В том, что такой business as usual не получился, евробюрократии проще всего обвинить в Россию. Несмотря на то, что смена флагов на Майдане 19 января этого года была задумана отнюдь не русскими — как и отмена Закона о языках, как и уличный беспредел группировок с мечтами о переписывании европейских границ в пользу Украины.
Европейской пропаганде сегодня крайне удобна теория всемирного российского заговора.
В том числе и версия о том, что Джеба Буша «им на голову» приводит не король казино Шелдон Адельсон и не банкир Майкл Блумберг, а Путин, сменивший правила игры. Но какие фрейдовские механизмы ни применяй, а реальность останется.
Эта реальность состоит в том, что с Россией по-прежнему придется жить и покупать у нее газ, ибо все альтернативы несравнимо затратнее. А с другой стороны, теперь придется по принуждению, под тем же предлогом защиты от России, отстегивать на содержание НАТО и его новых военных операций. Не только в Африке, но и на Балканах, а затем и в Карпатах. И само собой, на Памире и Гиндукуше. Везде, где американские кланы не смогли поделить наркотранзит — не просто неотъемлемый, но и жизненно важный источник выживания постиндустриальной экономики. Ведь вовсе не из-за Крыма Хамид Карзай призвал называть афгано-пакистанскую границу вовсе не границей, а демаркационной линией. Крым был только предлогом, а причиной была серия предвыборных терактов в Пакистане, из-за которых пришлось отменить церемонию празднования Новруза в специально построенном для этого дворце — в чем в Кабуде подозревают не талибов, а пакистанскую разведку ISI.
Эта реальность состоит в том, что Европе придется-таки раскошелиться на Украину, не отделавшись подписанием филькиной грамоты (половины (!) от политической части Соглашения об ассоциации). Более того, придется содержать такой режим, который содержать совсем не хочется. Во-первых, за Петром Порошенко стоят не «носители европейских ценностей», а как раз наоборот, и флаг их, черно-красный, — тот самый флаг, под которым бандеровцы подрывали режим Пилсудского. Во-вторых, как уже было сказано, смена власти 25 мая влечет немалые дополнительные издержки — от геополитических до экономических.
Эта реальность состоит в том, что украинская ткань продолжает расползаться, и в этом есть прямая вина евробюрократии. Ведь не стала же Кэти Эштон перечить в Лондоне Дэвиду Кэмерону 26 марта. И берлинский истэблишмент не стал. И в результате та едва сформировавшаяся власть, которая призвана защищать украинский суверенитет, не справляется и не может справиться: она же временная. И в результате по Украине, как раньше по Косово и Боснии, ходят ботинки частной военной американской организации с опытом в Ираке. А танки в Луганск посылает не Турчинов и не Аваков, а почему-то олигарх Коломойский. Так за что боролась Европа на Украине? За то, чтобы собственность «донецких» досталось «одесско-днепропетровско-цюрихско-иерусалимским»?
Реальность состоит в том, что Европа повела себя не как инструмент, не как посредник, а исключительно как прокладка или подстилка англо-американского истэблишмента. Как и во многих других случаях — взять хотя бы избирательную де-офшоризацию Кипра. Только вылезать из украинских неприятностей будет посложнее, чем из кипрских и греческих.
Центральная Европа могла убедительно попросить Белый Дом не начинать «мутить» Украину, пока не построен «Южный поток» (вариант — турецкий ТАМАР). Или — пока не открыты, не временно, а надежно, иранские рынки. Или — пока не построен китайский «Шелковый путь». Или — пока не представлены, с цифрами в руках, гарантии адекватной замены российского «натурального» газа «альтернативным» американским.
Не говоря о гарантиях невмешательства Агентства национальной безопасности США в государственные, корпоративные и личные дела европейцев.
Не говоря о справедливом подходе к деоффшоризации: если США эта проблема так беспокоит, почему бы не начать с себя? То есть — с оффшоров Джорджа Сороса на Нидерландских Антильских островах?
Но Центральная Европа занималась другим. Она навязывала Турции, России и Китаю заведомо неприемлемые для них стандарты управления, экономической политики и понимания прав человека. Даже когда Си Цзиньпин прибыл в Берлин с однозначно выгодными предложениями, Ангела Меркель не нашла ничего лучше, как вручить ему географическую карту Поднебесной периода упадка. Интересно было бы посмотреть на реакцию хоть Клинтон, хоть Керри, хоть Буша, если бы мадам Меркель вручила им карту Америки того же времени — Америки, разделенной на воюющие Север и Юг.
Нельзя сказать, что системообразующие страны Европы совсем не перечат США. Иногда такое бывает. Но достаточно было одного случая с Домиником Стросс-Каном, чтобы не только Францию, но и весь ЕС поставить в положение согбенного вассала.
Если Великобритания и Израиль выторговывают себе исключительные роли, расставляя нужных людей на третьи страны или отдельные территории, то континентальная Европа приспосабливается по типу реагирования. Испанская корона «сдает» принца-консорта наднациональному полицейскому аппарату. Швейцария вслед за UBS «сдает» Credit Suisse. Французский президент сразу же после мероприятия в Лас-Вегасе выбирает нового премьера, идеально соответствующего критериям неоконсерватора по Биллу Кристолу. Евросоюз впору переименовывать в «Содружество зависимых государств», но слово «содружество» уже не подходит. Общеевропейский социал-демократический портал Social Europe без комментариев перепечатывает рецепт отделения Франции, Нидерландов, Испании, Италии, Португалии и Ирландии от европейского валютного союза с введением «параллельного евро», а Германии предлагается тащить на себе дальше Восточную Европу без участия этих избранных стран. Автор рецепта — Стивен Хилл из New America Foundation — подсказывает Франсуа Олланду «бросить вызов» Ангеле Меркель.
Европейский дом не просто трещит — его деловито делят на части. И как только эти части разделятся, каждая из них будет освобождаться от балласта, прежде всего — от периферийных нахлебников. Среди них больше всего головной боли доставляет Украина. Но через ее территорию течет в Европу газ. Мало того, на ее территории — четыре потенциальных новых Чернобыля. И именно это обстоятельство позволяет «Правому сектору» вести себя перед Европой как хрестоматийный беспризорник-вымогатель: «Дяденька, дай пять копеек, а то я в рожу плюну, а у меня сифилис».
Выдавленную зубную пасту трудно загнать обратно в тюбик. Трудно, но если очень захочется, то возможно. Санация Западной Украины, ее околотаможенных и припортовых пространств, где «пупсы» вербуют банды, для сочувствия бандеровских дедушек прикрытые символами «Тризуба», — это прежде всего задача Европы. Не только по справедливости — кто расковырял, тот и должен заковыривать обратно. Эта санация — вопрос самосохранения Европы. Не interest, а selfinterest. Разрешить его Европа вместе с Россией еще может. Через прореху американского влияния еще можно пронести Украину над пропастью, если захотеть — тем более, что эта прореха американского влияния после «судьбоносного» заседания в Лас-Вегасе не закрылась.
6 апреля мировое сообщество поздравило Афганистан с успешным проведением президентских выборов. Но с чем именно поздравлять, непонятно: победитель не назван. Пока американские республиканцы предавали своего фаворита в банковских интересах, чтобы подобрать номинанта попривычнее и поудобнее, «валькирии» не теряли времени зря в евразийском центре наркопроизводства. Как и в Центральной Африке, социальные сети за последние три года в Афганистане развивались быстрее, чем водоснабжение и канализация. Что и дало фору «прогрессивному» доктору Абдулле Абдулле. Как показывает практика, окончательный итог может подводиться еще несколько месяцев. А если во второй тур выйдет не Залмай Расул, а выпускник Johns Hopkins University Ашраф Гани, то афганская территория станет полем для финала американской политической битвы. Плох будет тот Лас-Вегас, который проиграет в Кабуле.
А пока до финала еще далеко, вопрос о власти остается в «зависшем» состоянии во всех регионах, где политика определяется транзитной теневой экономикой. То есть и в Мали, и в Ливии, и в Боснии, и в Пакистане, и в Киргизии, и в Грузии (добровольно нанизывающей себя иглу альтернативного «северного коридора»), и на юго-западной Украине. И чем дольше тянется эта неопределенность, тем больше шансов у Одессы стать новой Мисуратой.
Очень символично плацдарм сопротивления хаосу — местному, региональному, глобальному — называется в Одессе Куликовым полем. Магия цифр и названий не возникает случайно. Семидесятилетие освобождения Одессы, произведение двух магических цифр, приходится на время новых сражений — не только и не столько за этот город. Столетие Первой мировой войны, первого противоборства глобальных кланов, наступающее в августе (не до августа ли протянется подведение итогов афганских выборов?) — уместная и трагическая, но не самая высокая аллюзия. Образ Куликова поля — выше: по ту сторону запутанных этнических взаимодействий (столь же запутанных в русском мире и сегодня), это колыбель суверенной цивилизации; это та самая точка отсчета, из которой исходит наша заявка на статус полюса мирового влияния; это то место, где Господь нас сохранил. И повестка дня возвращения Крыма и стояния на одесском Куликовом поле — не вопрос отношений русских и украинцев, а вопрос противостояния добра и зла. И только сейчас слова Ахматовой «мы знаем, что нынче лежит на весах» приобретают завершенный смысл, притом в большем смысловом масштабе, чем 70 лет назад.
Грызня по доверенности
Торговля сланцевым воздухом
Когда Барак Обама на саммите США-ЕС в Брюсселе 26 марта объявил, что Америка готова поставлять в Старый Свет сжиженный природный газ, дабы спасти ее от российской зависимости, он поставил себя в странное положение сразу перед тремя американскими аудиториями.
Во-первых, перед производителями обещанного газа, которые вполне естественно заподозрили, что их будут некими не рыночными средствами принуждать торговать на грани себестоимости: ведь в цену газа, доставленного в Европу, входит сжижение, доставка и разжижение. А чтобы сравняться по цене с «Газпромом», надо еще учесть, что ведущие экономики Европы уже договорились с «Газпромом» о снижении цены.