Белый Дом поступил иначе. В 16.30 стало известно, что посол США в РФ Майкл Макфол досидит в своем кабинете до конца сочинской Олимпиады, после чего отправится восвояси. В те же минуты помощник президента Украины Анна Герман сообщила, что Виктор Янукович готов продолжить диалог с оппозицией, но лишь после того, как вернется с Олимпиады в Сочи.
Наверное, не только Павлу Нуссу в этот момент почудился ветер из Москвы, переворачивающий так удобно разложившиеся карты. Но не прошло и двух часов, как Майя Косьянчич, официальный представитель леди Кэрин Эштон, объявила, что Арсений Яценюк что-то неправильно понял в Мюнхене: никаких 15 миллиардов Европа Украине выделять не собирается. И «перебежчик» Яценюк, вместе с другими украинскими гостями Мюнхена, получил еще один гвоздь в гроб своей карьеры.
Так московский это был ветер или европейский?
5 февраля корреспондент российских «Вестей» Владимир Синельников, чуткий знаток украинской сцены, озаглавил свой репортаж полувопросом: «Тимошенко возвращается?» И этот вопрос был удивительно созвучен еще более выразительному вопросу Дэвида ван Дреля из журнала «Тайм» от 27 января: «Может ли кто-нибудь остановить Хиллари Клинтон?»
Вопрос — еще не утверждение. Виктор Пинчук, зять Леонида Кучмы и председатель «Ялтинской европейской стратегии», регулярно проводит в рамках Давоса свой «украинский вечер». И этот вечер, и ежегодные ялтинские мероприятия достаточно регулярно посещают Билл Клинтон и Шимон Перес. В совете Пересовского центра за мир представлены два ближайших партнера еще одного украинского олигарха первой величины — Дмитрия Фирташа. На последнем Давосе «украинский вечер», вопреки традиции, не состоялся. Но это не значило, что их завсегдатаи ушли с мировой сцены.
В 2000 году, когда к власти пришел Джордж Буш-младший, в «самой демократической стране мира» ходили слухи о некоей полюбовной договоренности между семьей Буш и семьей Клинтон. Когда Хиллари нацелилась на выборы в 2008 году, в мире успела сложиться конъюнктура «матриархата»: во Франции рассчитывала на успех Сеоглен Руаяль, в Израиле — Ципи Ливни, а на Украине, естественно, все политтехнологическое сообщество сулило победу Юлии Тимошенко.
Вопрос — еще не утверждение. Но заявка Клинтон в противовес Керри-Байдену — это факт. Серия провалов команды Керри-Байдена — это тоже факт. В том числе и последний — киевский, который определился отказом украинских олигархов от двухпартийного сценария, одобренного и в Давосе, и в Мюнхене.
И наконец — этот абзац я вписываю в готовый текст — вечером 5 февраля Джон Керри заявил, что лично он на пост президента в 2016 году выдвигаться не будет.
Много ли это меняет для других мировых игроков? Для тех, кто определяет свою внешнюю политику самостоятельно, например, для Китая — почти ничего не меняет. Для тех кто стремится встроиться в конъюнктуру, а свои успехи конструирует из внешних инициатив — очень многое.
Растрата козырей
Главными достижениями российской политики прошлого года считалось предоставление убежища Эдварду Сноудену, предотвращение войны в Сирии и фиаско саммита Восточного партнерства в Вильнюсе. В самом деле, России пришли в руки уникальные карты, при помощи которых можно было качественно укрепить свои позиции в мире.
Эдвард Сноуден был просто синей птицей, свалившейся в руки. Он не нанес репутационного ущерба американской разведке — наоборот, продемонстрировал ее мощь. Зато он начал делать поистине великое дело. Он раскрыл миру истинное лицо глобальных интернет-монополий. Он продемонстрировал, что они ничем не отличаются от AIG, Halliburton или Lockheed, то есть являются глобальными инструментами англоамериканского влияния, а не участниками свободного рынка. И в отличие от вышеназванных, лезут хоть во вражеский, хоть в союзнический, хоть в соседский дом, нарушая фундаментальное право на личную тайну — право большинства. Его имя потому и стало иконой в Америке, что он выступил от имени большинства. В то же время его разоблачения стали поводом для открытой фронды крупного капитала, который подвергся тотальному шантажу Федерального казначейства и ФРС — и потому совпали с заседанием Бильдерберга. И значит, имея в руках такой ресурс, как Сноуден, им можно было воспользоваться для самых разных целей, при этом не пытаясь его вербовать, а работая с ним в партнерстве.
Сноуден мог послужить не только полезным инструментом для противопоставления Европы Штатам, что было необходимо было прежде всего системообразующим, субъектным европейским странам. И не только посредником в контактах с финансовыми кругами, не подчиняющимися ФРС. Сноуден мог стать той веревочкой, с помощью которой можно было решить и внутренние российские проблемы. Поскольку с того момента, как мы вместе с ним последовательно дезавуируем право Цукербергов и Шмидтов на монополизм в информационном пространстве, мы получаем безупречный рычаг для очистки собственного госаппарата и медиа-сферы от культа Google и Apple. Мы используем на всю катушку аргументы для защиты национального информационного пространства, мы договариваемся с теми странами, которые уже выдвигали такие инициативы — с Китаем, с Казахстаном, мы поддерживаем движение «Европа против Facebook», мы требуем от мировых охотников за коррупцией равного подхода к IT-сфере и всем прочим — и эти мировые охотники сами себя разоблачают, а мы вместе с другими полюсообразующими странами учреждаем свои институты, защищающие базовые личные права. А если мы всерьез взялись за очистку элиты от подобострастия перед Цукербергами, то мы ротируем свое правительство, и особенно те ведомства, которые отвечают за образование и культуру. Ротируя правительство, наша верховная власть получила бы возможность и реанимировать правящую партию, которую продолжает топить и дробить нерешенная «тандемная проблема».
Однако Сноуден был воспринят у нас как некий заведомо антигосударственный элемент, как профессиональный правозащитник, что давно приравнено к защитнику прав меньшинств — несмотря на то, что мы не видели его ни на гей-парадах, ни кривляющимся в храме, ни тусующимся с Людмилой Алексеевой или прочими «деятелями третьего сектора». И в результате он оказался вытолкнут именно в эту сферу. Его услугами с нашего ведома воспользовались немецкие «зеленые», чтобы троллить собственного канцлера. При том, что с этим канцлером, которая сознательно включила в правительственную команду людей, настроенных на честное партнерство с нами, мы собирались в том числе решать и проблему Украины, и рациональный выход из правового энергетического тупика.
Когда Россия протянула руку колеблющемуся Керри, в самом деле помогая ему выпутаться из сирийской «партии войны», некоторые скептики предрекали, что эта наша забота о Сирии в итоге не приведет ни к чему, кроме одностороннего разоружения Дамаска. На самом деле такой исход отнюдь не был предрешенным — стоило тогда или чуть позже поставить вопрос о полном освобождении региона от ОМУ, и израильтяне согласились бы вместе с нами тайком оставить Асаду часть его потенциала, только бы не трогали их собственный потенциал. Однако нас слишком заворожила перспектива участия в разработке средиземноморского шельфа, в том числе и палестинского, под некие личные гарантии Джона Керри. Не в меньшей степени соблазнительной показалась перспектива партнерства с военной диктатурой Египта, где мы рассчитывали уже не на Керри, а на саудитов и тех же израильтян.
«Женева-2» была фактически сорвана. При этом МИД России не прислушался к предупреждениям собственных многолетних партнеров по переговорам, предлагавшим отложить мероприятие, а государственные СМИ снисходительно именовали людей, ходящих под пулями, ненужными интеллигентами, которых кормит Саудовская Аравия. Зато в это время руководство МИД РФ почему-то особенно занимал курдский вопрос. Сирийские курды первыми согласились прибыть в Женеву, но в самый канун встречи оказалось, что организаторы решили обойтись без них. В связи с чем глава нашего МИД с трибуны предположил, что именно поэтому курды оперативно самоорганизовались на контролируемой ими сирийской территории в региональное правительство. По совпадению целую оду народу курдов вскоре исполнил в эфире канала «Россия» Дмитрий Киселев — напомним, ныне не просто телеведущий, а директор всей службы внешней пропаганды. «Курды — народ с мощной культурой, их 40 миллионов, искусные воины, а в бой идут с лозунгом: «Долой арабов, долой турков, долой джихадистов!» Американцев они презирают за то, то они покрывали курдский геноцид. Но сейчас курдские политики ведут активную дипломатию! Масуда Барзани принимал президент Австрии Хайнц Фишер. На прошлой неделе британские парламентарии призвали признать операцию Enfal геноцидом курдов».
Курдское движение за самоопределение — несомненно сильный инструмент в политике Ближнего Востока. В 1990-х, когда Абдулла Оджалан имел базу на российской территории, заинтересованные группы лиц имели возможность воспользоваться этим инструментом. Но с тех пор, как Оджалан был добровольно сдан — как утверждал аналитик Шамсуддин Мамаев, в качестве размена на освобождение из чеченского плена представителя Бориса Ельцина в Чечне Валентина Власова — этот инструмент был в чьих угодно, но только не в российских руках. Единственный эпизод из новейшего времени, когда Москва «задействовала курдский фактор», относится к медведевскому 2011 году: тогда портал Izrus сообщал, что некие московские курды одновременно помогают МИД налаживать контакты со своим собратьями в сирийском Камышлы и с правительством Израиля.
Утверждение о том, что курды презирают американцев, в отношении курдского большинства, возможно, справедливо, а в пропагандистском эфире звучит как некое суверенное предложение о дружбе и забвении довольно сомнительной истории с Оджаланом. Но вот против кого мы собираемся дружить? Против джихадистов, которых поддерживают американцы? Однако среди них есть, как упоминалось выше, и курды. Против арабов, которые присутствуют в том числе в новорожденном курдском правительстве, и от которых мы вроде как не собирались отмежевываться? Против Турции, которая «затуркана» сегодня и радужной оппозицией, и наоборот, суннитами-радикалами? Против персонально премьера Эрдогана, которого стравили с его духовным учителем и одновременно навесили ярлыки не только автократа и коррупционера, но и тайного сообщника одновременно иранцев и тех же радикалов-суннитов? Чтобы что? А выходом Казахстана из ТС