Сначала Циу показалось, что в пещере никого нет, но тихий старческий голос раздался из четвертого ответвления, спрятанного за громадной статуей:
– Кто пожаловал к умирающему старцу? Что за молодежь пошла. Не дают спокойно уйти в вечную медитацию. – Хоть смысл слов казался скорее упреком, но звучали они совершенно по-доброму и безобидно.
Мудрец не спешил показываться на глаза, поэтому Циу решил остаться стоять на том же месте, где его остановили слова пожилого мужчины.
– Этот даос приносит свои извинения мудрецу. Я бы не посмел беспокоить вас, но моему близкому человеку нужна помощь, – возможно, только вы сможете подсказать мне, что можно сделать. – Циу не знал, видит ли его мудрец, но все равно со всем уважением низко поклонился старшему.
– Благое дело помочь близкому человеку. Выкладывай, раз уж пришел, в чем дело?
Циу хотелось как можно скорее получить ответы. Он поведал мудрецу все, что знал о Вэйюэ и его разрушающемся золотом ядре. На какое-то время пещеру накрыла вновь образовавшаяся мертвая тишина. Мечник всем нутром ощущал, что что-то не так, но боялся поторопить с ответом. Боялся услышать, что Вэйюэ не спасти. Еще больше мечника обеспокоило то, что мудрец решил выйти к нему из тоннеля, и лицо его оказалось бледнее всех окружающих статуй.
– Если то, что ты говоришь, правда… То есть только один способ помочь этому человеку выжить. Позволить пробудиться силам Заклятой крови. Я вижу, что ты праведный бессмертный, поэтому для начала выслушай небольшую историю, а далее решай, как стоит действовать.
Мудрец надолго замолчал. Потирая лысую голову, он будто бы еще рассуждал, стоит ли рассказывать. В любой другой ситуации он бы ни за что не поведал правду, но он был обязан одному человеку. Весь мир обязан. И хоть старец ничего не собирался делать самостоятельно, он хотя бы должен позволить другому человеку сделать решающий выбор.
– Я немногое знаю об этой силе, но из того, что мне удалось разведать за несколько веков, могу сказать одно: чтобы пробудить силы Заклятой крови, необходимо довести раскол золотого ядра до той степени, когда, казалось бы, более невозможно существовать. Бессмертного для пробуждения силы доводят до исступляющей ненависти, лишают последней надежды на просвет, обрубают на корню все эмоции. В его жизни не должно остаться ничего хорошего. Так до тех пор, пока Заклятая кровь не поглотит золотое ядро полностью и не уничтожит его. Если же ты оставишь этого человека в том состоянии, в котором он находится сейчас, то он вскоре умрет, процесс необратим. Подумай. В нем осталось еще что-то человечное, надежда, что не позволяет Заклятой крови пробудиться. Что-то заставляет его выбрать собственную смерть, но не покориться источнику силы. Но раз уж дело дошло до такого… Надо понимать, сейчас у него осталась последняя нить, связующая его со здравым рассудком. И раз здесь стоишь именно ты, позволь этому старику предположить, что ты и есть его последняя нить. Теперь же я перейду к самому главному. Я обязан тебя предупредить. Когда-то лишь одному бессмертному удалось пробудить силу Заклятой крови. Впоследствии мир содрогнулся: многие погибли от рук этого человека… слишком многие. Имей в виду, сила позволит ему жить, но жизнью ли это будет? Она уничтожит все то, что тебе так дорого в этом человеке, понимаешь? Это гораздо хуже и ужаснее темных сил. Возможно, сегодня, отказавшись от одного, завтра ты спасешь жизнь тысячам невинных людей. Так что решишь ты? Позволишь умереть всему миру или одному человеку?
Обрушавшаяся правда выбила всю почву из-под ног Циу. Его сердце перестало биться на какое-то время, но он уже знал, что выберет. Он не может поступить иначе.
Циу не оставит Вэйюэ, не позволит ему умереть.
С остальным они как-нибудь разберутся позже, главное, чтобы сейчас смерть расцепила свои разлагающиеся пальцы на шее главы Северного Ветра. Циу еще какое-то время разговаривал с мудрецом, и единственным решением, чтобы сподвигнуть Заклятую кровь пробудиться, оказалось предательство. Главе Бай необходимо предать своего близкого друга, чтобы лишить Вэйюэ последнего человека, кто оставался на его стороне. Перерезать тонкую нить, связывающую главу Северного Ветра со здравым рассудком. Позволить ему возненавидеть мечника и возжелать вершить безжалостное правосудие. Позволить заклятой вражде полностью подчинить его разум.
Глава Бай вернулся в клан и встал на сторону Яо Мэйли только для того, чтоб забрать Нити Ликориса и втайне от всех нарушить целостность артефакта. Не было известно, смогли бы силы Заклятой крови разрушить активированный сильнейший артефакт из Диюя, – Циу не желал рисковать и проверять это на шкуре Вэйюэ. Активированный артефакт сломать невозможно, применяя известные всем силы, но если он еще не был активирован, то его можно постараться повредить. Жертвуя духовную силу практически полностью, он ослабил мощь артефакта, оставляя лазейку, чтобы Вэйюэ смог самостоятельно выбраться из него после пробуждения Заклятой крови и сбежать.
Воспоминания закончились так же быстро, как начались, но бессмертные до последнего не желали отстраняться друг от друга. Влажная пламенная капля застыла на нефритовой щеке Вэйюэ. Он боялся отстраниться, ведь тогда ему придется посмотреть в глаза тому, кого он ударил мечом в живот, тому, кто заслуживал этого меньше всего. Бай Циу вернул дистанцию между ними первый. Одно легкое касание, насквозь пропитанное отчаянием, надеждой, сожалениями и глубокой верой в то, что самый близкий человек сможет его простить. Это пугающее осознание, что человек, самый дорогой и желанный промозглым сердцем, стоит сейчас прямо перед ним. Циу действительно мог его потерять, но разве мог он поступить иначе?
Разве у него был выбор?
Циу осторожно коснулся лбом побледневшего лба Вэйюэ. Целый спектр эмоций проносился в глазах Владыки, его дрожащие губы так и остались приоткрыты. Если до этого он практически полностью обезумел и лишился всего, сейчас же слишком многое обрушилось на него за столь краткий миг. Заметив, что Вэйюэ начал пятиться назад, чтобы сбежать от давления собственных чувств, Циу, не отводя пристального взгляда, произнес спокойным, но преисполненным уверенности, требовательным голосом:
– Смотри на меня.
Голос мечника эхом отразился в голове Вэйюэ, словно корни векового дерева оплетали его изнутри. Даос нашел в себе силы сосредоточить взгляд на льдистых глазах. Алые всполохи, что безудержно бушевали в некогда кристально-черном взгляде, начали утихать. От них невозможно избавиться, как и от чудовищной силы внутри, но, возможно, в этот самый момент появился единственный человек, кто не позволит Вэйюэ обезуметь. После того как Циу заметил, что чернильно-алый взгляд прояснился, он продолжил мягким, убаюкивающим голосом:
– Хорошо… Не смотри ни на что другое. Только на меня. Я… я никогда по-настоящему не предал бы тебя. Услышь меня. Ты слышишь, Вэйюэ? – Его щеки покрылись румянцем от выбранного способа передачи воспоминаний, который пришлось применить. Но он не позволил себе смутиться и отвести взгляд, он желал только одного – чтобы Вэйюэ принял его и услышал. Если со стороны казалось, что мечник спокоен, то внимательный взгляд смог бы заметить, как подрагивали кончики пальцев, как сильно расширились зрачки, как трепетали серебристые волосы, как покраснели уголки глаз. Он ожидал хоть какой-то реакции, хотя бы одного слова. Но Вэйюэ застыл, подобно изысканной скульптуре, только красные всполохи в зияющей глубине глаз хаотично бушевали, доказывая, что он еще живой. Тогда Циу прервал убивающее молчание:
– Я знаю, что ты не хотел всего этого, и не виню тебя, Вэйюэ. Я должен был раньше понять, прости. Я подвел тебя… Поверь этому глупому мечнику в последний раз, я все исправлю. Больше никто в этом мире не посмеет взглянуть на тебя с презрением!
В момент, когда Вэйюэ готов было сказать хоть что-то, в зал ворвались восставшие против него кланы и их нескончаемая армия. Вэйюэ обвиняется в измене кланов Четырех Ветров, убийстве главы Чжу Суна и множества адептов клана Колючих Вод. Все считают, что он состоит в сговоре с Люй Сяолуном и с помощью Се Ди они заполучили сильнейшие артефакты, чтобы уничтожить весь мир.
– Освободи меня сейчас же! Ты не справишься один!
Циу окатила волна паники, они не должны были добраться сюда так скоро. Насколько удручающая сложилась ситуация, понимал каждый, но Вэйюэ даже не взглянул в сторону армии бессмертных, пришедших по его душу. Он неотрывно смотрел в льдистые глаза. Только сейчас он понял, насколько ему не хватало этого теплого взгляда. Только сейчас он понял, что Циу единственный, кто остался в этом мире и не ненавидит его. Он совершил ошибку, когда поверил словам сущности. Оказывается, если бы он не покорился этому источнику, он бы спокойно умер и ничего бы из этого не произошло.
– Вэйюэ! – повысил голос Циу, пытаясь докричаться до него.
И он докричался. Но сорвавшиеся с губ слова убили все внутри мечника. Вэйюэ обещал убить его. Именно это он и сделал. Но выбрал самый ужасный из всех возможных способов:
– Нет. Ты не должен сражаться со мной против них. Мои поступки не запятнают твою честь. Я не позволю! Я понесу наказание за свои ошибки. Но ты обязан жить. Если хочешь, чтобы я простил тебя, живи. Не смей умирать! – Вэйюэ огладил скулу Бай Циу, в последний раз взглянув в его лицо. Лицо, которое он видел в самых лучших снах, лицо, появления которого всегда ждал. – Циу… Прости. Так будет лучше для всех.
Он отвел взгляд, и в воздухе появились алые клубы, расплавившие цепи. Вэйюэ оттолкнул Циу на расстояние и накрыл его защитным куполом с переливающимися багровыми разводами, словно стекающая кровь перемешивается с непорочной водой. До конца не осознавая, что творит Вэйюэ, Бай Циу попытался разбить купол, но столь смертоносную силу невозможно разрушить, тем более в таком ослабленном состоянии. Голос мечника срывался, требовал его отпустить, но Вэйюэ уже все решил.