– Ты издеваешься? – глянул он на меня с удивлением, когда дошел до схемы города. – Жить рядом с Куроками?
– Отличное место, – кивнул я.
– Ты представляешь, насколько больше нам придется устанавливать печатей в доме?
Оу. А я-то думал, причина его возмущения несколько иная.
– Деда… – замолчал я, по-быстрому просчитывая, что можно и надо сказать. – Признаться, – выдал я наконец, – не вижу особой разницы. Если глазастики захотят что-то подсмотреть, они и с другого края деревни придут.
– Это взрослые, – заметил дед. – А дети прежде всего гуляют в окрестностях дома.
– Но у них и улучшенные глаза не сформированы.
– Да им они и не нужны. Дело-то не в их глазах, а в их количестве. Это не чопорные Руру. Там живет целая толпа детей, которая будет постоянно к нам лазить.
– Ты преувеличиваешь, – произнес я осторожно. – В центре города, по-твоему, нам совсем житья не дадут?
– В городе другая специфика.
Вот тут-то я и понял.
– Дед, да ты детей не любишь.
– Почему сразу не люблю? – вскинулся Джиро. – Просто они меня немного нервируют.
– Сложно тебе, наверное, со мной было, – усмехнулся я.
– Не смей, – ответил он неожиданно резко. – Ты мой внук. Плоть от плоти моей, – и слегка успокоившись продолжил: – Ты, Шигеру, вся моя жизнь, и ты никогда не вызывал и не мог вызвать во мне негативных чувств. Вот чужие дети – другой разговор. Особенно толпа детей. В дом-то они может и не полезут, но демон знает, что взбредет в голову малолеткам, которым с младенчества вбивают в голову, что они стоят над другими. И у которых родня под боком.
– Может, ты просто Куроками не любишь, а дети – просто повод? – изобразил я скептицизм.
– Да я никого не люблю, – дернул дед плечом.
Но Куроками у тебя на особом счету, это я давно заметил.
– С Руру у нас все более-менее, а вот хорошее или хотя бы нормальное отношение с полицией нам бы не помешало. – На что дед шумно выдохнул и отвернулся. – Деда, посмотри сюда, – пододвинул я к нему папки с информацией по домам. – Мы давно решили, что нам желателен домик на отшибе, но здесь таких всего четыре, и лишь этот вариант соседствует с одним из кланов. С твоей стороны – это минус, а вот с моей – несомненный плюс. Но попробуй посмотреть на ситуацию не с личной стороны, а как бывший глава целой деревни шиноби. Неужто не видишь плюсов?
Как же с ним порой сложно. Он сейчас вполне может сказать «не вижу», и мне придется идти с козырей. Но если Шинигами, поделившийся информацией о том, кто будет следующим главой, – это одно, тупо свершившийся факт, то сейчас старик может захотеть уточнить. Что такого может произойти, что это место будет лучшим? И почему сразу не сказал? Я бы, может, и придумал причину, но местонахождение сдающихся в аренду домов я узнал только сейчас, вот и приходилось работать с тем, что имею. Искать реальные причины.
– Лучше подумай о минусах, – проворчал дед.
– О каких? – Я, знаете ли, тоже люблю разбивать доводы в пух и прах.
Ответил он не сразу.
– Куроками… – замолчал он вновь. – Да боги с тобой, делай, что хочешь.
Нет, минусы от соседства с глазастиками найти можно, но старик прекрасно понимал, что у меня и контраргументы найдутся. А реальных причин держаться от них подальше просто нет. Или он их не знает.
Домик и земля под ним были оформлены и оплачены уже через пару часов. Да и то в основном из-за отсутствия нужного человека из коммунальных служб, которого пришлось ждать. Так что в обед мы уже начали заселяться.
На следующий день старик вновь умотал в больницу, а на меня легла ответственность за первые две линии защиты – обнаружение и барьеры. Третья линия, к слову, – динамическая защита, четвертая – система ловушек во дворе, пятая – барьеры на самом доме… короче, мы собираемся поставить десять линий защиты, но только потому, что этот дом не полностью наш. Будь иначе, и тридцать – тридцать пять линий стояли бы точно. Это не предел, да и линии несколько условны, но защита дома дорабатывается всегда, так что со временем и здесь защита увеличится. Это сейчас Джиро вздыхает, мол, жаль, что мы дом лишь снимаем, а через месяцок не удержится и вновь начнет все укреплять.
Кстати, что это я все дом да дом, на деле это был небольшой двухэтажный особняк в старо-японском стиле, огороженный двухметровым забором. На территории особняка, кроме главного здания, были еще самое настоящее додзе и гостевой, судя по всему, домик. Тоже двухэтажный. Его мы, к слову, отдали слугам, поселив в основном здании только Шиду. Имелся задний двор, на котором, если честно, можно было разместить еще один дом. Деревьев на территории особняка было мало, и были они еще совсем молодые, зато кустов полно. Особенно вдоль забора.
В целом, мне нравилось. Надо будет обязательно попробовать все выкупить.
В прошлой жизни я своим углом как-то не озаботился, живя в обычной трехкомнатной служебной квартире. Точнее, имея ее. Бывал я там все-таки не часто. А в этой жизни постоянно обитал в гостиницах. «Там» мне было на это плевать, «здесь»… хм, пожалуй, нет. Странно. Наверное, из-за того, что жизненные цели поменялись.
– Инсатсу-сан, – оторвали меня от нанесения очередной печати на забор.
Обернувшись, увидел склонившуюся в поклоне Арису.
– Слушаю, Тагамими-сан, – произнес я после небольшой паузы. Думал, она сама начнет, раз уж я повернулся к ней.
– Обед будет готов через десять минут, Инсатсу-сан, – ответила она разогнувшись.
– Обед говоришь… – пробормотал я, пытаясь прикинуть, сколько мне еще заниматься забором. Получалось около часа. – Давайте через полтора часа, Тагамими-сан.
– Как будет угодно, Инсатсу-сан, – поклонилась она еще раз.
– А кушать-то хочется, – проныл тренирующийся рядом Шида, когда Ариса отошла подальше.
– Ну так иди и ешь, кто тебе мешает, – произнес я, думая совсем о другом.
– Вперед господина? – пропыхтел мужчина. – Я еще не настолько голо… опустился.
Стоп, здесь есть такая традиция? Век живи, век учись. Никогда не обращал на это внимание.
– А данго ты уплетаешь вперед всех, – не удержался я.
– Так то данго, а то официальный прием пищи.
Бог с ней, с традицией. Потерпят часик, не дети чай.
Закончив с забором, пошел мыть руки. На самом деле, то, что я уже сделал, иначе чем халтурой не назовешь. Прямая установка энергопечати на камень забора обеспечит нам с дедом постоянный за ними пригляд. По уму печати надо ставить на пластину проводящего кекки металла и только потом крепить уже саму пластину к забору. Ну, или на другое любое место, в зависимости от того, что ты делаешь. В нашем же случае, постоянно работающая печать «убьет» камень, на которой она поставлена, где-то за полгода, после чего придется все делать заново. Но у нас нет ни нужного металла, ни проводящего кекки дерева, а кость нужно предварительно обработать. К тому же кость хоть и является третьей в списке лучших материалов для печати, после человеческого тела и проводящего кекки металла… блин, как бы сказать… из нее получаются отличные артефакты, но для стационарной защиты лучше все же использовать металл. Кость зацикливает кекки в себя, что не дает связать печать на ней с другой. В общем, не берите в голову, просто примите как данность – кость очень специфический материал.
После обеда в одном из коридоров дома меня поймала Ариса.
– Прошу прощения, Инсатсу-сан, – поклонилась она, – но у меня есть несколько хозяйственных вопросов, и в основном они касаются денег. В доме практически ничего нет, да и выделенные Инсатсу-доно средства на еду уже заканчиваются. Я искренне сожалею и прошу простить нерадивую служанку за то, что не обратила на это внимание раньше, – еще один глубокий поклон, – но почтенный Инсатсу-доно предупредил сегодня утром, что его не будет три дня, а припасы кончаются сегодня.
– Какая же вы все-таки чопорная, Такамими-сан, – вздохнул я.
– Искренне сожалею, Инсатсу-сан, – поклонилась она вновь.
– Пойдем, – покачал я головой.
Зайдя в свою комнату, и правда пустую, начал вспоминать, в каком свитке лежат деньги. Не мелочь на карманные расходы, а часть нашей с Джиро «казны». В свое время, когда мы собирались в Касайнэ, старик решил не класть все яйца в одну корзину и разделил семейные деньги на две части. Себе и мне. Я же свою часть разделил еще на несколько свитков, как, собственно, и дед. Потом эти свитки были запечатаны в другие свитки, те в свою очередь в третьи… в общем, не сразу и вспомнишь где что.
– Фух, угадал, – произнес я, когда дым от очередного распечатывания рассеялся. – Пятьдесят тысяч на первое время хватит? – протянул я служанке свиток.
– Более чем… – ответила она, растерянно держа свиток на ладонях.
– Ох, прошу прощения, – забрал я его обратно. А когда из дыма появились золотые слитки с печатью страны Пустынь, провел ладонью по волосам. – Зови Кена. Таскать тяжести – не женская работа.
В итоге, пришлось запечатывать золото обратно, а свиток отдать Шиде, чтоб он сбегал для размена в банк. Отвык я от больших сумм, вот и туплю.
Просто для сравнения – один человек, в стандартной команде из трех шиноби, получает за миссию А-ранга порядка шестидесяти – семидесяти тысяч ре. Не знаю, какие зарплаты в Касайнэ, но тот же Кен в месяц зарабатывал всего пять тысяч и считал это нормально. А наши служанки получают по семь. Так что вы можете видеть, что пятьдесят тысяч – это приличная сумма, а шиноби – пусть и опасная, но прибыльная работа. И чем ты сильней, тем прибыльней. Дед как-то пояснял, что сильный шиноби может за свою жизнь на одних миссиях заработать миллионов семьдесят. Сильный, живучий и старый шиноби. Эм… добавьте еще слово «очень». Наши же с дедом прибыли были довольно плавающими, но меньше ста тысяч в месяц мы не опускались. А однажды за один заказ получили три миллиона.
Когда Ариса с Шидой вернулись, я даже усмехнулся – нашего самурая запрягли, как вьючную лошадь. На хребте он тащил ну просто огромный рюкзак, который в моем прошлом мире не мог существовать, ибо его хрен кто поднял бы. Так Шида еще и в руках тащил какие-то баулы. Царским жестом отправив мужика в дом для слуг, сама Ариса направилась в мою сторону.