Среброволосый мужчина в одиночестве прогуливался по лесной тропе. В трудные моменты даосу необходимо побыть наедине с собой. В голове его металось столько мыслей, терзающих его покой, что было сложно сконцентрироваться хоть на одной.
Навязанные постулаты всю жизнь сковывали Циу по рукам и ногам, неотрывно следуя за ним по сей день. Глава Бай обязан следить за каждым своим словом, поступком, действием. Дабы не потерять лицо, не потерять уважение. Колкий характер Вэйюэ с самого детства отталкивал от него людей. Циу был единственным человеком, кто в любом плохом поступке черноволосого юноши искал что-то светлое. Что-то, что Вэйюэ так усердно прятал от всех. Он и сам не заметил, когда его стал интересовать этот в край распущенный юноша. Просто в какой-то момент Циу осознал, что хочет стать для него близким другом.
Но сколько бы раз он ни пытался с ним сблизиться в юные годы, столько же раз Вэйюэ его отталкивал. И каждый раз оказывался грубее и жестче предыдущего.
Циу не понимал причины. В конце концов, любой устает стучать в закрытые двери…
Только перестать стучать не значит забыть.
Юный мечник так и не смог от него отказаться. Только вся масса его чувств и строгие правила со временем стянули цепкие путы на его горле, не позволяя ровно дышать. Так начало зарождаться осуждение. Но кого он осуждал? Себя? Вэйюэ? Порой он и сам не мог ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Взрослея, Циу стал все меньше проявлять интерес к несостоявшемуся другу. У них начались усиленные тренировки и подготовка к принятию статуса глав кланов Четырех Ветров.
Юноша из простого мальчишки по имени Циу стал главой клана Западного Ветра. Отныне все обращались к нему «глава Бай». Вместе с этим возрос и уровень его сдержанности, мудрости, ответственности. Но фатальной проблемой для него оказался Вэйюэ. Теперь они виделись каждый день, им приходилось общаться и терпеть друг друга в одиночных стенах Зала собраний. Характер Вэйюэ с каждым годом лишь ухудшался. Неокрепший щенок с молочными зубками вырос в уверенного волка с пастью, что готова любому вырвать глотку.
Слишком часто неукротимая волна стала тревожить спокойные воды. Но волна всегда оставалась частью этих вод. Для нее всегда было там место. Как бы ни противился морской покой, ему не хватало собственного шторма, напоминающего, что его воды не мертвы.
В очередной раз все восстали против шторма, но в этот раз могущественные воды не бросят волну биться с врагами в одиночку.
Глава 17Веретено прошлого
Шелест качающихся в такт веточек лиственницы. Запах сырости и хвои, словно надломили и растолкли в ступке катайю[26]. Невозможно ничего разглядеть, только почувствовать. Как бы он ни старался рассмотреть, где оказался – все тщетно, перед глазами лишь тлеющая бездна. Истошный крик. Такой пронзительный, нечеловеческий, исходящий из самых глубин гортани. Свобода заполнила легкие, сердце вмиг замерло. Ощущение полета и невесомости. Странное осознание, будто хочется плакать, выть от душевной боли. Но, кажется, ветер иссушил последние слезы. Словно именно в этот момент наступил конец. Та самая точка невозврата. Ничего не исправить, ничего не вернуть. Это крик ворона? Я лечу? Может, это просто ночной кошмар?
Письма вскоре настигли своих получателей. Внимательно читая о том, что на срочном собрании вынесут вопрос о наказании главы клана Северного Ветра Чжао Вэйюэ, все встрепенулись. Неописуемая радость накрыла лица читателей бумажных свитков с каллиграфически выведенными символами. Лишь один из них пребывал в смутном состоянии от новостей. Мужчина хотел бы радоваться со всеми, но это не то, что необходимо его неспокойному сердцу. В его голове засела едкая мысль: «Я должен отомстить самостоятельно. Твой паршивый братец и ты умрете от моей руки, как умер мой сын!» Сильно сжимая некогда ровный лист, мужчина отбросил его в сторону. Брови сошлись над переносицей, словно две грозовые тучи. Он отправится на собрание и что-нибудь обязательно придумает.
Мысли о том, что Чжао Вэйюэ вскоре ожидает расправа, грела души даосов. Бессмертные спешили собраться как никогда быстро, отложив все свои важнейшие дела. Даже ленивый отправился бы поглазеть на увеселительное зрелище, как Вэйюэ зачитают приговор. Никто не сомневался в решении. Даосы томились в ожидании долгие годы, но знали, что однажды главе Чжао несомненно воздастся по заслугам. Поэтому сейчас все собирались с главной целью – отпраздновать. Спустя каких-то три дня в Зале собраний стояли все главы Четырех Ветров, а также глава клана Небесных Сапфиров Ван Вэйшэн, глава клана Колючих Вод Чжу Сун, глава клана Последнего Заката Чан Сянцзян и глава клана Сияющих Песков Се Чэнь.
Чжао Вэйюэ молчаливо стоял на своем прежнем месте главы клана Северного Ветра. Его причастность к нападению еще не доказана, сейчас еще можно было ровно дышать, ведь скоро каждый вдох будет отдаваться щемящим переломом костей. До этого момента даос находился в строгой изоляции, но, по правилам, на собрании он обязан присутствовать и может даже высказать свое мнение. В данный момент Вэйюэ – глава Северного Ветра, и пока никто не смеет оспорить этот удручающий факт, как бы ни вожделели их взгляды увидеть его свержение с вершины.
Главы громко переговаривались между собой, озираясь на мужчину, что тенью стоял в стороне и не обращал на происходящее никакого внимания.
– Возомнил о себе невесть что. Ему скоро конец, а он делает вид, словно его судьба не в наших руках!
– Да он смирился! Вы посмотрите на него. Знает, что не жилец!
Продолжалось метание камней до тех пор, пока не начала говорить Яо Мэйли. Глава Южного Ветра во всех подробностях поведала о произошедшем ранее, не упуская возможности вставить парочку дополнительных очерняющих фраз. Вздохи и ахи пронзали пространство Зала собраний, множество пар глаз уставились на Вэйюэ с презрением и осуждением. Когда глава клана Южного Ветра закончила говорить, вздохи и ахи вновь сменились словами, перебивая друг друга в этом безумстве. Было сложно понять, кому именно из глав принадлежат произнесенные слова:
– Лягушка мечтает взобраться на вишню[27]!
– Позор! Какой позор!
– Каждый из нас может только мечтать возглавлять такие могущественные кланы! А этот… Этот мерзавец решил провернуть за спиной целое восстание!
– Тут и доказывать нечего! Все очевидно! Это точно он!
– С гнилого дерева гнилые яблоки. Каков отец, таков и сын, истинное порождение прямиком из преисподней!
Слушая колкие высказывания в свой адрес, Вэйюэ никак не реагировал, ему было попросту плевать. Жаль, нельзя временно стать глухим, он бы предпочел ничего не слышать. Но последняя фраза все же задела даоса. Кулаки сильно сжались, а черные глаза, кажется, заполыхали первобытным пламенем. Лучше бы никому не заметить его угрожающую реакцию, а то вновь завизжат, как трусливые свиньи.
Чжао Вэйюэ множество раз попрекали отцом, и это поистине злило бессмертного. Ведь ненависть сына к отцу была ни на каплю не меньше, а то и в разы больше. На самом деле никто не был способен ненавидеть Вэйдая сильнее, чем собственный сын. Казалось, сколько бы лет ни прошло со дня смерти предшествующего главы клана Северного Ветра Чжао Вэйдая, ответственность за его деяния никогда не спадет с плеч его прямых потомков. Поистине, про́клятый род.
В свое время Вэйдай уничтожил несчетное число как бессмертных даосов, так и простого люда. Долгое время никому не удавалось его свергнуть. В те времена клан Северного Ветра заправлял остальными кланами, выступая вершиной пищевой цепи. Мощь Вэйдая была неоспорима, никто не мог понять, как он постиг эту силу. В конечном счете, он настолько расслабился, ощущая свою безграничную власть, что это и стало его концом. Убили его вовсе не сильнейшие враги и даже не прославленные заклинатели, а собственные ученики. Юноши, набравшись невиданной смелости, отравили своего главу в его собственных покоях. Позорная мучительная смерть для бессмертного неслыханных амбиций! Кучка юных адептов навсегда стерла весь его смысл жизни, отправив в круг перерождения.
Терзающие мысли всплыли в голове Вэйюэ. Он снова вспомнил, как отец приказал убить его лучшего друга в детстве. Как он был не в состоянии помочь, остановить отца, хоть что-нибудь сделать. Даос винил себя во всем до сих пор. Но не только это разжигало в нем бескрайнюю ненависть к своему драгоценному отцу.
Мать Вэйюэ когда-то была совершенно обычной странствующей заклинательницей, хоть и принадлежала древнему роду Си, что правили в горах Куньлунь. На самой вершине необъятной горы Куньлунь был вознесен Нефритовый дворец неимоверных размеров, принадлежащий ее семье. Род Си в те времена оставался почитаемым, богатым, знатным и имел влияние ни меньше самого Сына Неба[28]. Девушка же предпочла отказаться от всего и отправиться в странствие, дабы помогать нуждающимся.
Странствующая заклинательница Си Ванму[29] встретилась с Чжао Вэйдаем, когда тот явился в Нефритовый дворец взять ее в жены. Преследовал он далеко не благородные цели. Глава Чжао желал тем самым расширить свое влияние и заручиться поддержкой семьи Си. Родители Ванму всегда оставались благосклонны к дочери, позволяя ей самостоятельно принимать решения. Девушка отказалась выходить замуж за Чжао Вэйдая. Только вот бессмертный не принял отказ.
Обнажив свой меч, он выколол Си Ванму левый глаз. Тем самым он разрушил всю ее дальнейшую жизнь. Родители вынудили дочь согласиться на свадьбу. И девушке пришлось выйти за него. Ведь никто бы не посмел взять в жены безглазую уродину. Родители смогли бы пережить все, кроме позора их дочери. Союз супруга Чжао и супруги Си состоялся в том же месяце. Долгие годы то, что именно Вэйдай лишил свою жену глаза, хранилось в строжайшей тайне. Неизвестно, что произошло, но их история оказалась раскрыта. Только вот Ванму давно исчезла, бросив двух сыновей и Вэйдая.