пизод «Второе мнение» показывает, что случается, когда люди разрывают эту цепочку.
Энджи Бонпенсьеро умоляет о помощи более отзывчивую Кармелу, а получает в итоге от Тони разбитую машину в качестве наказания. Кристофер жалуется Тони на шуточки и другие унижения, которые он терпит от Поли («Я думаю, ты мог бы приказать этому хрену»), только для того, чтобы получить в ответ угрозы за стукачество старшему. Дядя Джуниор, по настоянию Тони, обращается за вторым мнением по поводу лечения рака, и его хирург доктор Джон Кеннеди[193] (Сэм Макмюррей[194]), будучи недовольным, начинает избегать Джуниора, не желая иметь дело с пациентом, который не хочет слепо довериться ему. Тони вмешивается в сюжетные линии Энджи, Кристофера и Джуниора, чтобы восстановить статус-кво, как он его понимает: всем надлежит заткнуться и делать то, что от них ожидают в соответствии с правилами, принятыми мафией и модифицированными Тони Сопрано. Ясно, что все, кому не нравится его вердикт, окажутся под угрозой получить клюшкой для гольфа или пятиться в пруд[195]. Эпизод связан сценами, в которых персонажи в конечном итоге признают авторитет, будь то Тони (он заставляет Кеннеди уделять особое внимание Джуниору) или Кеннеди (заметим, как легко он сбывает Джуниора доктору Мете, благословляя его как священник и игнорируя таким образом приказания Тони с помощью более умного хода). Кармела избегает давления Тони, потому что она единственный персонаж в фильме (кроме боссов Нью-Йорка и ФБР), который имеет возможность противостоять ему хотя бы иногда. Она также (в замечательной сцене, в которой Эди Фалько в основном снята со спины) обходит ультиматум Краковера, заставляя Тони пожертвовать всю сумму (50 000$) «бандитам с Морнингсайд-Хайтс» — Колумбийскому университету. Это финансовый ответ на духовную проблему и способ избежать реального вопроса.
Сезон 3 / Эпизод 8. «Он воскрес»
Сценаристы: Роберт Грин и Митчелл Берджес, а также Тодд Кеслер
Режиссер: Аллен Култер
«Правила есть правила, а иначе что? Гребаная анархия». — Ральфи
Серия «Он воскрес» — нечто вроде перехода от того, чем является третий сезон, к тому, чем он вот-вот станет. В названии использована цитата из речи Аарона Аркауэя (Турк Пипкин), фундаменталиста-нарколептика, которого Дженис приводит на обед в День благодарения[196].
Основная часть серии посвящена вступлению в новое дело, в частности времяпрепровождению Тони с Глорией Трилло (Аннабелла Шиорра[197]) — девушкой-продавцом из «Мерседес-Бенц» и тоже пациентом Мелфи. А старые дела идут ни шатко ни валко, развиваются отношения Медоу и Джеки Младшего (он как раз бросает университет и устремляется в преступный мир), обостряются отношения между Тони и заносчивым Ральфи (как следствие убийства Трейси в серии «Университет»). Дженис же изображает раскаявшуюся грешницу.
Ральфи весь сезон страстно мечтает стать капитаном команды старого Джуниора. «Он будет капитаном, мать его, только через мой труп», — объявляет Тони, но капитаном Ральфи становится благодаря трупу Джиджи, — Джиджи Честоне, прежний капитан, умирает от инфаркта, сидя на унитазе. Тони присваивает Ральфи титул с большой неохотой, ведь Ральфи — самый лучший кандидат из худших[198].
Смерть Джиджи — еще один пример того, как авторы «Клана Сопрано» мастерски используют спад действия, удивляя зрителей: ведь в течение нескольких серий мы ожидали, что соперничество Тони — Ральфи дойдет до страшного пика: возможно, Ральфи устроит смерть Джиджи, чтобы занять место капитана, или Тони отдаст приказ об устранении Ральфи.
Есть в серии и мелодраматическая линия, связанная с отменой приглашения Ральфи и Априлов на обед в День благодарения. А еще мы видим две отдельные сцены, где Ральфи идет к Тони «с протянутой рукой» в надежде на примирение и произносит извинения (за то, что Тони ударил его у здания «Бинга»). Кажется, что Тони с искренним уважением слушает его, но на самом деле он притворяется, чтобы потом оскорбить Ральфи. Ральфи даже не предлагают сесть. «Если твой противник холерик, нужно раздражать его», — говорит Тони Мелфи, цитируя «Искусство войны» Сунь-цзы[199]. В беседах используется много эвфемизмов, — больше, чем это принято у гангстеров. Джонни убеждает Тони просто сделать так, чтобы «все были счастливы», Тони в разговоре с Мелфи говорит о «кадровой проблеме», касающейся ситуации с «мелкой сошкой» — одним работником, из-за которого другому работнику (Трейси) пришлось «выйти раньше на пенсию».
Но именно из-за Трейси Тони воспринимает эту «кадровую проблему» иначе, чем другие. В конечном счете его ненависть к Ральфи близка к ощущению горя и вины. Трейси примерно того же возраста, что и его дочь, а он не сумел ее защитить.
Чтобы скрыть личное отвращение, Тони использует различные варианты фразы «он оскорбил Бинг», пытаясь представить все исключительно как нарушение своеобразного протокола[200] (интересно, как он связывает это конкретное место, прославленный бордель, со своим собственным авторитетом и с самим собой), но все понимают, в чем дело. «Если бы с тобой что-то случилось…» — говорит Тони Медоу в День благодарения.
И у него есть основания тревожиться за безопасность Медоу. Серия начинается с вечеринки в коллеже, где она принимает экстази, который дает ей Джеки, и запивает наркотик текилой. Их кажущиеся тайными (но едва ли это для кого-то секрет) отношения развиваются. Медоу берет без разрешения машину Джеки и случайно разбивает ее, потому что не хочет, чтобы он начал очередную игру с другом. «Сопрано и Април», — воркует Дженис, которая не утратила своей романтичности, несмотря на то, что не так давно выпустила две пули в грудь дяди Джеки. Медоу не получила серьезных травм, но в перспективе Тони ожидают проблемы (мы это тоже понимаем), потому что весь сезон — это просто ад для женщин. История показывает, какой репрессивной может быть субкультура, где традиционные римско-католические убеждения замыкаются в гангстерском мачизме и узкой племенной ментальности. (Внешний мир тоже не пикник: после вечернего сеанса Тони предлагает недавно пережившей изнасилование Мелфи проводить ее до машины, и она признается Эллиоту, что была так благодарна Тони за это предложение, что едва не упала к нему в объятия и не расплакалась.) Во время беседы с Джонни Ральфи дважды называет Трейси «проституткой» и говорит: «Да она не от меня была беременна», подтверждая тем самым, что для парня вроде Ральфи единственная ценность женщины вроде Трейси заключается лишь в том, что она может носить его ребенка. Ральфи использует это слово, чтобы показать, насколько ничтожна и лишена значения жизнь Трейси. Но Джонни тоже использует это слово без всякого намека на стыд или неловкость. Даже консильери Тони Сильвио — хладнокровный персонаж, к которому мы испытываем привязанность, потому что он забавный, — старается внушить Тони мысль, что в ситуации с Трейси нет ничего особенного или важного, а вот Тони ударил человека из организации. Это говорит тот же самый Сильвио, который выполняет функции сутенера для танцовщиц из «Бада Бинг» и который бил Трейси на глазах у Ральфи за три дня до ее смерти.
Джеки — воплощение той же ментальности в следующем поколении. Он лишь заглядывает под одежду пьяной Медоу. Он не одобряет ее свиданий с «черным парнем» и говорит ей, что хочет бросить колледж и заняться мужской модой, «но не пидорской». Хотя в этой серии с Медоу все в порядке, ее интерес к Джеки действует нам на нервы. Он придурок, дегенеративный Гамлет, который не задает вопросов. Джеки дальним планом, уезжающий после свидания с Медоу и не обращающий внимания на знак «Стоп», — вот так показан его характер.
Сезон 3 / Эпизод 9. «Моцарелла-обличитель»
Сценарист: Майкл Империоли
Режиссер: Дэниэл Аттиас
«Я никогда не встречал таких, как ты». — Тони
Горилла в зоопарке в эпизоде «Моцарелла-обличитель» могла бы быть предком Тони. Это огромное, волосатое животное, предпочитающее вести сидячий образ жизни. Но посмотрев на него всего лишь несколько секунд, вы замечаете и ум, и скрытую силу. Посещения зоопарка всегда дает возможность режиссерам ввести в фильм и случайные ассоциации, и грандиозные метафоры. Создатели «Клана Сопрано» тоже прибегли к этому приему, отправив туда Тони и его новую любовницу Глорию. Они оба одеты в «шкуры животных»: на Тони классическое черное шерстяное пальто, а на Глории длинный кожаный жакет, отороченный мехом. Тони замечает на Глории буддийский оберег и говорит, что его сестра «с приветом» тоже была буддисткой. Он мягко поддразнивает Глорию: как ее религия совмещается с продажей машин по 150 000 долларов? «Жизнь — это страдание, но Будда проповедовал: с радостью разделяй горести мира», — отвечает Глория и приводит Тони в террариум. Они занимаются сексом перед аквариумом с желтым питоном — редкий в сериале пример обращения к библейским аллюзиям так откровенно. Те же аллюзии присутствуют, когда Тони вспоминает беседу с Поли о том, что змеи «размножаются сами по себе», потому что «они имеют и мужские и женские половые органы». Поли объяснил: «Вот почему, если ты кому-то не доверяешь, ты называешь его змеей. Как можно доверять парню, который в буквальном смысле слова трахает сам себя?»
— Разве это не пошло от Адама и Евы? — говорит Тони. — Когда змей уговорил Еву откусить яблоко?
— Слушай, змеи трахали сами себя задолго до того, как появились Адам и Ева, — отвечает Поли.
В сцене в террариуме Тони не ест яблоко, а Глория не Ева и не Сатана, но параллели с историей происхождения человека явно прослеживаются: человек нарушает ограничения и заходит слишком далеко, пока Бог не останавливает его