— Подумать только! — воскликнул Чак. — Какая интересная компания!
— Кроме того, — продолжала Джоанна, — этажом ниже живет ленивец с Каллисто. Он висит на трехногой лампе и спит. Такие лампы появились здесь…, в шестидесятых годах прошлого века. С заходом солнца ленивец просыпается и идет за пищей. А ганимедянина вы уже видели.
Она энергично, хотя и несколько неумело затянулась сигаретой.
— Да, мне здесь нравится: можно встретить самые необычные формы жизни. До вас в этой комнате жил венерианский лишайник. Однажды я спасла ему жизнь, когда он высох… Вы ведь знаете, лишайникам постоянно нужна влага. Здешний климат слишком сухой для них. В конце концов лишайник подался на Север, в Орегон, где постоянно идут дожди.
Обернувшись, девушка внезапно замолчала и внимательно посмотрела ему в лицо.
— Да, вы выглядите так, словно у вас большие неприятности.
— Да нет, ничего особенного. Все эти неприятности больше воображаемые. На них вполне можно наплевать.
«Неприятности… — подумал он. — Если бы я думал головой, то никогда бы не втянулся в них. Мне просто не стоило жениться на Мэри».
— Как зовут вашу жену? Вздрогнув, Чак ответил:
— Мэри.
— Пожалуйста, не убивайте себя из-за того, что расстались с ней, — проговорила Джоанна. — За пару недель вы обязательно придете в норму. Сейчас вы чувствуете себя как половинка Разделенного надвое живого существа. Биологическое разделение всегда ранит, я знаю… Протоплазма, которая иногда снимала здесь комнату, страдала всякий раз, когда разделялась, однако ей приходилось идти на это, чтобы расти.
— Да, рост, наверное, ранит… — Подойдя к старинному двустворчатому окну, Риттерсдорф еще раз взглянул вниз на летающие колеса, экранопланы, пешеходов. Он действительно был очень близок к смерти…
— Это не такая уж плохая комната, честное слово, — сказала девушка. — Мне приходилось жить в разных местах. Конечно, любой полицейский из нашего отделения знает Замок Бездельников, — призналась она. — Здесь всегда много шума: воровство, драки; было даже одно убийство. Это не совсем спокойное место… Как вы, наверное, уже догадались.
— И однако…
— И однако мне кажется, вам лучше остаться здесь. По крайней мере, вы будете не один. Особенно по ночам, когда неземные существа оживляются — вы скоро узнаете об этом сами. А Смайл Раннинг Клам очень хороший. С ним стоит подружиться. Он многим помогает. Ганимедяне обладают одной чертой характера, которую Святой Павел называл «каритас»… Святой Павел учил, что каритас — величайшая из добродетелей. По-современному это значит сопереживание, сочувствие, — добавила она.
Внезапно дверь открылась. Чак обернулся и увидел двух своих старых знакомых, коллег из ЦРУ — шефа Джека Элвуда и напарника по составлению речевых текстов Пита Петри. При виде Чака оба облегченно вздохнули.
— Черт побери! — воскликнул Элвуд, — мы уж думали, что опоздали. Мы разыскивали тебя, Чак. Джоанна Триест обратилась к Элвуду:
— Я из местного отделения полиции. Пожалуйста, предъявите ваши удостоверения личности. — Ее голос был холоден, как лед.
Элвуд и Петри небрежно махнули черными корочками ЦРУ и подошли к Чаку.
— Что, интересно, здесь делает полиция? — поинтересовался Элвуд.
— Это друг, — ответил Риттерсдорф. Джек Элвуд пожал плечами. Очевидно, он не собирался вдаваться в подробности.
— Ты не мог найти себе жилище поприличней? — Элвуд оглядел комнату. — Здесь как-то странно пахнет.
— Это только на время. — Чаку стало неловко.
— Ты совсем испортился, — проговорил Петри. — На работе не появляешься… Нам кажется, тебе сейчас лучше поехать в Управление и заняться делом. Для твоей же пользы. Нечего торчать здесь одному и думать черт знает о чем.
Он пристально посмотрел на Джоанну Триест, очевидно, стараясь определить, не предотвратила ли та попытку самоубийства. Никто, однако, не стал просвещать его на сей счет.
— Так ты поедешь с нами? В Управлении накопилась уйма дел, наверное, тебе придется просидеть там всю ночь.
— Спасибо вам, — поблагодарил Чак. — Но мне нужно перевезти вещи. И хотя бы немного прибраться.
Ему опять неимоверно захотелось остаться одному. Спрятаться, забиться в угол и ни о чем не думать.
— Я могу побыть с ним, — предложила Джоанна Триест. — По крайней мере пока не получу очередной вызов. Меня обычно беспокоят около пяти вечера, когда интенсивность движения резко возрастает. А до тех пор…
— Послушайте!.. — резко проговорил Чак. Все трое вопросительно посмотрели на него.
— Если кто-то действительно хочет совершить самоубийство, то никому не удастся остановить его. Возможно, вы отсрочите дело. Может, какой-нибудь пси даже сумеет вернуть его к жизни. Но все равно через какое-то время он найдет способ выполнить свое намерение. Поэтому, ради Христа, оставьте меня, наконец, в покое. — Чак уже с трудом боролся с усталостью. — У меня на самом деле уйма дел. В четыре я встречаюсь со своим адвокатом. Мне некогда с вами болтать.
Взглянув на часы, Элвуд сказал:
— Мы отвезем тебя к адвокату. Пошли. — Он махнул Петри рукой.
— Может, увидимся, — сказал Чак Джоанне. — Когда-нибудь.
— Он слишком устал, чтобы соблюдать приличия. — Спасибо вам, — невнятно добавил он, даже точно не зная, за что благодарит девушку.
Выделяя каждое слово, Джоанна произнесла:
— Знайте, что Смайл Раннинг Клам, находится в комнате напротив и слышит все, о чем вы думаете. Если вы снова задумаете что-то не то, он узнает и вмешается. Поэтому…
— Хорошо, — вздохнул Чак. — Я не буду делать этого здесь, В сопровождении Элвуда и Петри он направился к двери.
Джоанна двинулась следом.
Выйдя в коридор, Чак заметил, что дверь в комнату липкой плесени открыта. Огромный желтый холм слегка заколыхался в знак приветствия.
— И вам спасибо, — с легкой иронией проговорил Чак, проходя мимо.
Они летели на колесе Элвуда в адвокатскую контору Нейта Уилдера, в Сан-Франциско, когда шеф сказал Чаку:
— Насчет этой операции «Пятьдесят Минут»… Мы запросили разрешение включить своего человека в состав экспедиции. Стандартный запрос, его, естественно, удовлетворили. — Он задумчиво поглядел на Чака. — Думаю, придется использовать симулакрума.
Чак рассеянно кивнул. В такого рода проектах, когда существовала серьезная опасность потерять агента, ЦРУ всегда применяло роботов. Управление имело небольшой оперативный бюджет и понапрасну не рисковало своими людьми.
— Симулакрум уже готов, — продолжал Элвуд, — и находится у нас в офисе. Его изготовил филиал «Дженерал Дайнэмикс» в Пало Альто. Если хочешь, можешь взглянуть на него.
Он достал из кармана пиджака листок бумаги.
— Даниэль Мэйджбум, двадцать шесть лет, англосакс. Окончил Стэнфордский университет с дипломом магистра точных наук. Затем в течение года обучался в Сан-Хосе, после чего был принят на работу в ЦРУ. Это его легенда. Никто не будет знать, что этот участник экспедиции — робот… Только мы еще не решили, кого посадить за пульт управлять Дэном, — прибавил Элвуд. — Может, этим стоит заняться Джонстону?
— Он все завалит, — убежденно заявил Чак. Любой биоробот мог до определенной степени действовать самостоятельно, однако в подобной экспедиции потребуется принимать слишком много решений. Предоставленный самому себе, Даниэль Мэйджбум быстро разоблачил бы себя. Поэтому в обычных ситуациях он будет двигаться и говорить сам, но когда придет время серьезных решений — оператор, сидящий в полной безопасности на первом этаже здания ЦРУ в Сан-Франциско, возьмет управление на себя.
Припарковав колесо на крыше здания адвокатской конторы Нейта Уилдера, Элвуд неожиданно предложил:
— А может, Чак, ты займешься управлением Мэйджбума? Ведь Джонстон действительно не лучшая кандидатура для этой работы.
Чак удивленно посмотрел на начальника.
— Почему я? Это же не мой профиль. В ЦРУ имелась группа специалистов-операторов для дистанционного управления биороботами.
— Понимаешь, Чак, мы хотим сделать тебе подарок, — медленно проговорил Элвуд, наблюдая за оживленным вечерним движением летательных аппаратов, которые, подобно облаку, окутывали город. — Ты сможешь быть рядом с женой, если можно так выразиться.
Помолчав, Чак ответил:
— Я отказываюсь.
— Ты сможешь видеть ее.
— Зачем? — Чак чувствовал, как в нем закипает гнев. Его опять принуждали.
— Давай посмотрим правде в глаза, — мягко сказал Элвуд. Психологи из Управления прекрасно знают, что ты все еще любишь ее. А для работы с Дэном нам нужен постоянный оператор. На несколько недель Петри займется твоими текстами, а ты попробуй, осмотрись, не понравится — вернешься к своей основной работе. Ты ведь столько лет составлял речевые тексты, что за пультом будешь как у себя дома, я уверен. Ты только представь: полетишь с Мэри на одном корабле, вместе с ней высадишься на Альфу III M2…
— Нет, — повторил Чак. Открыв дверцу машины, он сошел на посадочную площадку на крыше. — Скоро увидимся. Спасибо за доставку.
— Ты ведь знаешь, — сказал Элвуд, — я могу приказать тебе сесть за пульт. И прикажу, если почувствую, что это необходимо для тебя. Такое вполне может случиться. А пока я сделаю вот что: запрошу досье твоей жены из ФБР и выясню, что она за человек. В зависимости от этого… — он сделал неопределенный жест рукой, — я и приму окончательное решение.
— И каким же человеком должна быть моя жена, чтобы мне понадобилось шпионить за ней при помощи симулакрума? — поинтересовался Чак.
— Женщиной, способной вернуть тебя к жизни, — ответил Элвуд и захлопнул дверцу аппарата. Петри включил двигатель, и машина поднялась в темнеющее небо. Чак проводил ее взглядом.
«Вот типичная манера Центрального Разведывательного Управления, — саркастически отметил про себя Чак. — Что ж, за столько лет мне следовало бы привыкнуть к такому стилю работы».
Однако Элвуд был прав в одном: Чак действительно запрограммировал очень много симулакрумов, вкладывая в их уста тщательно вывере