- Когда-нибудь, когда все уляжется, я смогу спокойно оценить произошедшее между нами, - продолжал Чак, обращаясь Фелду, - я смогу понять, как можно было бы предотвратить весь этот ужас - когда Мэри и я лежали в грязи, стараясь достать друг друга лучом лазера.
"Да, в темноте ночи совершенно чужой планеты, - размышлял он про себя. - Эта луна действительно чужая для нас обоих, хотя мне, вероятно, придется провести здесь остаток жизни. А может быть, и Мэри тоже", - машинально подумал он.
Потом сказал, обращаясь к Хентмэну:
- Поздравляю.
- Спасибо, - отозвался комик. - Поздравляю, Джерри.
- Спасибо, - сказал Фелд. - Примите и вы мои поздравления, дорогие новоиспеченные альфанские собратья.
- Послушайте, - сказал Чак Хентмэну, - нельзя ли попросить вас об одолжении?
- О чем угодно, мой дорогой.
- Дайте мне челнок. Я хочу спуститься на поверхность.
- Зачем? Здесь гораздо спокойнее.
- Хочу взглянуть на свою жену, - сказал Чак.
Брови Хентмэна поползли вверх.
- Вы что, серьезно?… Да, это написано на вашем лице. Эх, вы, бедняга! Ладно, может, вам удастся уговорить ее остаться вместе с вами на Альфа III M2. Если, конечно, кланы не будут возражать. И альфанские власти тоже…
- Дай ему челнок, Бан, - вмешался Фелд. - Посмотри, он даже слушать тебя не хочет, извелся весь.
- Хорошо, - кивнул Хентмэн. - Я дам вам челнок. Летите и делайте все, что угодно. Я умываю руки. Надеюсь, конечно, что вы вернетесь, если же нет… - он пожал плечами. - В конце концов, это не мое дело.
- Не забудьте забрать своего липкого друга, - добавил Фелд.
Полчаса спустя Чак посадил челнок на лужайке рядом с тополиной рощей и некоторое время молча стоял, вдыхая чистый воздух и прислушиваясь к шуму листвы. Вокруг не было ни души. В этом маленьком мире все шло своим чередом: Высший -Совет проголосовал, манский клан продолжал поддерживать силовой защитный экран, кое-кто в страхе ожидал развязки, но большинство жителей, как, например, гебы в Гандитауне, продолжали заниматься своими обычными делами.
- Скажите, сошел ли я с ума? - спросил Чак у Смайла Раннинга Клама, который переместился на несколько метров в сторону, на более влажное место, - Я, наверно, поступаю очень нелогично, совершая такой нелепый поступок?
- Сумасшествие, - отозвалась липкая плесень, - строго выражаясь, всего лишь общепринятый термин. Я думаю, что вы просто круглый дурак, ведь Мэри Риттерсдорф, скорее всего, совершит какое-нибудь жестокое действие по отношению к вам, как только увидит. Но, вероятно, вы сами этого хотите. Вы устали. Борьба затянулась. К тому же те запрещенные стимуляторы, которые дал вам мой отец, не принесли пользы - они только прибавили вам страданий. - Затем он добавил:
- Может быть, вам следует идти в Коттон Мэтр.
- Что это такое? - Даже само название не очень-то понравилось Чаку.
- Это поселение депов. Вы можете остаться с ними, погрузившись в мрачную кому. - Ганимедянин произнес эти слова с ужасающим спокойствием.
- Спасибо за совет, - невесело усмехнулся Чак.
- Вашей жены поблизости нет, - продолжала плесень. - По крайней мере, я не ощущаю ее мыслей. Полетим в другое место.
- Хорошо. - Чак направился к челноку.
Когда липкая плесень втекла в кабину, она подумала:
- Есть еще одна возможность, которую вы не должны выпускать из виду. Возможно, Мэри уже мертва.
- Мертва! - Чак уставился на ганимедянина, отдернув руку от пульта управления. - Почему?
- Как вы заметили в разговоре с господином Хентмэном, на этой луне идет война. Естественно, есть и убитые, но их, к счастью, не так много. Но потенциальная возможность насильственной смерти все же очень велика. Последнее, что мы знали о Мэри Риттерсдорф, это обращение к ней трех мистиков, так называемого Святого Триумвирата, посредством ужасной шизофренической проекции в виде огненных букв в небе. Думаю, нам надо лететь в Гандитаун, где живет главный из трех святых Игнатий Ледебур, и попробовать разыскать ее - как бы это лучше сказать - среди всего этого хлама, многочисленных котов, жен и детей.
- Но разве Ледебур…
- Психоз есть психоз, - заключила липкая плесень, - и неизвестно, что следует ожидать от такого провидца.
- Правильно, - согласился Чак и кивнул. Через некоторое время челнок уже мчался по направлению к Гандитауну.
- Послушайте, господин Риттерсдорф, - сказала липкая плесень. - Я думаю вот о чем. В некотором отношении для вас было бы куда безопаснее, если бы она…
- Это мое дело, - отрезал Чак.
- Извините, - несколько мрачно излучила липкая плесень, стараясь по возможности скрыть эту мрачность.
Весь дальнейший путь до Гандитауна прошел в молчании.
Игнатий вытряс из кастрюли в таз кучу слежавшихся вареных макарон перед мордами двух черных овец. Затем он поднял голову и посмотрел на ракетный челнок, который садился на дорогу рядом с его хижиной. Закончив кормить овец, он лениво побрел к хижине с кастрюлей в руке. Его провожали коты всех мастей, с надеждой глядя в сторону кастрюли.
Зайдя в хижину, Ледебур швырнул кастрюлю в раковину, заваленную тарелками с остатками присохшей пищи, потом остановился на минуту и окинул взглядом женщину, которая спала под грудой грязных одеял на деревянных досках, служивших то кроватью, то обеденным столом. Затем нагнулся, подобрал с пола кота и снова вышел во двор. Прибытие космического челнока, конечно же, не явилось для него сюрпризом, так как он уже испытал видение, связанное с ним. Он нисколько не встревожился, однако настроение у него почему-то испортилось.
Из челнока показались две фигуры; одна из них человеческая, Другая студенистая и желтая. Фигуры двигались ему навстречу, с трудом пробираясь через заваленный мусором двор.
- Вы, наверное, будете рады узнать, - проговорил Ледебур вместо приветствия, - что альфанские военные корабли уже готовятся к высадке на наш маленький мир. - Игнатий улыбнулся, однако человек, который пристально смотрел ему в лицо, не стал улыбаться в ответ. Желтому пузырю, конечно, улыбаться было просто нечем.
- Поэтому ваша миссия, - продолжал Ледебур, слегка смутившись, - принесла весомые плоды.
Игнатию не нравилось исходящая от человека враждебность, которую он ощущал с помощью своего парапсихологического таланта. Гнев витал вокруг головы человека в виде зловещего красного нимба.
- Где Мэри Риттерсдорф? - спросил Чак. - Где моя жена? Знаете? - Он повернулся к ганимедской плесени, которая колыхалась возле него. - Он знает?
Липкая плесень излучила мысленную волну:
- Да, господин Риттерсдорф.
- А-а, вы ищете свою жену, - закивал Игнатий. - Да, она натворила много неприятного: убила одного мана и даже…
- Если не скажешь, где моя жена, - сказал Чак Игнатию, - я дух из тебя выбью. - Он сделал шаг навстречу гебскому святому.
Возбужденно поглаживая кота, которого он держал в руках, Ледебур сказал примирительно:
- Зайдем лучше ко мне. Я угощу вас чаем. Затем Ледебур отключился. Очнувшись, он обнаружил, что лежит на земле; в ушах звенело, в висках пульсировала кровь. Святой с трудом сел, пытаясь сообразить, что произошло.
- Господин Риттерсдорф ударил вас, - объяснила плесень, - скользящий удар пришелся чуть повыше скулы.
- Достаточно, - хрипло проговорил Ледебур. Почувствовав вкус крови во рту, он сплюнул, потом стал тереть скулу. К несчастью, парапсихологический талант здесь оказался бессилен.
- Она там, в хижине.
Перешагнув через святого, Чак Риттерсдорф подошел к двери, рывком распахнул ее и скрылся внутри. Ледебуру наконец удалось подняться на ноги; некоторое время он стоял, неуверенно озираясь, затем неохотно последовал за Чаком.
На пороге Ледебур остановился; коты, почувствовав свободу, запрыгали мимо него внутрь хижины, отчаянно мяуча. Липкая плесень предусмотрительно оставалась дожидаться развязки во дворе.
Риттерсдорф склонился над спящей женщиной и потряс ее за плечо.
- Мэри, проснись! - Он схватил голую руку женщины, свисавшую со стола, и сильно дернул. - Одевайся и пойдем отсюда. Шевелись!
Женщина, лежавшая в кровати святого Игнатия Ледебура, которая заменила ему жену Элси, нехотя открыла глаза и сощурилась, стараясь разглядеть лицо Чака. Затем моргнула, приходя в себя. Она резко села, схватила одеяло и обернула вокруг себя, прикрывая маленькие упругие груди.
- Чак, - проговорила Мэри Риттерсдорф, зевая, - я пришла сюда сама, по доброй воле. И не надо…
Чак вновь схватил Мэри за руку и рывком сдернул со стола. Грязные одеяла отлетели в сторону; по полу запрыгала металлическая кружка, разбрызгивая вокруг остатки кофе. Две задремавшие под столом кошки с криками бросились прочь из хижины, огибая стоящего на пороге Игнатия.
Обнаженная Мэри Риттерсдорф спокойно посмотрела на мужа.
- Не нужно указывать мне, что делать, - проговорила она и стала собирать разбросанные детали своего туалета: подняла с полу измятую блузку, затем сосредоточенно, не теряя самообладания, начала искать лифчик и трусики. По выражению ее лица нельзя было предположить, что за ней наблюдают двое мужчин.
- Луна уже под контролем альфанцев, - сказал Чак. - Маны скоро снимут защитный экран и впустят их. Соглашение было достигнуто, пока ты спала в кровати этого… - Чак посмотрел на святого. - Этого индивидуума.
- И ты, конечно, с ними заодно, - жестко сказала Мэри, застегивая блузку. - Да, конечно, - задумчиво повторила она, - альфанцы захватят луну, и ты будешь жить здесь под их защитой. - Закончив одеваться, Мэри стала медленно и аккуратно расчесывать волосы.
- Если ты останешься на Альфе III M2, - начал Чак, - и не вернешься на Землю…
- Я остаюсь здесь, - перебила его Мэри. - Я уже все продумала. - Она указала на Игнатия. - Не с ним, конечно; я пришла сюда только на некоторое время. Он об этом знает. Не собираюсь жить в Гандитауне - это место не для меня.
- Где же тогда?