Врата в закрытый клан Непревзойденных Лун сегодня открыты. Каждый час в этот холодный день прибывали невесты с личным сопровождением. Девушки одна краше другой: каждая отличалась изящными манерами, каждая желала стать лучшей женой для сына уважаемого главы Лю Гуаэя. Глава Лю – статный мужчина сорока лет, за все годы судьба одарила его только одним сыном. Последнее время Лю Гуаэй совсем ослаб и стремительно увядал на глазах. Последствия тесной работы с ядами мало кого щадят. Даже при соблюдении техники безопасности и своевременном приеме нейтрализующих лекарств ядовитые пары медленно разрушают человека изнутри. Как дикий саженец вспахивает грубую почву, пробиваясь наверх, так и яд изнутри разрушает телесную оболочку. Заветным желанием стремительно увядающего отца стало как можно скорее устроить благополучный брак для единственного сына.
В свою очередь Лю Пэнфэй не был рад навязчивому желанию отца. Двадцатилетний желторотый птенец мечтал выбраться из гнезда, странствовать по миру, а не обременять себя помолвкой. Но один лишь факт его рождения в клане Непревзойденных Лун сковал его по рукам и ногам. Никому не позволено покидать территорию клана. Выйти за стены можно разве что после смерти, когда душа покинет бренное тело и обретет призрачную свободу. После смерти отца заботы главы клана лягут на его молодые плечи, что только сильнее связывало по рукам и ногам. В этот день Пэнфэй заперся в комнате, не желая покидать ее пределы как минимум ближайшие сутки.
К вратам приближалась девушка в одеяниях цвета яшмы, темные волосы ее были собраны в высокую сложную прическу с множеством золотых заколок. Нежное лицо прикрывала, колыхаясь, сетчатая красная накидка с золотыми вкраплениями, но даже сквозь нее можно было заметить, насколько красивы и правильны черты утонченного лица. Ее походка была настолько невесома, что со стороны она словно парила, а не шла по земле. По правую руку от нее шел высокий мужчина в одеждах цвета воронова крыла, расшитых золотыми узорами цветов эпифиллума. Во взгляде чернильных глаз полыхал первобытный огонь. Один только давящий взгляд по мощи был подобен непревзойденному оружию. Стражи врат невольно старались избегать столкновения взглядом с черноволосым мужчиной. Мужчина и женщина, по величию сравнимые с точеными изваяниями богов, были никем иными, как Чжао Вэйюэм и Яо Мэйли.
Пока они находились на достаточном расстоянии от стражи, Вэйюэ прошептал:
– Молчи, говорить буду я.
Яо Мэйли незаметно кивнула, хотя в глазах ее отразилось недовольство: неужели теперь ей будут затыкать рот?! Недовольство так и утонуло в тени от красной накидки, оставаясь никем не замеченным. Они вплотную подошли к воротам, дальнейший путь преградили стражи и попросили незнакомцев представиться.
– Мое имя Ван Вэй, а это моя младшая сестра Ван Люэ. Мы прибыли из провинции Вэнь на отбор невест.
– Почему невесту сопровождает брат, а не служанки? – Один из стражей сощурился, удерживая руку на рукояти меча, покоящегося в ножнах. Самый младший оказался самым внимательным, но у главы Северного Ветра был на все готов ответ.
– Наша семья бедна. Мы не можем позволить себе содержание слуг. Матушка с отцом давно почили, я, как старший мужчина в семье, унаследовал обязанность позаботься о благоустройстве сестры. – Вэйюэ отвечал уверенно, словно каждое слово – чистейшая правда. Лгать, скрывая эмоции, он научился в далеком детстве, этот навык уже не раз ему пригодился. Вот и сейчас стражники повелись на лукавые речи даоса.
– Сдайте оружие и проходите, вас сопроводят до покоев.
Вэйюэ рассчитывал на нечто подобное, но расставаться с мечом в их случае – большой риск. Если обстоятельства сложатся не в лучшую сторону, они не смогут отбиться. Вэйюэ владел искусством темных печатей, но Яо Мэйли знала лишь немногие разрешенные техники, создающие светлые печати, которые совершенно бесполезны в бою. Главным духовным оружием девушки всегда были стрелы и на самый крайний случай – меч. Духовное оружие даосам пришлось передать страже. Рисковать и пытаться хитрыми методами что-то протащить в клан они не стали. Если бы у них заметили оружие, весь план бы мигом провалился, а так у них есть хоть какие-то шансы.
За воротами перед ними предстала широкая лестница, что вела к основным постройкам клана Непревзойденных Лун. Для местных жителей новоприбывшие казались настоящей диковинкой. Дети удивленно таращились и перешептывались между собой, обсуждая гостей. Многие из младших поколений впервые увидели, как их клан впустил чужаков в свои двери.
На вершине лестницы Яо Мэйли пришлось разделиться с Вэйюэм. Служанки сопроводили ее в женские покои, расположенные на территории, где мог находиться исключительно женский пол, а Вэйюэ отправили в мужскую часть.
Тем временем в клане Западного Ветра днем и ночью Цилинь находился в покоях Бай Циу. Духу-покровителю удалось сдержать распространения яда, но тот, что уже успел проникнуть в меридианы, медленно сжигал изнутри мертвенно-бледное тело бессмертного. Сиреневые лепестки почти полностью укрыли некогда чистую, сияющую кожу мечника. Изредка с его губ срывались мучительные стоны, на висках не просыхала холодная испарина. Даже двухтысячелетнему Цилиню, повидавшему многое за свою долгую жизнь, сложно было сказать, сколько глава Западного Ветра продержится в таком состоянии.
В комнату вошел Юйлун. Заметив, что лицо Бай Циу стало выглядеть значительно хуже, чем вчера вечером, он ощутил панику и чуть не выронил поднос с пиалами из рук.
– Цилинь, он… Глава Бай выживет? – Ученику было сложно произносить вслух эти слова. Он чувствовал, что если Бай Циу умрет, то его старший брат, скорее всего, сойдет с ума или навсегда померкнет. Только глава Бай вызывал в нем эмоции. Хоть юноше и сложно было понять, когда Вэйюэ и Циу успели так сблизиться и сблизились ли вообще, но от него не утаился страх в глазах Вэйюэ. Старший брат боялся за жизнь главы Бай. Во время разговора перед его отбытием, как бы Вэйюэ ни старался подавлять свои эмоции, притворяясь спокойным, достаточно было внимательно на него посмотреть. Концы пальцев Вэйюэ подрагивали, а в глазах оказалось слишком много застывшей влаги. Любой, кто знал главу клана Северного Ветра, не поверил бы, что тот может испытывать что-то кроме недовольства и осуждения. Тем более настолько волноваться о чужой жизни? Да, это абсурд! Не-воз-мож-но. Сам Юйлун так никогда не считал, но он действительно ранее не замечал, чтобы Вэйюэ с кем-то сближался.
– Если они поспешат, то его жизнь можно спасти. Только вот, боюсь… – Цилинь осекся и прикрыл свои выпуклые черные глаза с мерцающей в глубине зеленью. Дух внимательнее прислушался к потоку духовных сил, протекающих по духовным меридианам в теле Бай Циу. Юйлун сжал руки в кулак от нарастающего беспокойства, но не смел поторапливать духа с ответом. Наконец единорог продолжил: – Последствия яда ужасны для его энергии Ци.
– Что это значит?! – Теперь уже Юйлун не сдержался, поторапливая Цилиня как можно скорее дополнить ответ.
– После того как он придет в себя и яд полностью выведут из тела, его духовные силы медленно начнут слабеть. Есть вероятность, что глава Бай полностью лишится духовных сил.
Для даоса лишиться духовных сил – словно человеку перекрыть кислород, а птице обрезать крылья. Бай Циу уважаемый глава могущественного клана Западного Ветра, прославленный мечник, он несет ответственность за тысячи жизней. Но что ему останется, если он лишится всех сил? Как ему после этого существовать в этом мире? Рассуждая об этом, Юйлун совсем побледнел, он так же отчетливо понимал: как только Бай Циу свергнут с места главы, более никто не защитит Вэйюэ от гнева других глав. Какая участь грозит старшему брату?
Пока Юйлун совсем не сравнялся в цвете с мертвенно бледным Бай Циу, Цилинь спокойно дополнил свои слова:
– Есть один способ очистить энергию Ци и восстановить ее поток по меридианам, но для этого необходимо пойти на определенные жертвы другому человеку. Я поговорю с главой Чжао, когда он вернется. Юноше не стоит об этом так волноваться. В этой проблеме должны разбираться старшие.
– Но что это за способ? – Юйлуна совсем не устроил настолько неясный ответ, хоть и на сердце стало слегка легче.
– Юноша, хватит болтать. Принеси лучше теплой воды, необходимо промыть треснувшую кожу.
Стоило Яо Мэйли пересечь порог дома, как перед глазами засуетились служанки: словно муравьи в муравейнике, бегали от покоев к покоям, расселяя новоприбывших невест. Невесты одаривали друг друга колкими взглядами, придирчиво оценивая внешность и каждое движение соперниц. Заприметив Яо Мэйли, некоторые позволили себе вслух пропустить недовольный хмык. Если бы действия главы клана Южного Ветра сейчас не были столь ограничены, она доходчиво объяснила бы этим девицам, как необходимо себя вести в ее присутствии. Сжав кулаки, рискуя не сдержаться, она ускорила шаг и поторопила своих служанок как можно скорее отвести ее в личные покои.
Комната Яо Мэйли оказалась небольшой, но благодаря тому, что она была обставлена мебелью из дорогих материалов, создавался уют, граничащий с роскошью. Покои наполнял сладкий цветочный аромат, исходящий от палочек благовоний.
– Госпожа Ван, завтра утром за вами зайдет художник, чтобы нарисовать ваш портрет для молодого господина Лю, – обратилась служанка к Яо Мэйли.
– Портрет для молодого господина Лю?
Стоило бы промолчать, но полностью подавить свой характер Яо Мэйли была не способна. Ей действительно не было понятно, для чего господину Лю ее портрет.
– Наш господин очень занятой человек, у него нет времени на смотр каждой невесты. Лучшие художники завтра нарисуют портреты всех девушек, а господин выберет пять претенденток. Остальных же отправят домой.
Сразу, как закончила говорить, служанка поклонилась и удалилась из комнаты, закрыв за собой дверь. Яо Мэйли пренебрежительно подумала: «Надо же, какой вшивый мерзавец. Девушки со всех сторон света едут ради встречи с ним, а он даже не соизволит лично познакомиться с каждой? Что за воспитание у мужчин в клане Непревзойденных Лун. Совсем одичали за закрытыми вратами». Дальнейшее неуместное рассуждение оборвалось, как только Мэйли поймала себя на мысли, что ее это никак не ка