— Вы в самом деле полагаете, что это последователи Кагуи? — негромко спросил Тонери.
— Я не вижу других объяснений увиденному, — откликнулся Саске со своего места.
— Я тоже не вижу, — повторила за мужем Сакура. Её разум плавал в море сомнений и страхов, и все силы уходили на то, чтобы не поддаться им.
— Но эти земли далеко от острова с храмом Матери, — продолжил Тонери.
— Видимо, недостаточно далеко, — всё так же ровно и блекло ответил ему Саске.
Сакура согласно мотнула головой и непроизвольно опустила руку на живот. Сейчас боль улеглась, внутренних повреждений не было, но Сакура пообещала себе больше так не подставляться. Перед глазами всплыла тихая улыбка мужа, когда тот узнал о рождении племянника.
Не усидев на месте, Тонери поднялся и прошёлся взад-вперёд по пятачку освещённой костром земли. Он пытался задушить эмоции, Сакура видела, но сжатые кулаки говорили, что Оцуцуки проигрывал самому себе внутреннюю борьбу. Сложно было его в этом винить.
— В таком случае, Саске прав, — остановившись, произнёс Тонери. Его Бьякуган сверкал в темноте — зрелище весьма жуткое, учитывая, что в клане Хьюга «светить додзюцу» могла лишь Хината, да и то после встречи с Кагуей. — Нам необходимо уничтожить последователей Кагуи в этих землях.
Саске молча кивнул, соглашаясь.
— Не забывайте, мы здесь ради разведки. Мы понятия не имеем, сколько детей орудует здесь, не знаем даже того, кто за ними стоит, — сказала Сакура, надеясь их образумить. Ей совершенно не нравилось, как переглядывались Саске и Тонери — с каким пониманием, единением интересов.
— Значит, мы выясним, — Саске поднялся с земли и отошёл к палатке, где готовил допрос пленного Орочимару.
Сакура посмотрела на Тонери.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты держишь голову холодной.
— По мере моих сил, — ответил Оцуцуки и удалился следом за Саске.
Нехорошее предчувствие сжало сердце Сакуры. Пользуясь тем, что на неё не обращают внимания, куноичи вышла за пределы лагеря, опять огороженного магическими щитами, и, убедившись, что за нею не следуют, опустилась на колени. Ещё раз обернулась через плечо и прислушалась — в ночи переговаривались птицы и шуршали зверьки, но ни отзвука человеческой деятельности, — после чего достала волшебную палочку. Держа перед мысленным взором лицо дочки, Сакура сотворила чары.
Серебристая белочка присела на задние лапки и уставилась на неё.
— Орочимару скоро сделает официальный отчёт, но я сообщу сейчас: мы столкнулись в сражении с противниками, по всем параметрам походящими на этих сектантов, детей Кагуи, которых в прошлом вёл Зеро. Один из них был захвачен нами в плен, команда ведёт допрос. Вот только… я опасаюсь, что Саске и Тонери слишком вовлекутся эмоционально и начнут из-за этого совершать необдуманные поступки. Мне нужна помощь, Итачи.
Она замолчала, и белочка, махнув хвостом, вспышкой звёздного света унеслась в чащу. Сложив на коленях руки, Сакура вздохнула. С участием Итачи, она надеялась, получится взять ситуацию под контроль.
Глава 12. Свет во тьме и тьма на свету
Сын не хотел засыпать. Промаявшись с ним всю ночь, к рассвету Хана с трудом стояла на ногах.
— Да что же такое?.. — бормотала она, бродя по комнате и укачивая младенца. Тот вновь принялся плакать и наверняка разбудит этим Сараду — хоть бы Хаймару удалось самим её успокоить.
Без помощи нинкен, признаться, приходилось бы совсем тяжело. Несмотря на тяжёлый разговор, в конце вылившийся в ссору, Хана не отдала Сараду на попечение бабке и деду — Сакура однозначно дала ей понять, что не хочет оставлять дочку с родителями. Ребёнку шиноби нужна забота шиноби. Гражданские его избалуют. Кроме того, Хане было в радость заниматься с племянницей — просто сейчас тяжело, когда с родов прошло чуть больше недели. Как хорошо, что есть Хаймару, умные и преданные звери, умеющие обращаться с детьми. Хорошо, что есть Хината, заходящая и помогающая несмотря на детсад в своём доме. Хорошо даже, что есть Мадара.
Хана учуяла его как всегда раньше, чем услышала — Учиха передвигался бесшумно, но вот запах не скрывал. То ли доверял бывшей Инузуке, то ли банально забывал, из какого она клана. Первым делом Мадара заглянул в комнату к Сараде, постоял на пороге, а затем вошёл к Хане.
— Я только что видел, как нинкен укачивают наследницу клана.
— Хаймару знают, как обращаться с детьми, — вяло проговорила Хана. Шисуи у неё на руках почти заснул, но от голоса Мадары открыл глаза. Уставившись на родича, малыш поморгал немного, а затем опять разревелся.
— Ками-сама! — выдохнула Хана, вновь принимаясь укачивать сына. Голова была тяжелее горы, ноги едва сгибались — Что, Мадара-сан, вы хотели? Извините, сейчас плохое время…
— По тебе видно, — хмыкнул Мадара и подошёл ближе. От него пахло огнём, кровью и лесом, выглядел он благодушно. — Давай ребёнка и иди спать.
Хана замерла, опешив.
— Вы…
— Давай сюда, — Мадара требовательно протянул руки, грубые руки мечника без перчаток, к её маленькому сыну.
Порывом было прижать к себе Шисуи и убежать, кликнуть Хаймару и приказать защитить. Однако затем в игру вступил мозг. Мадара — член клана, старший из них, к нему нельзя проявлять неуважение. То, что он предлагает помочь — честь, которую положено с достоинством принять. Кроме того, Итачи доверяет ему, а Мадара печётся об Итачи.
Пусть и не без тяжести в сердце, Хана передала Учихе своего сына. Мадара взял его аккуратно, умело, и заглянул в лицо. Прекратив на миг плакать, Шисуи упёрся кулачком в длинные жёсткие волосы шиноби. На это Мадара усмехнулся и опустился на татами.
— Иди спать, — бросил он Хане. — И нинкен своих забери. С Сарадой я оставлю клона.
— Спасибо, Мадара-сан, — Хана хотела поклониться, но движение вышло очень неловким — тело ещё не до конца оправилось, кроме того, она не тренировалась, даже не разминалась уже так давно.
Мадара посмотрел на неё изучающе. Одной рукой он залез в карман и вытащил небольшую глиняную баночку. Подал Хане, и та с лёгким удивлением приняла. Заглянув внутрь, Хана учуяла целебную мазь.
— Для мышц, — пояснил Мадара.
— Спасибо, — повторила Хана и, бросив последний взгляд на сына, вышла.
Когда она проснулась, солнце уже ушло со двора — близился вечер. Тело болело меньше, а голова прояснилась почти окончательно, но Хана всё же не преминула воспользоваться мазью Мадары и кое-чем из собственных запасов, чтобы спуститься вниз бодрой и готовой к действию.
Она не чуяла Мадару, но в целом в доме запахов стало больше. Из гостиной на первом этаже, где Хана оставила сына, пахло Ино, Хаймару и целым выводком детей: Шисуи, Сарадой и Хиро, Дарой и Хаши. Значит… да, верно, вот и тонкий аромат Хинаты — на кухне, перемешавшийся с запахами еды. На кухню Хана и направилась.
— Привет.
— Привет, — Хината обернулась и одарила её светлой улыбкой. — Хорошо, что ты проснулась, я уже думала тебя будить.
— Вы с Ино давно пришли? — спросила Хана, разглядывая готовку и прикидывая, чем помочь.
— С час назад, — отозвалась Хината, возвращаясь к обжарке овощей. — Мадара-сан ушёл тогда же.
Хана признательно кивнула. Ею владело тёплое чувство благодарности родственнику и друзьям.
— Мне правда нужна была передышка.
— Мы все прекрасно это понимаем, — сказала Хината и усадила её за стол.
Накормив Хану, Хината заварила чай и левитировала в гостиную большущий поднос с угощением для всех. К ней моментально подбежал Хаши и настойчиво протянул ручки. Улыбнувшись ему, Хината дала ребёнку вазочку с печеньем, и мальчик с достоинством принёс угощение ко всем.
— Спасибо, Хаширама! — поблагодарила его Ино, принимая вазочку и ставя на низкий столик. — Ты такой помощник!
— Пожалуйста, тётя Ино, — застеснявшись, пролепетал Хаши и скрылся за ногой подошедшей Хинаты.
— Мадара, а ты почему не помогаешь? — спросила Ино второго близнеца, помогая Хьюге выставлять с подноса чашки и вкусности.
— Зачем? — удивился Мадара. — Он хочет сам.
Ино на это возвела глаза к потолку и с улыбкой пожала плечами. Взяв из детской кроватки сына, Хана села возле стола, и Хаймару тут же подбежали, улеглись подле неё. Верхом на младшем приехала восторженная Сарада, а следом приполз Хиро и попросился на колени к матери.
— Как Сай? — пока Хината разливала чай, спросила Хана.
Ино мгновенно напряглась.
— Он… был послан на миссию, — проговорила она, стараясь скрыть волнение. — В качестве АНБУ. В Страну Земли.
— Я уверена, с ним ничего не случится, — сказала Хината, подавая ей чай. Хиро тоже потянулся, и Хината вручила ему половинку печенья.
— Ага, — откликнулась Ино и принялась рассматривать вазу с цветами, которые сама принесла вчера. Пока Хана оправлялась после родов, Ино помогала с аптекой — она и кроткая девушка Нацуми, взятая на работу травницей. Торговля, вопреки опасениям, шла хорошо, и Хана очень надеялась, что маленький бизнес и дальше будет приносить плоды.
— Что-нибудь слышно от Дейдары? — по возможности буднично поинтересовалась Хана.
— Ничего, — ответила Хината и протянула вторую половину печенья Сараде. Дара и Хаши взяли угощение сами и принялись им хрустеть, с интересом слушая взрослых. — Они не могут отвлекаться от миссии, ты знаешь, Хана.
— Да, конечно, — отозвалась та. Сердце грело знание, что благодаря своеволию Мадары Итачи по крайней мере в курсе, что стал отцом. Это вселяло надежду, что он будет более осторожен.
Они ведь так нехорошо расстались… Покачивая на коленях сына, Хана боролась со стыдом. Как жестоко она в тот раз сорвалась на Итачи, а ведь он не сделал ничего плохого — лишь то, для чего существовал, в чём находил успокоение для души. Вот только Хане хотелось, чтобы его успокоением стала она и малютка Шисуи. Когда миссия закончится, девушка скажет Итачи об этом.
— Когда вернутся мама и папа? — вдруг спросил Мадара. Хаширама потянулся было за новым печеньем, но опустил руку и уставился на Хинату. Она вздохнула.