Именно Бар’Риш, после неудач с покушениями на Карригана, невольно натолкнул его на мысль о более изощренной мести. И началась подготовка к осуществлению плана. Даже если ради этого придется погибнуть тысячам невинных – ему было все равно. Его человеческая душа умерла восемнадцать лет назад вместе с женой и сыновьями в разрушенной крепости Даг-Арат, среди заснеженных пиков под ледяными ветрами.
Акернар равнодушно отвернулся от окна. До его триумфа оставалось всего ничего.
На очередном перекрестке Фабиан собирался было поехать прямо, но Джоан положила ладонь ему на бедро и кивком головы указала вправо – к дому Фабиана. Он недоверчиво взглянул на нее, но Джоан снова кивнула. Резко выкрутив руль и нарушив сразу несколько правил дорожного движения, Фабиан повернул.
Всю дорогу они ехали молча.
Фабиана терзало чувство вины. Если бы он не учинил катастрофу в Даг-Арате восемнадцать лет назад, то сейчас Нуарвиллю ничего бы не угрожало. Мог ли он представить, что череда кровавых убийств, кажущихся сперва просто проделками демонов, окажется отголоском далекого прошлого? Казалось, с того дня, когда он согласился помочь Ларри и вернулся в Департамент, прошла не пара месяцев, а целая жизнь. А друзья? Джоан, Ларри, Вэл. Из-за него они оказались в смертельной опасности, и он ничего не мог с этим сделать. Никто из них добровольно не покинет Нуарвилль. С Джоан он, конечно, поговорит, но на успех особо не рассчитывал.
В квартиру они поднимались тоже в полной тишине. Фабиан запер дверь и помог Джоан раздеться, забрав ее косуху.
– Как ты? – спросила она, когда они зашли в гостиную.
В ответ Фабиан сделал неопределенный жест ладонью. Остановившись посреди комнаты, он повернулся к Джоан и взял ее за руку.
– Если я попрошу тебя уехать, ты ведь не согласишься? – поинтересовался он, сжимая ее пальцы.
Она с недоумением посмотрела на него.
– В смысле? – недоумевающе переспросила Джоан.
– Нас ждет самая настоящая магическая война, и я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности. Я хотел попросить тебя покинуть город.
– Ты сейчас серьезно?!
– Абсолютно, Джоан. Во всем происходящем виноват только я. Я подставил под удар тебя, Ларри, Вэла. Что, если с вами что-то случится? С тобой? Что я тогда буду делать, как после этого жить?
Фабиан знал, что она ни за что не согласится уехать, но в глубине его души теплилась слабая надежда. Сбыться которой было не суждено.
Джоан посмотрела ему прямо в глаза открытым и прямым взглядом, без какой-либо злости.
– Нет, Фабиан, – твердо сказала она. – Я никуда не уеду. Как я могу все бросить?
– Джоан, пойми…
Но она не дала ему договорить, приложив палец к его губам.
– Нет, Фабиан, это ты пойми: я нужна городу, нужна Департаменту…
– Но мне ты нужна больше! – воскликнул Фабиан, перебив ее.
– Да, поэтому я и остаюсь. Ты рассчитывал, что будешь сражаться, а я сидеть где-то там и думать, что с тобой и жив ли ты? Никогда! Но я верю, что все будет хорошо и мы справимся. Или хочу верить. Это неважно, – тихо добавила Джоан. – Я умею сражаться и вместе со всеми встану на защиту города. Перестань волноваться. Я не могу бросить тебя, Вэла и Ларри, других своих друзей. Уехать и прятаться, пока вы будете рисковать тут жизнями? О чем ты вообще?
Джоан протянула руку и провела ладонью по его щеке. Фабиан с сожалением посмотрел на нее, но внезапно осознал, что спорить совсем не хочется. Наверное, это и имел в виду Вэл, говоря, что ему нужно позволить другим людям делать выбор самостоятельно. Он представил, что было бы, попроси он Ларри уехать и отсидеться в безопасности. Друг бы точно на него обиделся, а то и по лицу бы заехал.
– Ладно, – сказал он, привлекая Джоан к себе. – Но я буду за тобой приглядывать.
Она улыбнулась, прикрывая глаза.
– Согласна.
Ночью им обоим не спалось. Чтобы не нагнетать и так не очень приятную атмосферу, Фабиан и Джоан не признавались друг другу в том, как сильно на самом деле их встревожили сведения Бар’Риша.
Они расположились в гостиной, где Фабиан рассказывал Джоан о Даг-Арате, а она слушала, потрясенная до глубины души тем, через что ему пришлось пройти. Незаметно история затронула человека, чья личность для Джоан оставалась самой большой загадкой.
– Я всегда винил своего отца. За то, что передал мне эту печать, за то, что из-за него я стал носителем демона, лишившись шанса на нормальную жизнь. – Тихий голос Фабиана наполнял гостиную.
Сквозь неплотно задернутые шторы с улицы пробивался свет фонарей, и в полумраке Джоан видела темный силуэт Фабиана. Она сидела рядом с ним, закутавшись в мягкий серый плед.
Фабиан продолжил:
– После того как он забрал меня от матери и скрылся, она покончила с собой. Отца это оставило равнодушным, ему никогда по-настоящему не было дела до меня или до нее. Главным делом его жизни всегда было не позволить Безликому вырваться на свободу.
Джоан почувствовала, как жалость захлестнула ее сердце. Она придвинулась ближе к Фабиану и взяла его за руку. Его пальцы в ответном жесте нежно сжали ладонь Джоан.
– Чтобы обучить меня сдерживать демона, отец обратился за помощью к ордену магов из горной крепости Даг-Арат. Там мы и прожили почти восемь лет. Безликого питают гнев и ярость, и я должен был научиться смирять их. Отец намеренно провоцировал меня ради этого. Я никогда не знал, чего от него ожидать, жил в постоянном предвкушении чего-то плохого. Однажды мне это надоело, и я сбежал от отца. Результатом стала досадная случайность – из-за меня в крепости начался пожар. В то время как маги пытались потушить огонь, я смотрел на него, и мне казалось, будто точно такое же пламя сжирает меня изнутри. Тогда я понял, что ненавижу своего отца. Некоторые маги в крепости относились ко мне с подозрением или недоверием, но даже они были гораздо добрее ко мне, чем он.
Фабиан сделал паузу.
– А потом… Я так и не понял, как это произошло, но я потерял контроль над Безликим. Мечтавший о свободе демон получил ее. – Голос Фабиана дрогнул. – Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова подчинил его своей воле. Но, вернувшись, я обнаружил, что Безликий учинил настоящую бойню. Орден был уничтожен, все маги мертвы, а крепость – разрушена. Руины еще долго тлели той ночью… И только стоя среди тел погибших, я осознал, что в этом мой отец не виноват. Вся ответственность легла на меня, ведь это я не смог сдержать демона. После я увидел воспоминания Безликого: он убил отца первым, когда тот бросился в атаку.
Фабиан замолчал и покачал головой, словно пытался отогнать терзавшие его воспоминания. Он зажмурился, помолчал несколько минут, а затем продолжил:
– Я решил больше никогда не контактировать с людьми. Я покинул Даг-Арат и ушел в горы. Скитался по лесам около двух лет, пытаясь выжить и отточить свои способности самостоятельно. А потом меня нашел Вэл. Он проезжал через те места, и до него дошли слухи, что местные демоны таинственным образом перестали терроризировать низинные поселения. – Фабиан слегка улыбнулся. – Я пытался использовать магию во благо, и кое-что у меня получилось. После встречи с Вэлом я не сразу согласился на его предложение, и он оставался в близлежащей деревне до тех пор, пока я сам к нему не пришел. Меня тянуло к нему, я чувствовал, будто он сможет помочь. И он сделал то, чего я от него совершенно не ожидал, – взял меня под свою опеку, усыновил. Уже в Нуарвилле он начал обучать меня контролировать Безликого и его силы. Именно благодаря Вэлу я могу трансформироваться без страха, сохраняя хладнокровие, а Безликий полностью подчинен моей воле, хотя я по-прежнему боюсь повторения того случая, несмотря на то, что сейчас я совершенно уверен в своих силах. Я не хочу снова случайно убить кого-нибудь или причинить вред.
Фабиан, закончив историю своей жизни, тяжело вздохнул. Последний раз он пересказывал событиях тех лет Ларри лет семь назад. Тогда он считал, что друг будет вторым – и последним – человеком на планете, кто услышит ее. Меньше всего Фабиан рассчитывал на то, что ее узнает именно Джоан Скайлар. Но с удивлением обнаружил, что ему стало легче, словно из сердца вытащили осколок, все это время причинявший боль и не позволявший старым ранам затянуться.
Взгляд Джоан скользнул по плечам Фабиана, по символам, выжженным магией прямо на его коже, частям одного большого сигила. Она попыталась представить четырнадцатилетнего мальчика, что был вынужден выживать в диких, холодных и полных опасностей лесах. Мальчика, уделом которого с самого рождения стали страшное наследие и одиночество.
Джоан испытывала смешанные чувства. Она была рада, что Фабиан доверился ей, рассказал то, о чем предпочел бы забыть навсегда, но в то же время ужасно сожалела, что жизнь любимого человека с самого детства обернулась кошмаром для него и его близких. Никто подобного не заслуживал, к тому же Фабиан не просил этой силы. Со своей стороны Джоан очень старалась помочь ему забыть об ужасах прошлого. И у нее получалось: Фабиан однажды сказал, что с тех пор, как они начали встречаться, он перестал видеть кошмары, и ему стало гораздо спокойнее.
Джоан крепко обняла Фабиана, давая понять, что рядом и поддерживает его. Он закрыл глаза и прижался губами к ее виску. На краю бездны он особенно остро нуждался в поддержке. Джоан, Ларри, Вэл – Фабиан решил, что защитит их во что бы то ни стало, защитит любой ценой.
Глава 20На краю бездны
С того момента, как Вэлентайн Морган объявил магам Департамента мистических расследований о надвигающемся вторжении демонов, минуло две недели. Все оперативники были готовы в случае необходимости немедленно отправиться защищать Нуарвилль. Вэл связался и с филиалами Департамента в соседних городах, и вскоре им на подмогу прибыли отряды магов. Руку помощи протянули и другие страны, поскольку угроза нависла над всем миром.
Ожидание нашествия оказалось гораздо хуже самой войны. И хотя Вэл распорядился не привлекать магов к работе во внеурочное время, чтобы в момент тревоги те были полны сил, нервное напряжение сказывалось на каждом. Все реже в стенах Департамента звучал смех или появлялись улыбки. Веселье казалось теперь неуместным, хотя именно оно выручало многих в прошлом: работа в Департаменте требовала крепкой психики и где-то даже циничного подхода.