— Хорошо, я пойду в Адольфвилль, — сказал Чак, — и если мне удастся убедить их собрать ассамблею, передам ваше предложение. Но сделаю это по-своему.
— Это как? — нервно спросил Хентман.
— Я плохой оратор, — ответил Чак. — Моя работа — программирование симулакронов, и именно симулакрон пойдет к собранию. Я могу нафаршировать его лучшими аргументами, чем те, которые смог бы привести сам. — «А кроме того, — этого он уже не произнес вслух, — мне будет гораздо безопаснее на корабле Хентмана, чем в Адольфвилле. Терранская армия в любой момент может пробиться сквозь экран манов и первой ее акцией будет облава на делегатов ассамблеи. И тогда человек, стоящий перед ассамблеей и призывающий к лояльности по отношению к альфанской империи, вряд ли проживет долго. Предложение, исходящее от гражданина Терры, будет воспринято — и совершенно справедливо — как измена. То, что я делаю, — с удивлением подумал Чак, — крепко связывает мою судьбу с судьбой Хентмана».
Успокаивающие мысли студняка проникли в его голову:
— Вы сделали верный выбор, мистер Риттерсдорф. Сначала решение оставить жену в живых, а теперь это. В худшем случае мы станем подданными империи Альфы и, думаю, нам удастся выжить под ее рукой.
Хентман, тоже принимавший эти мысли, широко улыбнулся.
— Пожмем друг другу руки, — сказал он, протягивая руку Чаку.
Измена стала делом решенным.
13
Массивный танк с горящими огнями, лязгая и громыхая, остановился возле Габриеля Бейнса и Аннет Голдинг. Люк в башне откинулся, из него осторожно выглянул ман.
Из окружающей темноты не вспыхнул луч лазера. «Может, — с надеждой подумал Габриель Бейнс, — миссис Риттерсдорф выполнила просьбу Святого Триумвирата?» Во всяком случае, это был шанс для него и для Аннет, который обещал им Игнац Ледебур.
Он быстро вскочил, дернул Аннет, и они вместе побежали вдоль борта танка. Ман помог им взобраться на башню, и все трое ввалились в тесную кабину, покрытые потом и запыхавшиеся.
«Убежали», — сказал себе Габриель, но радости не было. Это казалось не таким уж важным. На фоне происходящего вокруг, их удача выглядела совсем незначительной. Он протянул руку и обнял Аннет.
— Вы — Голдинг и Бейнс, члены ассамблеи? — спросил ман.
— Да, — ответила Аннет.
— Говард Стрэв приказал вас найти, — объяснил ман, садясь за пульт управления и запуская двигатели. — Я должен отвезти вас в Адольфвилль. Там состоится очередное заседание ассамблеи, и Стрэв хочет, чтобы вы там были.
«Значит, он спас нас только потому, что нуждается в наших голосах, — подумал Бейнс. — И только поэтому Мэри Риттерсдорф не сможет перестрелять нас с первыми лучами солнца».
Забавно. И вместе с тем это доказательство связи, объединяющей кланы. Связи, охватывающей даже скромных гебов.
В Адольфвилле водитель танка высадил их перед большим каменным зданием. Габриель Бейнс и Аннет Голдинг молча поднялись по хорошо знакомой лестнице. Уставшие и грязные от многочасового лежания под открытым небом, они не были настроены на банальную болтовню.
«Нам нужно часов шесть сна, а не это заседание, — подумал Бейнс. — Интересно, по какому поводу созвали ассамблею? Разве жители спутника уже не приняли решения, начав борьбу с терранскими захватчиками? Что еще можно сделать?»
В приемной кабинета ассамблеи Габриель Бейнс остановился:
— Пожалуй, я отправлю вперед симулакрона, — сказал он Аннет и специальным ключом открыл шкаф, в котором хранил робота, творение манов. Заранее ничего не известно, и глупо потерять жизнь сейчас, едва спасшись от доктора Риттерсдорф.
— Эх вы, пары… — махнула рукой Аннет.
Симулакрон Габриеля со скрипом выкатился из шкафа.
— Добрый день, сэр, — сказал он, потом поклонился Аннет. — Мисс Голдинг… Так я пойду, сэр? — Вежливо склонив голову, он прошел мимо них и энергично вошел в кабинет ассамблеи.
— Неужели ты ничему не научился? — спросила Аннет, пока они ждали возвращения симулакрона.
— Например?
— Что нет идеальной защиты, нет вообще никаких гарантий. Жить — значит подвергаться опасности; сущность жизни — это риск.
— Ну что ж, — ответил Бейнс. — Никогда не мешает попробовать. — Это тоже было частью жизни, и каждый рано или поздно предпринимал такую попытку. Симулакрон Бейнса вернулся и доложил:
— Опасных газов нет, нет ни отравляющих веществ в графине с водой, ни пулеметных амбразур, ни адских машин. Нет также опасности электрических разрядов. Вы можете спокойно войти. — Он сделал паузу, а потом, к их удивлению, заклекотал снова: — Однако я хотел бы обратить ваше внимание на факт, что в кабинете находится еще один симулакрон, и он мне вовсе не нравится.
— Кто это? — с удивлением спросил Бейнс. Только пар мог так заботиться о своей шкуре, чтобы пользоваться дорогим симулакроном. А Габриель был здесь единственным делегатом паров.
— Тот, кого ждали делегаты и кто сейчас обращается к собравшимся — симулакрон.
Габриель Бейнс открыл дверь и заглянул внутрь.
Все уже были на месте, а перед ними стоял спутник Мэри Риттерсдорф, Дэниель Мэйджбум, Студняк говорил, что он был с нею, когда она начала палить из лазера. Что Мэйджбум делал здесь? Да, симулакрон Бейнса был действительно хорош.
Нарушая все свои принципы, Габриель вошел и занял место.
«А сейчас, — мелькнула у него мысль, — доктор Риттерсдорф перестреляет всех нас из укрытия».
— Позвольте объяснить, — сказал симулакрон Мэйджбум, как только Габриель Бейнс и Аннет Голдинг сели. — Меня зовут Чак Риттерсдорф и в данный момент я управляю роботом с Альфы Третьей Эм-два, с межзвездного корабля Банни Хентмана. Вы, конечно, видели его, у него на борту нарисован кролик.
— Значит, ты уже не представляешь терранскую разведку? — резко оборвал его Говард Стрэв.
— Да, — признал симулакрон Мэйджбум. — Мы перехватили у ЦРУ контроль над симулакроном, по крайней мере на время. Вот предложение, которое, как мы считаем, даст максимум надежды Альфе Третьей Эм-два и всем кланам: как высшая власть спутника вы должны официально обратиться к альфанцам с просьбой о защите и присоединении к империи Альфы. Они гарантируют, что будут относиться к вам, как к законным поселенцам, а не к пациентам госпиталя. Эта помощь может быть осуществлена с корабля Хентмана, на котором в данный момент находятся двое высокопоставленных альфанских военных…
Симулакрон дернулся, рыкнул и смолк.
— Что-то с ним не так, — сказал Говард Стрэв, вставая.
— Врззззззззззззззззззмус, — снова заговорил Мэйджбум — Кадракс ан вигдум ниддд. — Руки его дернулись, он опустил голову и заявил: — Иб срвндпгмммм кунк!
Говард Стрэв долго смотрел на него бледный и напряженный, потом повернулся к Габриелю Бейнсу:
— ЦРУ с Терры включилось в гиперпространственную передачу с корабля Хентмана. — Он хлопнул себя по бедру, нашел оружие, поднял его и прищурился, чтобы точнее прицелиться.
— То, что я говорил минуту назад, — сообщил симулакрон Мэйджбум каким-то другим, более возбужденным голосом, — следует считать предательской ловушкой, а еще лучше — абсурдной галлюцинацией. Поиски так называемой защиты у альфанской империи будут для Альфы Третьей Эм-два просто самоубийством по одной причине…
Говард Стрэв одним выстрелом расправился с симулакроном, и Мэйджбум с простреленным мозговым контуром, грохоча, повалился на пол. Стало тихо.
Стрэв сунул оружие в кобуру и сел.
— ЦРУ в Сан-Франциско перехватило управление у Риттерсдорфа, — сказал он, что было совершенно излишне, поскольку все делегаты, даже геб Джекоб Симион, внимательно следили за происходящим. — Однако все мы слышали предложение Риттерсдорфа, а это сейчас самое главное. — Он обвел собравшихся пристальным взглядом. — Действовать нужно быстро. Проведем голосование.
— Голосую за предложение Риттерсдорфа, — сказал Габриель Бейнс, думая, что если бы не решительные действия Стрэва, симулакрон, вновь оказавшийся под контролем Терры — мог бы взорваться и убить всех.
— Поддерживаю, — напряженно сказала Аннет Голдинг.
Когда подсчитали голоса, оказалось, что все, кроме жалкого депа Дино Уотерса, высказались за аннексию.
— Что с тобой? — с интересом спросил депа Габриель Бейнс.
— Думаю, это безнадежно, — ответил деп глухим, полным отчаяния голосом. — Терранские военные корабли слишком близко. Экран манов не продержится долго, а нам не удастся связаться с кораблем Хентмана. Что-то наверняка не получится, и терране вырежут нас до последнего. К тому же после первой нашей встречи у меня болит желудок, — добавил он. — Наверное, это рак.
Говард Стрэв нажал кнопку, и лакей внес портативный радиопередатчик.
— Сейчас я свяжусь с кораблем Хентмана, — заявил ман и включил аппарат.
Поговорив по радио с остатками своей организации на Терре, Банни Хентман поднялся и с отсутствующим выражением на лице сказал Чаку Риттерсдорфу:
— Я тебе скажу, что произошло. Этот Лондон, начальник отдела ЦРУ в Сан-Франциско и шеф Элвуда, сообразил, что к чему. Он все время следил за действиями симулакрона, видимо, еще раньше что-то подозревал. Ничего удивительного: ведь я сбежал.
— Элвуд мертв? — спросил Чак.
— Жив, но его держат в крепости ЦРУ, а управление вновь принял Петри. — Но они опоздали.
— Оптимист, — сказал Чак.
— Слушай, — энергично заговорил Хентман, — эти люди в Адольфвилле, возможно, и безумны с медицинской и юридической точек зрения, но они не глупы. Особенно если речь идет об их собственной безопасности. Они слышали предложение и, держу пари, сейчас голосуют за него. Вскоре от них должен прийти радиосигнал. — Он взглянул на часы. — Скажем, минут через пятнадцать. — Он повернулся к Фелду. — Приведи, альфанцев, чтобы они могли сразу же передать сообщение своему флоту.
Фелд выбежал из кабины.
Хентман вздохнул и сел. Раскурив толстую зеленую терранскую сигару, он откинулся на спинку, сцепил руки на затылке и посмотрел на Чака.