Примечательно, что самые высокие цифры рейтинга республиканского кандидата Трапма приходились как раз на тот период, когда на демократическом поле еще более быстрыми темпами (от нуля до 19 % за месяц) росли цифры Джо Байдена. Более того, в конце августа-начале сентября, когда пресс-служба Белого дома намекнула на благословение Байдену от действующего президента, именитые эксперты двух ведущих американских телеканалов — либерального CNN и консервативного Fox News — раздавали авансы обоим кандидатам. В эфире NBC News только и слышалось: Байден-Трамп, Байден-Трамп, а гендиректора Fox News Роджера Эйлса агитировали идти на выборы вице-президента в паре с Трампом, хотя накануне Трамп довел до истерики дикторшу того же телеканала. Но как только Байден вышел из гонки, Трампа начали буквально выталкивать следом за ним, и те же его неполиткорректные выпады, которые вчера расценивались как милые «приколы», стали приравниваться к «нетерпимости» (bigotry) и «речевому подстрекательству» (hate speech), а Эйлс ретировался в команду Джеба Буша.
У Байдена и Трампа в самом деле было много общего в риторике. Во-первых, главными мишенями обоих были (в эпатажной или мягко-ироничной форме) Хиллари Клинтон и Джеб Буш — два «династических ставленника». С этим «анти-династизмом» сочеталась действительно по-разному обоснованная терпимость к России (с Москвой надо работать, либо Москве не следует мешать). Обоих не жаловала неоконсервативная пресса, в классической форме традиционно произраильская, а если точнее, то настроенная на прерванный Эрдоганом, но желательный альянс Израиля и Турции. Причем если в первом случае недоверие объяснялось достаточно известным проиранским уклоном кандидата, то во втором не объяснялось вовсе никак, но было настолько откровенным, что на конференции Республиканского еврейского конгресса Трамп заявил еврейским активистам: «Я знаю, что вы меня не поддержите, но я без вас обойдусь».
Общественные группы поддержки Байдена и Трампа происходили из принципиально разных «муравейников»: вицепрезидента жаловали влиятельные прогрессисты, в том числе непосредственно из идеологического центра этого направления — Rockefeller Foundation, в то время как группа политтехнологов Трампа пришла к нему из окружения братьев Чарльза и Дэвида Кохов, имеющих, напротив, репутацию экоскептиков и чуть ли не гомофобов. Однако способ найма — вопрос сугубо технологический, и, как известно на многих примерах, угодная конъюнктуре риторика вполне сочетаема с частными интересами, ей противоречащими. В то время как «прогрессистская» идеологическая линия превозносит альтернативную энергетику и порицает углеводородную «поллюцию», сам кандидат, не особенно афишируя этот факт, вполне может быть «завязан» в нефтяных интересах. Так, еще в 2013 году достоянием прессы стало присутствие родного сына Байдена и близкого друга Керри в совете директоров компании Burisma, с интересами на Украине. Между тем Koch Industries в 2015 году обозначилась в списке претендентов на Одесский припортовый завод.
Украина и Грузия стали своеобразными индикаторами расклада сил в противостоянии американских кланов. Борис (Бидзина) Иванишвили в своей кампании против Михаила Саакашвили в 2012 году опирался на медиа-ресурс канала TV9, в совет директоров которого вошел собственной персоной почетный президент CFR Лесли Гелб — то самое влиятельное лицо, которое с марта 2012 года убеждало Обаму пригласить Керри (а не Райс) на пост госсекретаря. Как только клановая конъюнктура в США отворачивалась от Байдена и Керри, так сразу же в Тбилиси активизировалось или Единое национальное движение Саакашвили, ждущее, как манны небесной, возвращения к американской власти неоконсерваторов, либо партия «Свободные демократы» Ираклия Аласания, давно «окормляемая» по клинтоновской линии. В свою очередь, раздобытая «Киберберкутом» пленка с голосом Виктории Нуланд, внушающей послу Джефри Пайэтту, что правильный человек в Киеве — не «Клич», а «Яц», вошла в биографию г-жи Нуланд в Wikipedia.
Помощник главного редактора Foreign Policy Джеймс Тра-уб, рассуждая в статье от 6 ноября о стиле будущего президентства Хиллари Клинтон, сообщает, что ее либеральные коллеги по Демпартии опасаются, что эта политика будет kaganesque. Термин образован от имени Роберта Кагана — супруга Виктории Нуланд, работавшего с Клинтон и в то же время имеющего теснейшие связи с республиканцами-ястребами. Роберт Каган был инициатором восстановления известного своей «ястребиностью» «Проекта за новый американский век» (PNAC) под новым названием Foreign Policy Initiative (FPI). Еще один соучредитель FPI, Дэн Синор, экс-советник посла Бремера в Ираке, вместе с Дэвидом Петреусом вложил средства в израильскую компанию Windward (обработка спутниковых данных о перемещениях морских судов). Об этом израильская пресса сообщила в связи с тем, что еще один партнер этой компании, генерал Габи Ашкенази, подумывал о политической карьере, — но вовсе не в «Ликуде», а в номинально левой партии «Еш Атид». Впрочем, для Петреуса право-левые комбинации не впервой: он же без проблем партнерствовал с Хиллари. И появился в этом году в Киеве на саммите Yalta European Strategy (YES) вместе с Шимоном Пересом и особо приближенным к чете Клинтон украинским олигархом, зятем Леонида Кучмы Виктором Пинчуком.
Утечка информации о планах генерала Ашкенази была вполне созвучна слухам о формировании альтернативной коалиции на выборах в кнессет в составе партий «Кулану» — осколка «Ликуда» во главе с уроженцем Ливии Моше Кахлоном, «Еш Атид» и обиженным на премьера «русским» израильским политиком, экс-главой МИД Авигдором Либерманом. Поскольку одновременно говорилось, что выборы в очередной раз будут внеочередными, премьер Нетаниягу (Нетаньяху), не желавший уступать кресло, активно занялся поисками точек опоры — в США и не только. Вначале для него стало очевидно, что Джон Керри, вопреки его проиранской ориентации и пропалестинской риторике, заинтересован в том, чтобы премьером остался именно он. Не только ввиду незаинтересованности в приходе к власти в Израиле петреусовских протеже, но и по той простой причине, что еще один нефтяной интерес Джона Керри сосредоточен на шельфе Израиля — в проекте «Левиафан». На фоне этого очень непубличного компромисса правительство Израиля стало толерантнее и к Дамаску, хотя и не без задней мысли: готовность к согласованию между ЦАХАЛ и российскими ВКС на сирийской границе сочетается с расчетом на легализацию присоединения к Израилю Голанских высот.
План разработки месторождения «Левиафан», с момента его открытия в 2010 году, был предметом конфликта с Турцией в связи с проблемой Северного Кипра: при подписании договора о морской границе Иерусалим и Никосия «беспечно» проигнорировали суверенитет Северного Кипра, не признанный какими-либо странами, кроме Турции.
Энергонезависимость стала актуальнее для Израиля после временного прихода к власти в Египте представителя ихванов Мохаммеда Мурси, инициировавшего пересмотр долгосрочных соглашений по цене на египетский газ для Израиля. Закат власти ихванов был итогом ухода Хиллари Клинтон с поста госсекретаря — и уже по этой причине Израилю есть за что благодарить клан Керри-Байдена: он не помог воцарению генерала аль-Сиси, но и не помешал. С новой египетской властью отношения были также совсем не безоблачными, но как раз в газовой сфере сложился консенсус, чему помогла итальянская корпорация ENI. Когда в Египте было открыто превосходящее «Левиафан» по масштабу месторождение «Зохр», глава ENI Клаудио Дескальци предложил создать единый египетско-израильско-кипрский «энергетический хаб», а точнее — соглашение о совместной добыче, переработке и экспорте. Эти планы Нетаниягу (Нетаньяху) озвучивал в Вашингтоне, и по раздраженной реакции «Аль-Джазиры» можно было легко догадаться, что данные планы отнюдь не устраивают Катар. Не устраивали эти планы и Турцию, и не только из-за Северного Кипра: проект ENI вступал в прямую конкуренцию с турецко-азербайджанским проектом Трансанатолийского газопровода.
Главным источником углеводородов при этом предстояло стать Египту, где стали «обозначаться» крупные корпорации, в том числе российские. Недовольство Катара между тем вполне разделяли американские сторонники «суннитской оси», Роберт Каган на круглом столе в Foreign Policy, не колеблясь, назвал Египет государством, враждебным США (противопоставив лояльной Японии).
Заодно Роберт Каган заметил, что достигнутое усилиями Керри соглашение о заморозке иранской ядерной программы «отвадило» остальные страны региона от планов нуклеаризации. Как выяснилось в середине октября, он был не совсем прав: такие планы высказали, хотя и вполголоса, Объединенные Арабские Эмираты. Такой интерес насторожил стратегов «политики kaganesque» не только по причине противостояния эмиратского семейства Нахаяйн с ихванами. Так случилось, что в один и тот же день в Израиль прибыла делегация российских еврейских деятелей, лояльных Кремлю, среди которых Нетаниягу (Нетаньяху) особо выделил Михаила Мирилашвили, и — вроде бы отдельно от них — президента Грузии Георгия Маргвелашвили, которого принимающая сторона решила свозить на экскурсию на реактор в Димону. Между тем всего четырьмя днями ранее в Грузии состоялся профинансированный Китаем и Азиатским банком развития Форум Шелкового пути, где одним из самых влиятельных гостей был глава Центрального банка Эмиратов.
Можно было представить себе выражение лица Роберта Кагана в этот день — особенно если учесть, что, расхвалив накануне японского премьера, он подложил ему колоссальную свинью. Каган проговорился, что Япония — только что в день Хиросимы призвавшая к повсеместному уничтожению ядерного оружия — готовит создание собственной бомбы. Прошло в две недели, и ровно в канун приема Си Цзиньпина в Вашингтоне на портале Carnegie Endowment был вывешен доклад о подозрительном накоплении плутония на японских производственных объектах, явно превосходящим потребности мирного атома.
Что было получено от Китая в обмен за подобный подарок? Крупный контракт с Boeing, вице-президентом которого, напомним, работал Томас Пикеринг.