Итачи включил свет, но остался стоять у двери. Его поведение начинало всерьёз тревожить.
— О чём ты хотел поговорить, Итачи? — спросила Хана, сложив на коленях руки.
Он ответил долгим задумчивым взглядом.
— Я бы хотел понять, почему ты больше не доверяешь мне.
Не несколько секунд Хана буквально потеряла дар речи.
— Не доверяю? — переспросила она, едва голос вернулся.
— Ты не хочешь рассказывать о личном, — принялся собранно перечислять Итачи, — о том, что гнетёт. Ты говоришь, всё в порядке, когда очевидно, что это не так. Проанализировав последние месяцы, я так и не смог понять, когда и почему лишился твоего доверия.
Хана прикрыла глаза. Какой же он…
— Ох, Итачи… — она вздохнула, подняла на него взгляд. — Есть разница между «не говорю, потому что не доверяю» и «не говорю, потому что это мелочи, а я не хочу тебя излишне тревожить».
Итачи слегка нахмурился.
— Как твои проблемы могут быть для меня излишней тревогой?
От этого задрожали губы, и немалых усилий стоило полностью вернуть реакции тела под контроль. Однако незамеченной эта борьба с собой не осталась.
— Я сказал что-то не то? — уточнил Итачи; по глазам было видно, он старается как можно быстрее найти свою ошибку.
— Нет-нет, ты здесь ни при чём! — возразила Хана. — Дело во мне и моём мировосприятии.
— Объяснишь? — попросил Итачи.
— Не думаю, что тебе стоит…
— Пожалуйста, Хана.
Она зажмурилась, помассировала переносицу, чувствуя на себе его внимательный взгляд. Она ведь хотела этого. И в то же время — боялась.
С чего начать? Стоит ли начинать?..
— Я с детства привыкла жить для других, — сказала она очень тихо, не открывая глаз. — Почти с самого рождения Кибы я приглядывала за ним, следила за хозяйством — мама вернулась к миссиям, говоря, что нам нужны деньги. Впрочем, я думаю, это было правдой только отчасти. Мама не любит быт, она — воин, поэтому была так рада возможности перепоручить кому-то домашние дела. Я и не была против, потому что любила её — и сейчас люблю, несмотря ни на какие размолвки, — и хотела видеть счастливой. Поэтому я содержала хозяйство, заботилась о брате. После начала изучать ирьёниндзюцу и ухаживать за нинкен. Удивительно, но псы выражают благодарность куда искреннее, чем люди…
Хана запнулась, прикусила губу. Это прозвучало так ужасно, будто бы обвинение… Что Итачи теперь о ней подумает?..
Он молчал, задумчиво сведя к переносице брови.
— Прости меня.
— Что? — Хана опешила.
— Я стыжусь, что не заметил этого раньше, — Итачи подошёл к ней, опустился на колени перед кроватью. — Твоя забота так легко стала частью моей жизни, что я даже не попытался понять чувства, которые подкрепляют её.
— Я люблю заботиться о тебе, Итачи, — Хана наклонилась, насколько позволял живот, взяла в ладони его лицо. — Не забивай голову лишними размышлениями, прошу. Я не хочу, чтобы они настигали тебя ещё и дома.
— Но кто, если не я, позаботится о тебе самой? — серьёзно спросил он.
— Мне достаточно и того, что ты рядом, — Хана заставила себя улыбнуться. — Что, когда ты не на миссии, можно прижаться к тебе и спать спокойно. Что ты подарил мне ребёнка, — она взяла его руку, приложила к своему животу. — Чувствуешь, как шевелится наш сын? Я надеюсь, что он унаследует Шаринган и станет таким же прекрасным шиноби, как ты.
— Пусть как человек он будет похож на тебя, — произнёс Итачи, мягко гладя её живот. — Лучше бы он был счастлив, чем гениален.
— Ты несчастен? — спросила Хана с замиранием сердца.
— Я не могу точно определить, что есть счастье, — ответил Итачи. — Следовательно, не могу выявить в отношении себя это состояние. Однако я знаю, что с тобой мне хорошо и спокойно, — он посмотрел ей в глаза. — И я хочу дать тебе то, чего ты достойна, Хана.
— Ты счёл меня достойной носить твоего сына, — она вновь улыбнулась, уже искреннее. — Это высшая честь и награда.
Итачи вздохнул и поднялся, после чего помог ей лечь и укрыл одеялом. Присев рядом, погладил по волосам.
— Разве тебе не нужно работать? — спросила Хана, смущённая избытком заботы.
— Ты права, — согласился Итачи и, склонившись, поцеловал её в лоб. — Я буду работать над собой, пока не смогу обеспечить тебя тем, чего ты действительно достойна.
— Итачи, я не…
— И однажды, — продолжил он, не слушая возражений, — я скажу от чистого сердца, что люблю тебя.
Глава 9. Друзья. Часть 1
По мере приближения дня свадьбы национального героя и своего любимца Коноха приходила во всё большее возбуждение. Люди улыбались друг другу и шептались о невесте. На многих магазинчиках и забегаловках появились разноцветные флажки и гирлянды из цветов, которые не так-то просто было добыть в начале апреля в подобных количествах. Теплицы Яманака работали на полную мощность.
До свадьбы Наруто и Гермионы оставалось ещё полнедели, но гости уже начали собираться. Одними из первых прибыли маги: семейство Уизли в полном составе, Римус и Тонкс с маленьким сыном, Малфои и Тео Нотт, Гарри и Северус. Этот последний имел какие-то дела с Сасори; Сакура и хотела бы узнать побольше, но кукольник и зельевар свои проекты оберегали ревниво и параноидально дотошно. За день до свадьбы собирались прибыть Минерва и ещё некоторые члены Ордена Феникса. На удивление, Мадара был даже не против несколько раз помотаться между мирами, а Анко с превеликим удовольствием садилась ему на хвост — огневиски и абсент она любила до сих пор.
Логистика Шикамару, Темари и Неджи, как и ожидалось, оказалась превосходна. Гости из другого мира были размещены в проверенном месте, облачены в обычную для Конохи одежду, чтобы не вызывать удивлений на улицах, накормлены, напоены и развлечены. Этим самым «развлечением» непосредственно занимались преимущественно те, кто с магами прежде работал. Сакура тоже подключилась и проводила большую часть времени с Гарри, Джинни и Роном; она показала ребятам Коноху, сводила их в кино и театр, накормила местной едой. От последней пребывал в особом восторге Рон.
— Эфо фшё ошень кушно, — заявил он за обедом, дожёвывая якинику.
— Рада, что тебе нравится, — глаз у Сакуры слегка дёргался, и она была чрезвычайно рада, что Саске не ест столько — на такого прожору не наготовишься!
— Так всё же, Сакура, почему ты с нами одна? — спросила Джинни, возвращаясь к теме, которую Сакура избежала при встрече с утра. — Где Саске?
— Он занят, — расплывчато отозвалась Сакура, стараясь не думать о муже. Ведь занят он был на совещании у Хокаге, куда допустили лишь десяток человек.
«Надвигается буря, — вновь прозвучало в её голове. — Свадьба Наруто и Гермионы — последнее, что случится со всеми нами хорошего…»
— …Сакура… Сакура! — куноичи дёрнулась и подняла помутневший взгляд на Джинни. — Всё хорошо?
— Конечно, — она выдавила из себя улыбку. — Всё в полном порядке.
— Уверена? — обеспокоенно спросил Гарри. — Мы можем как-то помочь тебе, Сакура?
— Нет, всё правда в порядке, спасибо, — покачала Сакура головой. — Я всего лишь не высыпаюсь. Маленький ребёнок, знаете.
— О да! — с жаром в один голос ответили Гарри и Джинни. Сын Люпинов, малютка Тедди, приходился крестником Поттеру, поэтому и он сам, и его девушка уже успели понять, что значит младенец.
— Флёр тоже скоро рожать, — добавила Джинни. — У них с Биллом будет девочка.
— Прекрасно! — улыбнулась Сакура, про себя отметив, что девчушка наверняка станет красавицей — с генами-то Флёр.
— Мама вне себя от радости, — сказал Рон. — Всё время говорит о внуках.
— Во множественном числе, — кивнула Джинни, когда Сакура хотела было поправить её брата.
— Стало быть… — широко распахнув глаза, Сакура перевела взгляд с Джинни на Рона и обратно.
— Анджелина. Уже три месяца, — ответила Джинни.
— Теперь мама наседает, что они с Фредом должны пожениться, — закатил глаза Рон. — Мол, иначе люди косо смотреть будут. Хотя, посмотреть косо на Фреда… — он пожал плечами.
— Это явно не самое умное, что человек может сделать, — хмыкнула Джинни.
Ребята засмеялись, и обсуждение перешло в иное русло.
Тот день Хана проводила в поместье совершенно одна — Итачи и Саске присутствовали на совещании у Хокаге, Сакура, оставив Сараду на попечение своим родителям, проводила время с друзьями из мира магов, а где носило Мадару, как всегда оставалось загадкой. Тишина поместья была всепоглощающей и в общем-то даже приятной, полезной уж точно. Пока одна, Хана хотела подумать о будущем.
А поразмыслить было о чём. Теперь, отлучённая матерью от заботы о нинкен и оставившая службу, Хана осталась без занятий. Сделаться домохозяйкой — не по ней, пусть в домоводстве Хана и хороша. Однако рутина для шиноби губительна, а Хана оставалась куноичи, даже отдав Хокаге свой хитай. Хане хотелось оставаться полезной. Причём не только для семьи, но и в более глобальном плане.
Хана думала об аптеке. Недурной травницей её сделали медицинская подготовка и работа с нинкен клана — не пора ли обратить эти познания в выгоду? Для клана Учиха её специализация уникальна — единственный помимо неё самой медик Сакура полагается на ирьёниндзюцу куда больше, чем на отвары и мази, что оставляет для Ханы нишу. В деревне ситуация схожая: травами занимаются преимущественно гражданские, а ирьёнины работают с дзюцу, используя травы как добавочный элемент. Что если стать ирьёнином, торгующим травами и лекарствами? О способностях Ханы знают в деревне многие шиноби. Если же взять на работу какого-нибудь цивилиста (в одиночку-то по сборам и заготовкам не набегаешься, даже если это самое «в одиночку» подразумевает наличие трёх нинкен), то появится возможность привлечь в качестве покупателей гражданских. Так-то они почти не заходят в лавки шиноби.
На взгляд Ханы, идея с аптекой была вполне перспективна. Впрочем…
Перед ней на столе лежал надушенный свиток. Его доставили из столицы; Шинтаро-сама, советник дайме, миссию для которого Хана выполняла с полгода назад, предлагал ей тренировать для него собак. Эти псы, как Хана выяснила, использовались потом в собачьих боях — кровавом развлечении, набирающем популярность у столичной знати. Соглашаться на подобное предложение Хана даже не собиралась — всё её нутро клокотало от возмущения, когда она представляла себе толстосумов, натравливающих псов друг на друга и заставляющих их грызться до смерти потехи ради. Однако отказ нужно было составить с умом.