Когда элитные круги государства, которое мы в нескольких поколениях привыкли называть «потенциальным противником» (в мировой войне), признает наши преимущества именно в том, что нашу власть не удалось сделать слепым колониальным инструментом, можно, конечно, порадоваться. Однако похвала от бывшего «потенциального противника», а сегодня, если быть точными — от ценностного антипода нашей страны — имеет свою оборотную сторону. Она создает головокружение от успехов, а такое головокружение имеет свойство порождать аберрацию восприятия. Например, мы слышим в наш адрес некое уступчиво-двойственное суждение, а оно нам (нашему пропагандистскому сообществу) кажется похвалой. Второй нехороший эффект головокружения от успехов — это потребность в новых похвалах, своего рода «жажда оценки» от заокеанских инстанций, которые глубоко в подсознании даже очень искренних патриотов воспринимаются как вышестоящие.
Чтобы не быть голословным, приведу три примера. Пример первый связан с уходом из Персидского залива американского авианосца «Теодор Рузвельт» в октябре 2015 года. Это действие американской стороны подавалось гостелеканалом «Россия-24» как знак признания Вашингтоном того факта, что Москва перехватила инициативу в регионе, то есть чуть ли не как отступление Америки. Фактически авианосное присутствие в Заливе прерывалось: а) всего на два месяца; б) согласно решению, принятому еще в августе; в) на фоне жесткого спора о военном бюджете в Конгрессе, который был 30 октября разрешен путем повышения потолка госдолга. Главной же предпосылкой временного ухода из Залива было достижение доверия между Вашингтоном и Тегераном. И именно по этой причине «ястребы», оппонировавшие этому решению, ссылались на то, что «обезоруживание» морского пространства будет болезненно воспринято «по другую сторону Залива», то есть в Саудовской Аравии и Катаре. К сожалению, пропагандисты не потрудились отследить политическую и экономическую конъюнктуру военного решения, прежде чем делать шапкозакидательские выводы.
Пример второй связан со статьей президента Совета по международным отношениям (CFR) Ричарда Хааса, вышедшей в свет поздним вечером 24 ноября и посвященной удару турецкого истребителя по российскому бомбардировщику, уже последовавшей государственной реакции на этот удар и визиту в Россию президента Франции, только что побывавшего в Вашингтоне. Эта статья была воспроизведена на отечественных медиа-ресурсах без первых двух абзацев и последней фразы и приобрела посредством такого обрезания комплиментарный вид. В подправленном виде первое лицо надпартийного института, десятилетиями выполнявшего функцию, аналогичную идеологическому отделу ЦК в Советском Союзе, оказывался еще одним союзником нашей страны в споре с турецким руководством. На самом деле Ричард Хаас счел в этот день необходимым успокоить широкий, особенно «ястребиный», американский экспертный круг, призвав его не бить глобальную тревогу по поводу «неконтролируемого» поведения как Турции, так и России, а отнестись к этой ситуации прагматично. А именно использовать ее для оказания влияния на обе стороны. И при этом не возмущаться тем, что Франция настроена видеть русских своим союзником в сирийской кампании против ИГИЛ (организация запрещена в России). Если французам так хочется, не нужно им мешать, написал Хаас. Что касается характеристик России (в двух первых абзацах) и Турции (в третьем и четвертом), то она была в равной степени пренебрежительной.
В Военной доктрине информационного противоборства США, принятой в начале правления Джорджа Буша-младшего (тогда Ричард Хаас за свой доклад по арабскому миру и получил высшую должность в CFR), присутствует термин «стратегическое умолчание» (reticence). Так, Буш в публичных выступлениях записывал в актив Вашингтона состоявшиеся «цветные революции 1.0» (Грузия, Украина, Киргизия, Ливан), но умалчивал об аналогичных проектах, которые провалились (в Венесуэле, Белоруссии, Узбекистане, Казахстане, Азербайджане, Албании). Проводя параллели с Леонидом Брежневым, можно применить к подобному умолчанию расхожий термин советского «периода застоя» — лакировка (точно так же финансовые подтасовки бушевской семейной компании Enron — то же, что у нас называлось припиской).
Если государственные СМИ приуменьшают наши внутренние проблемы, отвлекая внимание на внешний мир и нашу особую роль в мировой трансформации, — это подлинно стратегическое умолчание: отучившись от самобичевания и «чернухи» 90-х годов, мы лечим неустойчивые души надеждой, а внешнему миру демонстрируем свою стойкость, контрастирующую с паникой стран «старой Европы». Однако если пропагандист произвольно выбирает из оценки заведомо влиятельного западного стратега (из уст Хааса обычно исходят целеуказания для американской внешней политики) только «позитив», отбрасывая суть месседжа, и особенно если кажущееся «ободрение» нашей страны доводится до лиц, принимающих решение в Кремле (посредством жирного подчеркивания «подходящих» фраз), — это совсем иной вид умолчания. Это скорее можно сопоставить с докладом Горбачеву о том, как на местах замечательно внедряется кооперативная реформа, с умолчанием о том, как разверзающаяся фискальная дыра истощает союзный бюджет.
Есть умолчание и умолчание. Точно так же: есть разоблачение и разоблачение.
Пример третий. Когда экс-либерал Георгий Бовт (в последнее время число либералов, переквалифицировавшихся в патриоты, растет как-то подозрительно) в гостелеэфире рассказывает, что в бизнес ИГИЛ вовлечен целый ряд стран, это полезно и познавательно. Но вслед за полезным разъяснением следует сожаление о том, что Турцией не занялась организация под названием FATF, — аналитика меняет качество. Дело не в том, что в черном списке произвольно (с международно-правовой точки зрения) созданного надзорного ведомства фигурировала не только «Турция наряду с Зимбабве», но и наша страна, в то время как Гаити и Экваториальная Гвинея там никогда не значились. Дело в том, что, адресуясь произвольно выбирающей жертв в конфискационных целях международной инстанции, мы, во-первых, признаем авторитет этого «надзирателя», а во-вторых, что еще хуже, «доводим до ее сведения» о непорядках у географического и цивилизационного соседа. То есть выступаем перед этим колонизационным по предназначению ведомством с позиции «снизу вверх» — как школьный ябедник.
До сих пор Россия вызывала восхищение широкой аудитории, в равной степени на Западе и Востоке, последовательностью и решимостью в отстаивании исторической памяти и справедливости (в истории с украинским переворотом и спасением Крыма от бандеровской инфекции), а затем в поддержке осажденного смертельным врагом союзника, его государственности и уникальной культуры (в истории с Сирией) и давала понять, что за ценой не постоит, приводила лидеров бывших империй в состояние стыда и неловкости, а «нерешительного Обаму» доставляла под огонь внутренних критиков. Эта тактика была в равной степени рискованной и выигрышной, и этот выигрыш после удара Каспийской флотилии стал переходить в материальную форму на оружейном рынке. Удар турецкого истребителя с военной точки зрения предоставил дополнительную свободу действий — оправдал предоставление осажденному союзнику мощных противоракетных средств, подтолкнул на его (и нашу) сторону правительство Ирака. Но в политической сфере одна за другой стали звучать фальшивые ноты, диссонирующие с нашим собственным, планомерно культивированным образом воителя и защитника. Не может воитель и защитник быть одновременно ябедником.
Бывает в истории так, что воитель и защитник является одновременно вынужденным вассалом: так было с Александром Невским, громившим тевтонского интервента, но платившего дань Орде. Однако вассальные отношения отличаются от колониальных политически и стилистически. Как только вассал начинает наушничать суверену на своего соседа или, предположим, некий князь сдает наместнику брата, на вассала с этого момента смотрят как на холопа. «Стук» в FATF (Transparency International, OCCRP, ICIJ и т. п.) на другую страну, будь то даже Украина — это холопство.
Мало того, в сегодняшней мировой ситуации аналог Орды, то есть превосходящей по потенциалу империи — это не Соединенные Штаты Америки. И именно в 2015 году влияние Вашингтона на мировые события беспрецедентно сократилось, а влияние Поднебесной империи в ее новой реинкарнации — беспримерно, фантастически возросло. Разумеется, мы догадываемся, что именно это уравнивание сил предоставляет нам возможность вольнее вести себя на мировой арене, чем когда-либо. И не только нам, но и куда меньшим по размеру и потенциалу странам — от Египта, военный лидер которого пришел к власти вопреки желаниям и расчетам американских элит, до маленькой Македонии, где сорвался последний из суррогатных переворотов новейшего времени.
В этом меняющемся мире мы могли позволить себе невиданную роскошь — игры на противоречиях в лагере бывшего «потенциального противника», провоцировать их клевретов друг против друга в разных точках мира — от Украины до далекой Малайзии.
Но ни в коем случае не давать провоцировать себя в интересах одного американского клана против другого. И ни в коем случае не докладывать на другую страну в ту инстанцию, которая — пока что — имеет санкционные рычаги влияния и на твою страну, на ее экономику, а не только на произвольно избранных влиятельных лиц и их родственников. Поскольку это два разных качества политики — приличествующий и не приличествующий полюсу мирового влияния.
Конфискационная самооборона Америки
Год 2015-й начался с шокировавшего Вашингтон вступления в учрежденный Китаем Азиатский банк инфраструктурных инвестиций ведущих европейских стран вслед за странами АСЕАН, а закончился установлением стратегического партнерства Китая с Великобританией, в которой есть и французский элемент, а именно участие EDF в проекте реконструкции британской АЭС Hinkley Point. Экономический рычаг Китая — владение американскими долговыми обязательствами — лишь один из «крючков», за который Пекин цепко удерживает Вашингтон. Другой крючок — зависимость от импорта множества категорий доступных потребительских товаров. Третий — та самая идеологически привилегированная отрасль альтернативной энергетики, то самое материальное выражение «прогрессистских» ценностей, которое не воплотить в реальности, даже пропаганды ради, без китайских лантаноидов.