Я как ужаленный вскочил на ноги, выхватил револьвер и бросился к дыре в стене, одновременно стараясь сдвинуть антимагический купол в нужную сторону.
Успев сделать всего четыре шага, упал на колени от чудовищной отдачи — удалось прервать магическую атаку пожирателя глаз, но взамен у меня полностью отняло левую руку, она повисла безвольной плетью.
Собравшись, находясь на пределе своих сил, мне удалось снова подняться на ноги. До дыры оставалось всего нечего, ещё пять-шесть шагов, и смог бы своими глазами увидеть насколько серьёзные последствия моей заминки со смещением купола магии отмены в самый разгар боя.
Игмун сполна воспользовался появившемся преимуществом, ударив по оборотню магическим шоком. И когда зверь едва мог самостоятельно стоять на ногах, тварь повалила его и буквально пригвоздила волка к полу. Пробила насквозь ему грудь всеми пятью когтями правой руки.
А его левая кисть застыла в воздухе, готовая добить оборотня, обрушив смертоносные лезвия второй руки тому на голову. Но с опозданием активированная антимагия помешала завершить начатое.
Из пасти Р’а лилась кровь, но он не сдавался и обеими лапами вцепился мёртвой хваткой в когти врага. Игнорируя глубокие порезы, он как-то умудрялся удерживать когти врага в жалких десяти сантиметрах от своей головы.
Я не стал дожидаться пока эта сволочь пересилит сопротивление и покончит с волком. Сухо щёлкнул взведённый курок и сразу прогремел выстрел.
Из-за неотпускающей боли во всём теле мне было сложно вести прицельный огонь. Первая пуля попала в голову по касательной и, оправдав мои опасения, отрикошетила, ушла в дальнюю стену. Вторая ушла в молоко.
Прежде чем я успел ещё раз нажать на спусковой крючок Игмун уже нацелился на меня. Но при этом он не стал сбрасывать со счетов раненого волка. Что-то громко хрустнуло будто кто-то наступил на покрывшуюся морозным утром ледяной коркой лужу. Как чёртова ящерица отбрасывает хвост, монстр в один момент избавился от своих когтей, оставив половину в груди оборотня, а вторую зажатыми в его лапах.
И теперь он стремительно сокращал между нами расстояние, вытянув ко мне лапы с короткими обломками всё ещё смертельно острых лезвий.
Тварь приняла третью пулю в грудь, но это остановило её лишь на секунду. Всего за миг до того, как чудовище смогло бы до меня дотянуться, громыхнул последний выстрел.
Я попал! Хорошо попал!
С расстояния около полуметра положил пулю прямо между роговыми наростами, заменившими твари брови. С такого расстояния щелбан сорок пятого калибра сумел успокоить Игмуна.
Столько же всего уложилось в этот короткий миг.
Тварь рухнула на пол, напоследок неуклюже взмахнув руками. Этого оказалось достаточно, чтобы коротыш-осколок одного из когтей всё же полоснул меня по лицу.
Я машинально присел и согнулся, едва не упираясь лбом в пол. Нужно было зажать рану. Но левая рука, даже не терзаемая последствиями применения антимагии, всё ещё практически меня не слушалась. Пришлось положить револьвер около себя, чтобы освободить правую руку.
— Сука! Надеюсь обойдётся, — пробормотал я, спешно вытирая кровь. Очень хотелось убедиться, что глаз остался цел.
— Не надейся, — послышался хриплый женский голос.
Я начал медленно поднимать голову. Перед моим лицом стояли ноги, покрытые чешуёй. Даже подумать не успел, что это «финиш», когда в голову прилетел мощнейший удар и я потерял сознание.
******
Со стороны выглядело будто Р’а старался пощёчинами привести меня в чувства. На деле же я очнулся потому что мой организм инстинктивно осознал, что если срочно что-нибудь не предпринять и избиение продолжится, то это верная смерть.
Ведь у санитара вместо рук мясные кувалды.
— А где эта (нецензурно) (нецензурно)? — было первым, что я спросил, когда открыл глаза (ура, мой левый глаз всё же уцелел).
Р’а молча кивнул куда-то мне за спину.
И правда. Я обернулся и увидел мёртвое тело Игмуна. На этот раз действительно мёртвое, а не как после выстрела из револьвера в голову практически в упор.
Как я это понял? Всё очень просто.
Если что-то было живое, а теперь у него в затылке дыра в которую можно лопату земли высыпать и вырастить подсолнух, то это что-то больше неживое.
Заодно стало понятно, что произошло.
Моя стрельба оказалась бесполезна с точки зрения нанесения ущерба, но с её помощью удалось выиграть время, чтобы волчара оклемался и пришёл на помощь. И когда я был уже на волосок от гибели оборотень бросился на Игмуна.
Он наконец смог выдрать из своей груди обломки лезвий и накопить немного сил на последний рывок .Из-за этого и спешки спасти мне жизнь, он малость не рассчитал и я тоже попал под раздачу. Но главное, что я жив, а удар оборотня пришёлся в уязвимую точку на затылке твари.
— Кстати, ты же в курсе, что полностью голый? — задал я второй по важности вопрос. Мало ли, вдруг он не заметил, как снова принял облик человека.
— Ищи пакет с вещами, — ну конечно, когда ему было надо он со мной разговаривал.
Предусмотрительный засранец прихватил с собой сменную одежду.
— О, кажись, нашёл, — я поднял перепачканный пылью чёрный свёрток, а заодно и свой револьвер, и обернулся, чтобы отдать пакет Р’а. — Э-э-э-э-э-э... — замахал я руками, пытаясь привлечь внимание санитара. — Ты знаешь, что такое общественное мнение? Вот увидят тебя сейчас соседи. Голого. Возле спящих детей. И всё. Не отмоешься. До первого этажа такие слухи дойдут. Я бы не рисковал на твоём месте.
Санитару было плевать на мои слова, а мне было плевать на то, что ему плевать. Подумаешь, пару минут уж как-нибудь перетерплю пока он проверит детей и тогда наконец-то свалим отсюда.
Он бережно поочерёдно перенёс детей на заблаговременно перевёрнутый и сдвинутый в сторону диван.
Насколько я мог судить, мелкие вроде как были в полном порядке. Единственное, я не знал почему они спали. И как вообще можно было спать во время такой заварушки! Соседей-то мы наверняка всех перебудили, да какой там, большую часть жилого комплекса на уши подняли, если вообще не весь!
Но малые мирно сопели себе в две дырочки и вот как-то от меня ускользал этот момент, как, впрочем, и само начало боя, когда меня из-за антимагии наизнанку выворачивало.
Р’а забрал у меня свой пакет и я наконец-то обрадовался, что он прекратит косплеить извращенца, по которому тюрьма плачет. Но радость моя была преждевременной.
Вместе с одеждой из пакета он извлёк какой-то металлический мини-термос, небольшую кожаную сумочку на молнии и другую разнообразную ерунду. Правда, я понял, что это вовсе не ерунда, когда из кучи этого барахла он извлёк пластиковые стяжки и... повязал детей. Он просто взял и связал им руки и ноги!
И только после этого надел какое-то подобие спортивного костюма.
— Ты что творишь? — сказать, что я охренел со всего происходящего это ничего не сказать.
От санитара ноль реакции.
Он дальше неспешно продолжил заниматься своими, понятными только ему делами. Он сука похищал детей. Возможно, в его тупой голове ему и казалось, что он их спасал из логова Игмуна, но с реализацией задуманного у него было очень плохо.
— А хотя знаешь, — я решил просто забить на происходящее, поднял с пола чудом уцелевший табурет и сел на него. — В жопу всё это! В жопу тебя! В жопу твой клан. В жопу ваши охоты! В жопу... — я как ошпаренный вскочил на ноги, когда Р’а открыл свою кожаную сумочку. — Ты (нецензурно) вообще что ли (нецензурно)? Ты хоть понимаешь, что (нецензурно) творишь, идиот ты (нецензурно)!
А что ещё мне оставалось сказать, когда это недоразумение природы на стероидах достало скальпель и принялось его обеззараживать каким-то раствором, подготавливая к... к чему?!
— Последний раз спрашиваю (нецензурно) тебе скальпель, урод?
Глава 31
Когда я попал в этот мир, то обрадовался. Не сразу, но, после того как милостью обретённой антимагии моя душа не вселилась в свиную тушу, к тому же женского пола, я очень обрадовался. И решил, что вот он мой шанс наконец-то начать всё если и не с чистого листа, то хоть как-то по-своему. По крайней мере, начать жить, как этого хочу я. Но главное всё-таки, чтобы жить, а не умирать раз за разом в страшных муках.
Новая жизнь, новый мир, новое тело… и, сука куда ж без них, новые проблемы. Да такие, что порой и всплакнуть охота, но я мужик и негоже мне сопли по роже размазывать. А значит что? А значит, должен решать свои проблемы и пофиг на всё.
Поэтому было бы неразумно и расточительно совать нос в чужие дела, которые как по волшебству всегда (всегда!!!) превращались в проблемы. К тому же прошлое моей тушки и само хранило немало “бомб” замедленного действия, которые регулярно взрывались неприятностями в самое неподходящее время.
Кое-как, со скрипом, до поры до времени мне это удавалось придерживаться плана и, не слишком грациозно, но всё же, лавировать между своими и чужими интересами. Но сейчас этому хрупкому балансу пришёл конец, я просто не мог закрыть глаза на происходящее и продолжить жить по принципу “моя хата с краю”.
— На беспредел я отвечу беспределом, поэтому лучше… — ствол револьвера нацелился в голову амбала, а звук взведённого курка недвусмысленно подтвердил серьёзность моих слов. — Положи скальпель и давай всё мирно обсудим. Пока ещё не наломали дров, потому что точки невозврата уже осталось всего ничего.
Р’а наконец-то отложил скальпель в сторону, но судя по выражению его лица это было временное решение. Сейчас он быстренько сломает мне что-нибудь, очень может быть несколько чего-нибудь, и вновь вернётся к своему занятию.
— Не знаю всех тонкостей этого мира, поэтому заранее извиняюсь, если мои слова прозвучат не политкорректно, — фигурально выражаясь отступать мне было некуда, но это не мешало медленно отходить назад, сохраняя между нами дистанцию.
Честно говоря, не знаю на что рассчитывал, продолжая дразнить не самого вменяемого человека. Да и вообще не человека, а самого настоящего, злющего и без малейших моральных рамок оборотня. Но привычка брала своё, я уже всё для себя решил, хотя эти