И в самом деле, получивший большой резонанс текст договора, внесенный Москвой явно в качестве «ответного хода» на проект тренировочного центра НАТО в Грузии, — не только о российской экономической помощи Абхазии, не только о гарантиях ее обороны, но и о таможне. Это касается и Сухумского порта. А значит, и контрабанды через этот порт, где традиционно участвовали турецкие теневики.
Чтобы развеять недоверие к себе, Аласания подчеркивал, что вовсе не собирается блокироваться с Михаилом Саакашвили протии действующей власти. И это была правда: он играл с командой Клинтон, а не с неоконсерваторами. Но действующая власть — а именно премьер Гарибашвили, конфидент Бидзины — сначала собрал материалы о хищениях в Минобороны, а потом отправил Аласанию в отставку. Следом хлопнули дверью глава МИД Майя Панджикидзе и министр евроинтеграции Алекси Петришвили, а фракция «Свободных демократов», партии Аласании, попыталась развалить парламентскую коалицию.
Новый российско-абхазский договор заволновал и зиц-президента Георгия Маргвелашвили. Основатель «Грузинской мечты» уже давно жалеет, что дал этому обтекаемому человечку путевку в жизнь — поскольку очень скоро оказалось, особенно на фоне украинского кризиса, что питомец Сороса лоялен скорее фонду «Открытое общество», чем «Грузинской мечте». Что же касается самого так называемого филантропа (применение такого термина к фанату легализации наркотиков — лучший пример инверсии понятий в постиндустриальной эпохе), то после скандала вокруг Аласании он заторопился в Тбилиси.
Любопытно, что Маргвелашили накануне поехал жаловаться на российско-абхазский договор не в Вашингтон и не в Брюссель, а в Токио. А оттуда — в ту единственную страну бывшего СССР, где учреждение господина Сороса оккупировало здание ЦК компартии. Эта страна называется Киргизия. Еще одна эксклюзивная особенность этой страны состоит в проценте «грантоедов» НПО в образованном классе: от нее отстает даже Украина. Еще одна особенность — наличие реально, а не «дистанционно» доказанных залежей ценных и редких минералов. И еще одна — деление на «северян» и «южан» в публичном и непубличном истэблишменте. Сейчас влиянием обделен юг, который ближнее к Афганистану. На этом юге есть значительная доля узбекского населения, и эксклюзивная особенность местного филиала радио «Свобода» — в откровенном пиаре его неформальных авторитетов.
В скрещении осей
В запутанных отношениях вокруг Афганистана есть несколько областей конкуренции. Если в «гендиректоре» Абдулле заинтересованы таджики, то в альянсе Гани-Дустум — соответственно, узбеки. Таджикская афганская среда тяготеет, естественно, к Герату, а узбекская — к северному Мазари-Шарифу. Немцы, за которыми сохранилась эта зона, весьма опасаются конфликта между двумя кое-как, сугубо декоративно, примиренными сторонами. Как бы чего не вышло. Как бы не развернулась появилась третья талибская сила. Или «Аль-Каида», Или, того хуже — старые радикалы, окрыленные новой идеей «халифата».
А поверх этого существует еще и конкуренция за воздух. Здесь есть интересы не только Турции, но также Японии и Эмиратов. Рано или поздно конкуренты за воздух тоже начинают расходиться в разные «лагеря». И если Токио вовлекаются в геополитические планы команды Клинтон, то Абу-Даби (а точнее — Дубай) тяготеет к Франции.
Франция не получила зоны ответственности в Афганистане, но зато в середине октября создало базу в Ниамее. Столица государства Нигер — центр пересечения трансконтинентальных наркотранзитных маршрутов. С этой точки можно оказывать весьма серьезное влияние на разные страны Магриба. Что и делается.
В конце августа Госдеп строго указал ОАЭ на недопустимость бомбардировок ливийской территории. Спустя месяц Белый Дом перестал вмешиваться. К этому времени ситуация качественно изменилась: легитимное светское правительство Ливии получило поддержку одновременно от Египта, Судана и ОАЭ, а питомец неоконсерваторов Халифа Хафтар согласился на подчиненную роль, отбив Бенгази. Зинтанцы вместе с племенем варшафана, лояльным семье Каддафи, начали теснить «Рассвет Ливии». Это совпало с внезапным наступлением движения хути в Йемене, которое в итоге достигло примирения с правящей партией Всеобщий национальный конгресс. «За бортом» сделки осталась партия «Ислах», относящаяся к «Братьям-Мусульманам».
Примирение движения хути — исламского меньшинства зейдитов, которым за рубежом сочувствуют шииты — с правящей партией, с избранием компромиссной фигуры премьера, предотвратил отделение Южного Йемена, которое уже успело поддержать руководство местного «Ислаха». Поскольку в ихванизм, то есть в идеологические соображения, такая идея никак не вписывается, остается предположить, что увы, местных «Братьев» интересовал местный аналог Мисураты — порт Аден.
Организатором примирения выступили не США и не Иран, хотя движение хути (хуситов) поддерживается Ираном и поэтому нервирует Саудовскую Аравию. В качестве медиатора выступила организация «Глобальная сеть за права и развитие» (GNRD), на логотипе которой — символика ООН, а в совете директоров — люди с исключительно арабскими именами, хотя штаб-квартира находится в Норвегии. Один из членов совета директоров в этом году перешел на новую работу: его избрали в состав объединенного правительства Палестины. Не от ФАТХ, не от ХАМАС, а по линии этой организации. Ее внимание к Палестине прослеживается с момента основания в 2008 году: основатели GNRD вместе с норвежскими юристами готовили иски в Международный уголовный суд в отношении членов правительства Израиля, причастных к операции «Литой свинец» в Газе. Но к турецкой инициативе FreeGaza эта организация отношения не имеет. В ее составе нет ни турков, ни катарцев — более того, GNRD вела специальную программу по изучению нарушений прав рабочих-мигрантов в Катаре.
О том, кто стоит за этой организацией, проще всего узнать из глобальных ресурсов, напротив, симпатизирующих Катару и позиционирующихся в качестве адвокатов «ихван-ского дела». Вполне закономерно, например, что на портале «Аль-Баб» Брайана Уайтекера вместе с досье на GNRD компилирован ответный компромат на заинтересованную страну. Эта страна — ОАЭ. Действительно, второй по счету офис организации открылся в Дубае. Нельзя не вспомнить и о задержаниях в Дубае ихванских активистов в 2011 году, и о недавнем рейде авиации Эмиратов в Мисурату.
Для объективности оппоненты GNRD не могут не указать, что авторами идеи этой организации было два человека. Один — палестинец Луай Мохаммед Диб, другой — сирийский правозащитник Хайтам Манна, проживающий в Париже и ставший одним из основателей Национальных координационных комитетов (NCO). У которых в Сирии своя политическая линия, не совпадающая ни с ихванской, ни с салафит-ской, ни с курдской. Как и в Йемене, эта линия отстаивает территориальное единство страны.
Нельзя не заметить при этом, что не только сириец Манна, но и палестинец Диб, помимо норвежского, имеет французский аффинитет. Во всяком случае, Международная коалиция против военных преступников, исполнительным директором которой он является, базируется в Париже.
Напомним, именно Париж был тем центром, где 26 июля произошел качественный сдвиг в процессе легитимации палестинского государства, после чего Израиль и был вынужден свернуть наземную операцию в Газе. Следующим шагом в том же направлении была Каирская конференция доноров реконструкции Газы 12 октября. Примечательно, что одной из стран-организаторов была Норвегия. «Третьей стороне», вместе с аппаратом ЛАГ, удалось собрать на одной площадке заведомо конфликтующие между собой стороны. Египет, где актив «Братьев-Мусульман» сидит по тюрьмам, не возражал против инвестиций Катара в Газу, по размеру которых маленький эмират обошел все остальные страны.
Египет не возражал против участия Израиля в этом мероприятии. Возражения были со стороны Катара. В израильском медиа-мэйнстриме неучастие интерпретировалось как собственный отказ: «не очень-то и надо», хотя нельзя сказать, что судьба Газы, а особенно границы с Египтом, а особенно шельфа, а особенно строительства здесь аэропорта — Израиль не интересует. Очень даже интересует. Но сорвать процесс, начатый в Париже и продолженный в Каире, на официальном уровне — как государство и как союзник Вашингтона — Израиль сегодня не в состоянии. И на «чувствительной территории» — на соседнем Синае — сразу же после каирской встрече начали игру радикальные группировки, имеющие просаудовскую репутацию. Они взрывают египетских солдат, несмотря на полное доверие и взаимодействие между Эр-Риядом и Каиром.
Если — как это, к сожалению, типично для российской аналитики — рассматривать саудовский истэблишмент как некий монолит, нам никогда не удастся разобраться ни в текущих событиях на Синае, ни в прошлогоднем несостоявшемся сценарии интервенции в Сирию, ни в причинах неприятностей, постигающих того или иного представителя разветвленной саудовской семьи, разные ветви которой сталкиваются между собой с участием внешних, также конкурирующих партнеров. Поэтому, например, версия о том, что Саудовская Аравия хочет «взорвать Туркменистан», беспредметна, пока мы не уточним, о каком клане и каких его партнерах идет речь.
Какой труднопредсказуемой силы опасается сейчас Германия в Афганистане? Естественно, в первую очередь на язык просятся талибы. Афганские наблюдатели делят это сообщество, действительно возникшее при участии членов саудовской семьи, не только на умеренных и радикалов, но и на «старых» и «новых».
С влиятельными талибами в прошлом году пытался о чем-то договариваться экс-посол США в Афганистане Залмай Халильзад, верный и преданный выкормыш неоконсервативного лагеря. Во время подсчета голосов в Афганистане это имя вновь промелькнуло в СМИ: отставного посла задержали в Вене по странному обвинению в переводе небольшой суммы денег собственной супруге, якобы связанной с его «нефтяными интересами в Ираке».
Интонации мировых агентств были поразительны: авторы репортажей из Вены не вспомнили ни о роли Халильза-да в политике Буша начала 2000-х, ни даже о многолетней работе и его самого, и его супруги в RAND Corporation. И так же мельком, так же пренебрежительно в новостных лентах сообщалось о том, что недавний фаворит Запада, кумир «революции роз», экс-президент Грузии Михаил Саакашвили во второй раз получил отказ в трудоустройстве в бостонском Tufts University.