Глава Колючих Вод зашел за спину плененного младшего брата Вэйюэ и прошептал тому на ухо:
– Чжао Вэйдай убил моего сына, я же убью его сыновей. Кровь за кровь!
Внутри Юйлуна все рухнуло, когда он осознал, что отец буквально наложил на них проклятое бремя своими бессердечными поступками. За его ошибки всю жизнь расплачиваются сыновья, сколько еще это должно продолжаться?! Вэйдай почти не воспитывал Юйлуна, этим как мог занимался Вэйюэ. Чжао Вэйдая убили, когда его младшему сыну исполнилось десять лет, старшему же было девятнадцать. Ноша возглавить клан Северного Ветра легла на плечи Вэйюэ слишком рано. Братья пытались исправить репутацию клана, но даже спустя семь лет их по-прежнему неотрывно преследуют грехи родного отца, что передались им по крови, словно грехи – это какой-то наследуемый титул.
– Когда до меня дошло письмо с призывом явиться на собрание для вынесения наказания главе Северного Ветра, ты не представляешь, как я расстроился. Никто не посмеет отобрать твою жизнь, кроме меня! Мне пришлось уронить лицо и вступиться за тебя, поддерживая слова этого упивающегося властью среброволосого глупца. Кстати, а у него какие причины тебя защищать? Тоже желает уничтожить самостоятельно? Как жаль его расстраивать!
Вэйюэ сразу понял, о ком речь. Он не собирался позволять очернять главу Бай за спиной такому мелочному человечишке и рыкнул:
– Закрой свою…
Чжу Сун, сощурив гневный взгляд от угрозы в тоне Вэйюэ, отдал приказ адептам, не оставляя шанса главе Северного Ветра завершить свою речь:
– Не позволять псу лаять без команды!
Адепты натянули хлысты еще сильнее, один из них ударил Вэйюэ коленом в живот, отчего тот согнулся, в очередной раз сплевывая сгусток крови. Духовные силы, что напитали хлысты, воздействовали на внутренние органы, и уже подкрадывался тот миг, когда можно умереть от сильной потери крови. Чжу Сун, замечая плачевное состояние жертвы, осознал, что пора заканчивать.
Вэйюэ обязан смотреть, пребывая в здравом рассудке, а не полудохлой крысой!
Оголяя хладную сталь еще незапятнанного кинжала, Сун прочертил тонкую алую полосу на шее Юйлуна, намеренно не углубляя порез. Всхлип младшего брата от резкой боли заставил Вэйюэ прийти в себя. Даос был на грани потери сознания, но родной голос оказался способен выдернуть его с того света.
– Я убью тебя! Не смей к нему прикасаться!!!
Стекающая по шее свежая кровь и убийственная сталь в опасной близости от Юйлуна заставили Вэйюэ озвереть. Изо всех сил, что у него остались, он пытался откинуть адептов. Юйлун молил отпустить их, он был готов пойти на все, что угодно, пытался договориться. Слезы младшего брата обжигали запятнанную кровью кожу на щеках. Он так боялся за Вэйюэ, совершенно забывая про себя. В момент всеобщего сумасшествия Сун лишь громко смеялся, упиваясь отчаянием родных братьев.
Наконец Вэйюэ удалось на мгновение откинуть от себя толпу адептов, и пока остальные не успели напасть по приказу Чжу Суна, он побежал к младшему брату.
Братьев разделяла небольшая комната, но Сун был рядом с Юйлуном, а Вэйюэ в противоположном углу. Глава Колючих Вод мгновенно заметил, что ситуация вышла из-под контроля.
Он больше не станет медлить.
В бьющееся сердце заботливого дракона со всей жестокостью вонзился короткий клинок.
Как капли дождя, барабаня по крыше, начинают постепенно стихать, стоит туче излиться, так и биение сердца, гоняющее кровь, замирает, стоит нарушить его целостную оболочку и пустить багряную жидкость. Доброе сердце дракона не смогло выдержать удар заклятой вражеской стали.
– НЕТ!!!
Вэйюэ яростно оттолкнул Чжу Суна и из последних сил прижался к закованному телу Юйлуна. Его ладонь безуспешно пыталась остановить вытекающую кровь, бешеные зрачки настолько расширились, что не оставили места для радужки.
Перед тем как Вэйюэ успел прикоснуться к младшему брату, Юйлун поймал его опустошенный, до боли родной взгляд. Именно в тот момент с пересохших губ юноши сорвались последние слова:
– Я люблю тебя, брат.
Совсем еще юный дракон в конце успел улыбнуться ему. В этот момент время для них остановилось. В этот момент умер и Вэйюэ.
Юйлун осознал, что его смерть неминуема, и последнее, чего он искренне желал, чтобы Вэйюэ знал, что он безгранично счастлив иметь такого старшего брата, как он.
Но обнял старший брат уже бездыханное тело младшего брата. Он не успел. Не успел спасти его. Не успел даже обнять в последний раз и попрощаться.
Юйлун умер, драконье сердце больше не бьется.
Заботливый дракон больше никогда не защитит старшего брата.
Тело Вэйюэ била мелкая дрожь, он пытался уловить последнее тепло, исходящее от Юйлуна, словно хотел в последний раз отогреться. Даосу было настолько больно, что невозможным оказалось хотя бы заплакать. Слезы облегчают боль, но его терзающую боль ничто не способно утешить.
Прижимаясь лбом ко лбу, он нашел в себе силы заглянуть в открытые пустые глаза. Родные глаза, что раньше лучились светом, сейчас выглядели двумя безжизненными заледеневшими каплями. На щеках Юйлуна остались невысохшие слезы, Вэйюэ с такой нежностью стер каждую, словно боялся сделать больно неаккуратным движением. Но Юйлун больше не чувствует боли. Он ушел. Он больше никогда не улыбнется старшему брату.
Дрожащей ладонью Вэйюэ закрыл глаза брату и самозабвенно прошептал: «Юйлун… Спи спокойно. Я отомщу, а после последую за тобой».
Глава 41Глаза цвета вековых ледников
Шепчущий голос, как северный ветер, коснулся чего-то внутри. Словно шелест колосьев, он неосторожно прокрался в голову и затих столь быстро, будто его и не было вовсе. Невозможно разобрать, что он пытался сказать, но ощущение было, что в ушах прозвучал голос смерти. Его жизнь оказалась в ее руках, она спасет его иль погубит?
Цепляющийся за младшего брата, он не заметил, как Сун вновь напал. Удар хлыста пришелся под колено, заставив Вэйюэ покорно его преклонить. Следом непонятно откуда возникший звон в ушах заглушил ненавистный голос Чжу Суна. Глава Колючих Вод что-то приказал адептам, Вэйюэ схватили и куда-то поволокли. Даосу хотелось заткнуть уши, с каждым мгновением звон только нарастал, завывал внутри ветром. Вэйюэ закрыл глаза, будто бы это могло помочь избавиться от пронизывающего разум шума. Все события смешались красками на полотне, невозможно было сосредоточиться на чем-то одном: что-то в нем продолжало бороться; что-то желало покорно уступить. Но с чем он боролся?
Паутина трещин на золотом ядре, подобно растрескивающейся земле при сильнейшем землетрясении, начала расходиться. Некогда целостная оболочка, мерцающая чистым золотым сиянием, теперь была похожа на проткнутый со всех сторон внутренний орган, только из ядра сочилась не кровь. Новый поток темной силы лавой стекал из зияющих трещин, такой клубящийся, черный… Звон нарастал. Кажется, еще немного, и из ушей пойдет кровь. В какой-то момент Вэйюэ возжелал смерти, но даже молить оказалось невозможно. С его окровавленных пересохших губ сорвался крик, такой пронизывающий, отчаянный, пропитанный ненавистью.
Глаза сильнее зажмурились, голоса адептов и Суна смешались со звенящим шумом. В его голове снова пробивался женский голос? Может, ему показалось? Шепот взывал к тому, чтобы его услышали. Шепот взывал, чтоб он шел на него.
Нет. Он обещал! Поклялся. Кровь родного брата на руках скрепила клятву мести. Вэйюэ готов умереть, но после того, как уничтожит каждого, кто причастен к смерти Юйлуна.
Внутри что-то переключилось. В тот самый момент, когда физическая и душевная боль двумя бушующими волнами ударили в него с двух сторон, грозя разодрать на части, он распахнул глаза. Взгляд изменился. Кристально черный мрак разбавили редкие багряные всполохи. Они то вспыхивали сильнее, и ему физически становилось легче, то затухали так, что вся рвущая на части боль возвращалась. Словно морским отливом и приливом, правили стихией багряные всполохи в глазах.
Ошейник на шее отравлял духовные каналы, но Вэйюэ ощутил внутри источник неизведанной силы. В самых глубинах золотого ядра, где сильнее всего сгущалась тьма, что-то начало зарождаться. Пугающе сильный крохотный источник. На границе жизни и смерти сознание Вэйюэ окончательно отключилось. Он поддался влиянию невнятного шепота, что направлял его.
Алые всполохи вспыхнули новой, более яркой вспышкой. Запекшаяся кровь на шее, что стекала из-под злосчастного сдерживающего артефакта, обратилась осязаемой энергией. Ликорисовые вспышки медленно оплетали артефакт до тех пор, пока не испепелили целиком.
Промелькнувшее очертание лица дорогого сердцу человека вырвали даоса из первозданного хаоса. Всполохи погасли. Вэйюэ только сейчас пришел в себя, до этого он словно находился без сознания, но при этом все помнил. Доступ к духовным каналам открыт, теперь он может сражаться. Осколки, что отделились от золотого ядра, обжигали изнутри, – еще немного, и ядро полностью разрушится, времени не осталось. Он обязан успеть до этого момента.
Черноволосый даос откинул от себя адептов, что удерживали его за руки, с такой мощью, что черепа мужчин, ударившись о стены, треснули. Четверо мертвы.
Мертвенная ухмылка тронула освирепевшее лицо Вэйюэ, когда он встретился взглядом с Чжу Суном. Сун что-то кричал ему, но освободившийся враг не слушал. Следующий удар хлыста, направленный в его шею, глава Северного Ветра остановил рукой. Хлесткий конец обмотался вокруг кисти, пустив свежую кровь. Вэйюэ засмеялся, не сводя убийственного взгляда с Чжу Суна. Глава Северного Ветра медленно провел языком по руке, слизывая собственную кровь с рассеченных костяшек. Резким движением он вырвал духовное оружие из цепких рук главы Колючих Вод. Со спины на него напала очередная кучка жалких адептов. Для него они были словно кости для оголодавшего пса.
Вэйюэ активировал три смертоносные печати в воздухе. Запретные техники слишком хорошо отложились в его голове, позволяя пользоваться ими безупречно. Будто он никогда и не был на стороне добра. Будто его золотое ядро давно померкло, утопленное силами тьмы. Напавшие со спины адепты захлебнулись собственной грязной кровью. Мужчины давились ей, издавая мерзкие всхлипы, тягучая составляющая тел самолично умертвила своих обладателей. Еще шестеро мертвы.