Если твой противник холерик — раздражай его.
Начальник на нее косо смотрит, и она звонит мне в три ночи, хочет поговорить о том, как отец смеялся над ней, когда она упала с велосипеда в семь лет.
— Меня уже пучит с благодарения.
— С благодарения тысяча девятьсот восемьдесят второго года.
— Сквозняки?
— Духотища как в джунглях Амазонки!
— А наш дедушка, не работал ни с кем по фамилии Трилло? У которого была лесопилка?
— Мой отец был отменным каменщиком, он в жизни не работал со всяком деревянной херней.
Вот что значит быть боссом: ведешь корабль как умеешь, иногда все путем, иногда на скалы напарываешься, и радуешься тому, что есть.
Смерть на очке — это очень унизительно.
Ну, знаешь, как говорят? Выбирай мечту осторожнее, а вдруг как сбудется.
— До меня здесь был просто сортир.
— Тебе нужна помощь. Надо отделать под двадцать первый век.
— А не то, что здесь! Как в восемьдесят седьмом.
Хорош скулить. Делаешь ставку — думай головой, а не жопой.
— Ты опять какого-нибудь бродягу пригласила?
— А тебе еды жалко?
— Никакого шампанского! Милосердный господь не велит употреблять алкоголь.
— Разве Иисус не пил вино?
— Это же Иисус, Тон! Как можно сравнивать?
— Джим Кусамано спортивные машины называет кризисосредневозрастамобиль.
— Много она понимает!
Только не говори, что ты радовалась, если бы она встречалась с этим Джамалом Гинсбергом, хасидом черномазым. Еле избавились от урода.
По-твоему было бы лучше, если б она смотрела на фотки банок из под супа, чем была ближе к дому?
— В пятницу вечером твой сын забрался в школу и совершил акт вандализма в бассейне.
— Какой может быть вандализм в бассейне?
— Что вот в змеях интересно — они размножаются сами по себе
— В смысле?
— У них есть и мужские и женские половые органы. Поэтому того, кому не доверяешь, называешь змеей. Как можно доверять человеку, который в буквальном смысле может сам себя оттрахать?
— А разве это не пошло от Адама и Евы? Когда змей уговорил укусить яблоко?
— Слышь, змеи трахали сами себя задолго до того как нарисовались Адам с Евой, Ти.
— Глаза невинные, как у младенца.
— Он может тебя невинно так на тряпки порвать.
— Обычно они могут вести себя агрессивно только напоказ.
— Это потому что они уже закончили беситься, надо повыкобениваться.
— Моя сестра была буддисткой. Она больная.
— А, ясно, значит и я больная?
Первая возвышающая истина: жизнь — это страдание. Но Будда проповедовал: с радостью разделяй горести мира.
Ну жизнь такая, как я понимаю. Иногда хорошо, иногда плохо. Что-то начинается, что-то заканчивается.
— Зоопарк?
— Угу. Иногда полезно остановиться, занюхать говнишка гориллы. Неплохо быть ближе к природе.
— Как ты?
— Всех ненавижу.
— Кого?
— Пациентов моих! Все лгут прямо в лицо. В самих говна полно, и никакого внимания к моей работе и к положению, в которое они меня ставят. Ну ненавижу.
— Ну их к черту, увольняйся.
Утром опять был приступ. Несильный, но чувство было такое, будто в башке имбирный эль.
Я это называю «нервнорождество».
Тебе это не кажется слишком примитивным? Его кровь смоет все пятна. Мы ж не пятновыводитель продаем.
— О, вот и веточка. Не вижу остальных частей дерева.
— Нахер философию.
— Извини шкипер, больше не повторится. Надеюсь, домой мне не звонили. Я сказал Эндж, что был с вами. Мать моей телки, мы всю ночь были в больнице. Легкий приступ, небольшой удар. Не может двигать левой рукой. Это восстанавливается, но я не ел, не спал…
— Телку отпорол?
— Ага.
— Сил, что даришь своей телке на Рождество?
— Наличку. Только этим можно прекратить нытье "Почему я сижу дома одна по выходным?"
— Возможно, она напоминает мне вас.
— Чем?
— Она умная, сексуальная, итальянка.
Погода холодная как сиськи твоей сеструхи. Там такая толпень ребятишек!
— Санта! Мы так и не назначили Санту!
— Может ты?
— Я? Я в этом ничего не понимаю, у меня нет детей.
— Ну и что? У Санты нет детей.
— Угу, странно. У мистера и миссис Клаус не было детей.
— Ну, может, поэтому они все и замутили.
— Я всегда думал, что эльфы их дети.
— Они их там в полный рост эксплуатировали.
— Да, но все основано на лжи.
— Да хоть на жопе моей основано, какая разница?
— Холодно!
— Слышь, мудак, ты всегда зимой в пижаме ходишь?
— Видел куда он побежал?
— Должен быть где-то недалеко, ты ему полбашки отстрелил.
— Он мне как брат. Ближе брата. Но теперь он трагическая фигура.
— В смысле?
— Алкоголь, наркота, позорит семью. Сердце разрывается.
— Ты не поверишь. Он убил шестнадцать чехословаков. Раньше был дизайнером внутренних помещений.
— А квартирка у него херовая.
— А знаешь, какая погода в Мексике?
— Сегодня как в Чили, а девки еще жарче?
— Может он сам нас выслеживает?
— С чем? С хером в руках?
— Какой у тебя план? Жрать кетчуп?
— Надо было заехать в «Рой Роджерс».
— А мне надо было Дейл Эванс трахнуть, но как-то не сложилось.
— Эгоист херов, я тут умираю!
— Ну так сдохни уже наконец!
Пошел ты нахер, Поли! Плевать мне капитан ты или кто! Сейчас мы — два мудака заблудившихся в лесу.
— Я вам сразу говорю, то она кажется нормальной, то она на всю голову отшибленная.
— Я же спрашивала у вас, кажется она вам счастливой или нет.
— И я должен был сообразить, что она запустит ростбиф мне в башку?
Думаешь, я в холодильнике жил пока тебя не встретил?
— Она выходит замуж за младенца? Удачи!
— Смотри, он тянет ручку к ее щеке. Такое прекрасное, невинное умиротворенное дитя. Пойдем поедим.
Стоит о ней заговорить, как вы строите странную рожу, и потом спрашиваете: «Она счастлива?» Или «она вам никого не напоминает?» И все это со странной рожей, как будто вам это не нравится.
Ага, надо было поломать декану ноги, потому что тебе книжку лень почитать!
Надо отдать должное твоему отцу — яйца размером с жопу ирландской шлюхи.
— Это коровье бешенство.
— Ужасно, что английское правительство не сообщило раньше.
— Может, они не хотели устраивать панику в стаде?
— Верно, кончил, где захотел и ушел.
— Моя мать была такая же. Бездонная черная дырка.
— О, теперь мать. Сдаюсь. Сожги меня на костре.
— Этот хер и впрямь доктор.
— Почти угадал, доктор по херам.
Какая разница, что говорят у тебя за спиной, если не смеют сказать в лицо?
— Мы нуждаемся в повторении того, что нам близко, даже если это плохо для нас.
— Глории необходима драма, эгоизм, постоянное внимание к себе. Однажды, в исполнении вашей матери это выдавалось за любовь.
— Тони?
— Тони, че такое?
— Короче, это Вито, ты сказал позвонить через 5 минут.