Но у него имелась подружка, и он ее избил, а девушка была сестрой реального мафиози, правда, мелкого. А был еще паренек в городе, кто узнал об этом — вернее, двое; и они захотели обратить на себя внимание мафии и стать гангстерами. Поэтому они пришли к Майклу и сделали заказ на покраску гаража, пока родители были в отсутствии. Они собирались его убить и тем самым услужить этому мелкому мафиози.
Так он приходит в гараж. И они ему стреляют в затылок, кладут его в багажник машины и везут в аэропорт Ньюарка. Тут они начинают волноваться, как бы все не открылось, а потому они собираются перевести тело в Игл-Рок-Резервейшн и похоронить его там. Но они вернулись в аэропорт где-то месяц спустя, взяли машину и выехали на ней, а затем их поймали с инструментом для похорон. Вот отсюда была взята идея для эпизода «Стоянка длительного хранения».
А: В конечном итоге вы все детали этой истории использовали! Во втором сезоне Кармела флиртует с маляром!
М: Кстати, о Вике: в конце концов у Кармелы был секс с кем-то кроме Тони, но ей на это потребовалось время до пятого сезона. Обсуждали ли вы когда-нибудь, когда это произойдет?
Д: Были у нас такие разговоры, но как я мог решать? Я часто конфликтовал с Робином [Грином] по поводу Кармелы, мы спорили о том, что она делает и что способна сделать, какой она должна быть. Меня очень эти споры расстраивали, и в конце концов я решил, что больше не хочу об этом говорить.
И после пяти сезонов у меня начало расти беспокойство по поводу Кармелы. Таким же образом я беспокоился о том, сколько времени понадобится Тони, чтобы убить Кристофера. Я думал об этом так же, как о любовнике для Кармелы. Я думал: «Это давно уже должно было случиться, что же она за размазня?» Как-то так.
М: Было ли ощущение, что жена гангстера реально может уйти?
Д: Мы об этом все время думали и всех спрашивали, может ли такое быть. Большинство людей ответили «нет», но мне трудно было в это поверить в ее случае.
А: Она никогда не спала с другим мужчиной, за исключением мистера Веглера, и это было во время раздельного проживания, так что это не измена, как, например, могло бы быть с отцом Филом. Но в четвертом сезоне, к примеру, был момент, когда вы собирались довести чувства Кармелы и Фьюрио до конца?
Д: Мы довели их до конца. Мы с этим смирились. Но не сделали, и, оглядываясь назад, мне жаль, что мы этого не сделали. Но кто знает? Случилось то, что случилось. Если бы мы пошли по этому пути, мы не имели бы «Белых кепок».
М: Мне кажется, что это не могло произойти быстро, ведь она ненавидит измены и не хочет уподобляться своему мужу.
Д: Да, и она боится попасть в ад после смерти.
А: Раньше мы говорили, что Изабелла помогает Тони прийти к открытию насчет Ливии. Большая часть «Веселого дома» посвящена сновидениям Тони, страдающего от сильной диареи, и сны заставляют его в конечном итоге признаться самому себе, что Пусси — крыса и его нужно убрать. Насколько уверенно вы себя чувствовали на этом этапе сериала, когда смогли создать такой большой кусок, связанный с подсознанием Тони?
Д: Достаточно уверенно. Я думал о том, как Тони придет к пониманию, что это Пусси. И я сказал себе: «Я не хочу делать из этого процесс, чтобы он ходил с места на место, задавал вопросы с блокнотом и карандашом в руках». И потом я сказал себе: «Совершенно правдоподобно, что он уже как-то знал об этом». И я подумал о психологии и понял: если бы дело дошло до Мелфи, она бы, возможно, что-то подсказала ему. Если вещи основаны на реальной динамике, я никогда в них не сомневаюсь. Я всегда чувствую, что этому можно доверять. Другого мне ничего в голову не пришло.
А: То есть, как только Тони все понял, у Пусси не было шанса выжить?
Д: Нет, если бы только его не отправили по какой-то причине в тюрьму.
А: Сюжет двигался к его смерти независимо ни от чего?
Д: Да. Наш технический советник Дэн Каслмен рассказал нам, что Стокгольмский синдром играет большую роль в отношениях гангстеров и полиции. Мафиози, оступившись, становятся настоящими сотрудниками ФБР, и это нам понравилось.
М: Как, например, отношения Пусси со Скипом Липарди.
Д: Да. Пусси зашел слишком далеко.
Часть третья. «Я пытаюсь докричаться до них из своего уединения»
Прощайте, Ливия и Трейси, привет, Ральфи и Глория
Алан: После смерти Нэнси Маршан вы подумали: «Что же теперь нам делать с сериалом?»
Дэвид: Конечно, я подумал об этом[441].
А: В эпизоде похорон Ливии появляется цифровая Ливия. Мне кажется, что ее волосы все время разные во всех кадрах, потому что вы использовали разные куски и нарезки. Почему вы решили так сделать? И сделали бы, зная, каков будет результат?
[Чейз опускает голову и трет бровь.]
Д: Я бы не делал это снова. Это была ошибка.
А: Последнее значимое взаимодействие Тони и Ливии происходит в конце второго сезона, когда он вылетает из дома, бежит по ступенькам и падает, а она смеется над ним. В ретроспективе это кажется хорошим финалом.
Д: Мне просто не пришло это в голову. Я подумал: «Я должен закончить».
А: Насколько сильно, по вашему мнению, изменился сериал, когда Ливия физически ушла из него?
Д: Никакие отношения это не затронуло. Она была нашим ценным активом, и этот актив мы потеряли. Но я не думаю, что как-то изменилась направленность сериала.
А: В конце отношений с Глорией Тони понимает, что она призрак его матери, который пришел к нему. Так было задумано с самого начала, или вы придумали ее позже?
Д: Позже[442].
А: Вы думаете, Ливия могла бы быть героиней всего сериала, если бы была жива, или вы в любом случае вывели бы ее в определенный момент из сценария?
Д: Мы, наверное, в любом случае вывели бы ее, потому что вам бы не понравился парень, который слишком близок с матерью и постоянно думает о ней, или чтобы [сериал] слишком напоминал фильм «Белая горячка» (White Heat).
А: В третьем сезоне у вас есть истории Ральфи, Глории и Джеки как альтернативный монтаж для Тони в различные моменты. Кто из них троих, по вашему мнению, наиболее важен для этого конкретного сезона?
Д: Трудно сказать. Я думаю, Джеки точно нет. Никак. У них разные функции. Думаю, я бы сказал — Ральфи, хотя Глория тоже очень важна.
А: А что в третьем сезоне было бы с Ливией?
Д: «Тони должен был быть любезен с матерью».
А: В эпизоде похорон Ливии есть два момента, о которых люди любят говорить[443]. Один — это когда кто-то открывает шкафчик с зеркалом, и вы в течение нескольких секунд видите отражение Пусси. Его призрак появляется несколько раз по ходу движения сериала, но момент столь краток, что вы практически упускаете его. Что, как вы считаете, заставляет появиться Пусси?
Д: Я не знаю. Может, пришел поприветствовать покойную? Что-то вроде этого. Никто на самом деле и не заметил, так?
А: Они не заметили.
Мэтт: Очень интересный визит призрака. Он не порождение воображения кого-либо из героев. Никто в этой сцене не видит его. Но сам эпизод в целом проходит под знаком смерти.
Д: Да, это так.
А: Если зрители приписывают вам какое-то намерение, которого вы не имели, то вас это как-то беспокоит?
Д: Мы говорим о последней сцене фильма?
А: Да. О которой люди говорят: «Последняя сцена фильма должна быть такой», — а не такой, как вы ее задумали.
Д: Теоретически мне, по большей части, нравится, когда люди обсуждают сериал, но… Когда они спорят друг с другом, я злюсь, потому что они не спорят со мной! А если они спорят со мной, то я защищаюсь. Короче, я запутался.
М: А вы испытываете неудобство от рассуждений типа «Что художник имел в виду? Что он пытается сказать?»
Д: Нет. У меня английский диплом в области гуманитарных наук, поэтому меня приучили думать, что иногда или часто искусство такое. Оно не пытается убедить. Оно не дает ответов. Но я должен был повзрослеть немного, прежде чем понял это.
М: Что вам больше нравится? Отрицательные рецензии или положительные? Что вы сначала читаете?
Д: Отрицательные.
М: Почему?
Д: Потому что это меня бодрит! Почему вам нравится ввязываться в драку? Почему вы спорите с женой? Это не только обо мне, но и о моих друзья по бизнесу. Мы ищем что-то этакое в отрицательных обзорах и приходим в ярость!
А: Но если вы видите, что кто-то совершенно упустил суть, вас это не беспокоит?
Д: Нет.
А: Ладно, в этом сезоне есть две самых известных «нерешенных» сюжетных линии сериала: насильник и русский. Вы ни о ком из них не планировали продолжения?
Д: Нет.
А: Итак, какова была ваша реакция, когда вы слышали, как люди говорят: «Когда Мелфи расскажет Тони об изнасиловании? Когда вернется русский?»
Д: «Люди, а вы все не пытаетесь бежать от кабельного телевидения? Что вы от меня хотите?»
М: Если вопрос о том, будет ли насильник пойман, — это не суть развития сюжета, то тогда в чем она? В чем ваш интерес в этой сюжетной линии, если она не о преступлении и наказании?
Д: Бывают люди, не идущие сделку с дьяволом. И у нас есть несколько таких героев. А большинство персонажей сериала заключают сделку с дьяволом.
Конечно, Мелфи уже эту сделку заключила.
М: Вы имеете в виду, что она продолжает работать с Тони как с пациентом?
Д: Да. «Технически», — как она говорит ему в первом эпизоде. Я спрашивал одного психолога в своем районе: «Что бы вы делали, если бы к вам ходил босс мафии и рассказывал бы вам о своей причастности к насилию и прочим вещам? Вы бы лечили его?» И он ответил: «Да, лечил бы. Но, если бы я узнал, что был нанесен физический вред, я бы обратился в полицию». Он выглядел настороженным, и я подумал, что это интересно: люди получили какую-то травму, а ты доктор и лоялен к самооправданию или нарциссизму. Я решил, что это интересно для Мелфи.