучивать. Он приготовился к смерти, прикрыл глаза и замер в ожидании. Вот только смерть не торопилась приходить к нему. Вместо этого его кто-то быстро обшарил, забирая все оружие и средства связи, после чего на голову ему накинули странный шлем, отгородив от мира, заглушив звуки и лишив зрения, заблокировав все сигналы извне. А затем, согнув в три погибели, его куда-то повели, бросили на что-то мягкое. Роджер догадался, что находится внутри гравилета.
Поездка длилась почти два часа, ну, или так ему показалось. Так же грубо, как и до этого, его куда-то привели, швырнули на стул и сорвали шлем с головы.
Когда его «Никасияма» прекратила сбоить полосами помех и Роджер смог осмотреться, то он чуть не засмеялся. Это было настолько похоже на подвал для допроса из множества голофильмов, которые он видел за свою жизнь, что наводило на мысль об использовании студийного реквизита. Массивный армпластовый стол. Громадное одностороннее прозрачное окно во всю стену. Два «хайтековых» хромированных стула, на одном из которых он и сидел, прикованный. И яркий белый свет, бивший по глазам. Прямо кадр-сцена «Допрос преступника».
Незаметная дверь в стене распахнулась, и Роджер приготовился увидеть лицо Тапка, но вместо бородача в кабинет вошел какой-то странный старикан с седыми патлами, торчащими в стороны, как экзотические «иглы». В руках у странного типа был шприц с какой-то пузырящейся зеленой дрянью.
Без каких-то предварительных разговоров, угроз и подобного старикан подошел к Роджеру, нагнул тому голову в сторону и вогнал свой шприц прямо в артерию, моментально вводя его содержимое в кровь. Роджер зашипел от резкой боли, попытался дернуться, но никакого толку от этого не было — его приковал мастер своего дела.
— Эй, мужик, что за дела? Ты кто вообще такой?
— Ричард Санчез. Можешь считать, что я твой личный демон на ближайшие полчаса, — голос мужика выдавал явное алкогольное опьянение. В конце тирады седой еще и раскатисто рыгнул, обдав Роджера запахом хорошего коньяка.
— Да мне пофиг на твое имя, ты вообще в курсе, кто я такой?
— Труп, — Санчез был крайне лаконичен и, судя по его лицу, обдумывал, не проблеваться ли ему прямо на пленника. Роджер практически завопил, надеясь задавить странного алкаша «авторитетом».
— Меня зовут Роджер Сальваторе, и мой дядя — сам дон Лука Сальваторе.
— Нет, придурок, ты — уже труп, а я тут, чтобы убедиться, что твоя агония будет максимально болезненной. Это небольшая услуга моему другу за то, что он спас меня.
— Твой друг — покойник, как и ты! Папа Лука вас всех найдет и уроет!
— Это вряд ли. Тапок в отличие от тебя не оставил следов, так что нет, никто за тобой не придет. И вообще, помолчи, я должен подключить оборудование до того, как начнет действовать «стабилизатор» и все остальное, — голос мужика обрел внезапную сосредоточенность, хотя все еще явно был нетрезвым.
— Какой, на хрен, стабилизатор! Ты чего мне вколол, шизанутый⁈
— Сложносочиненный коктейль из ферментов и гормонов, выделяемый одной противной насекомоподобной тварью с Кадии. Он нужен для того, чтобы расщепляемая ее пищеварительными соками жертва была активна до самого конца. На Кадии, знаешь ли, дикая стужа, и жрать приходится все, что только попадется. Вот природа и изобрела такой интересный механизм. А, да… Там же несколько крайне любопытных нейротоксинов, в общем, тебе будет весело следующие минут сорок. Чувствуешь, как начинает гореть кожа на пальцах? Через минуту там начнут растворятся в тех самых токсинах твои нервы, разогнанные на чувствительность куда более высокую, чем предполагает человеческое тело. Ты будешь вариться в кислоте и гореть, одновременно ощущая это всеми фибрами души и тела. И это продлится до тех пор, пока синапсы не выгорят до конца, но, собственно, именно для того, чтобы этого не произошло быстро, я и ввел тебе «стабилизатор». Все. Я пойду, полюбуюсь твоей агонией из другой комнаты, а то тут скоро станет слишком уж некомфортно и громко.
Выдав всю эту дикую мешанину из околонаучных терминов совершенно трезвым голосом, Рик громко рыгнул, повесил на грудь Роджера несколько датчиков, любовно поправил чуть отклеившийся край одного из них и действительно ушел из комнаты.
За дверью и впрямь была «смотровая комната», в которой на стульях сидели Тапок, перемотанный и обклеенный кучей датчиков Бес в специальном послеоперационном кресле и Иван Петрович.
— Ну как? — абсолютно трезвым голосом спросил Рик. — Удалось мне сыграть пьяного психа?
— О да, ты был неподражаем, Ричард. Но откуда ты взял эту манеру?
— Откуда, откуда… Неважно. Думаете, спектакль сработал?
— Уверен, — Тапок был лаконичен и явно сосредоточен на задаче. — Сейчас ему станет чуток больно и горячо от введенных ему препаратов, а потом электроразрядники в полу довершат дело. Расколется, козлина, как пить дать. Ты как считаешь, Бесяра?
Бес неопределенно пожал плечами на все это, ему было слишком хреново после наркоты, которой его накачала медкапсула при операции, чтобы спорить. Он настоял на присутствии, но только чтобы иметь возможность проверить, не врет ли им на голубом глазу г-дин Роджер Сальваторе.
Впрочем, Роджер врать оказался не в состоянии. Как только температура его тела перепрыгнула за сорок, он испугался до икоты и принялся кричать, призывая Тапка или еще кого-нибудь, мол, у него очень важная информация!
Тапок вошел в помещение, выждав еще пару минут. Эта пара минут нужна была для того, чтобы «сложный коктейль» из довольно безобидных веществ вышел на пик своего эффекта, и подготовленное для введения Роджеру «противоядие» сработало так, как надо.
— Тапок! Тапок! Останови это!
— С чего бы? Из-за тебя погиб Бес, ранена Юси. Погибли мои люди. Я считаю себя вправе рассчитаться за это с тобой. Ах да! Забыл совсем! — с этими словами Тапок вынул из кармана и шлепнул на лоб Роджеру «таблетку» нулилки. Тот в испуге задергался, но «таблетка» держалась крепко.