к дивану, видна была только его спина.
– Так, ну ладно, – бодро сказала длиннорукая девочка. – А давайте теперь выйдем погуляем! Глядите, как там хорошо стало.
Зазвучал одобрительный хор, и среди голосов я услышала Джози:
– Отличная идея. Пошли!
Подростки потянулись за дверь, впереди шли Джози и длиннорукая девочка. Дэнни и Тормоз отправились вместе со всеми, и в Открытой Планировке остались только мы с Риком.
Рик принялся оглядывать снятые курточки, сдвинутые с места подушки сидений, блюдца, банки из-под газировки, картофельные пакетики, журналы, но в мою сторону он не смотрел. Мне подумалось, что, может быть, явятся взрослые наводить порядок после подростков, но никто не приходил, смесь голосов продолжала звучать из кухни.
– Ты напал на этого мальчика, я думаю, ради меня, – сказала я наконец. – Спасибо.
Рик пожал плечами.
– Он начал бесить по-настоящему. Да и все они, честно говоря. – Потом он добавил, все еще не глядя на меня: – Ты, кажется, тоже большого удовольствия не получала.
– Мне стало неуютно, и я была благодарна Рику за помощь. Но мне было еще и очень интересно.
– Интересно?
– Мне важно наблюдать за Джози в разных ситуациях. И очень интересно было, например, наблюдать за тем, какие конфигурации образуют мальчики и девочки, переходя из одной группы в другую. – Он ничего на это не отвечал, продолжал смотреть в другую сторону, и я сказала: – Может быть, Рик сейчас хочет выйти и присоединиться к ним. Помириться с ними.
Он покачал головой. Потом прошел через Солнечную фигуру – Открытая Планировка, я заметила, уже не была разбита на секции – и сел на модульный диван, ноги вытянул поперек половиц.
– Хотя в чем-то они, пожалуй, правы, – сказал он. – Я тут лишний. Эта встреча для форсированных.
– Рик пришел потому, что этого очень хотела Джози.
– Настаивала, чтобы я пришел. Но сейчас, видимо, слишком занята, чтобы вернуться и проверить, много ли удовольствия мне приносит эта часть встречи. – Он откинулся на спинку дивана, подставляя лицо под Солнечную фигуру, из-за которой ему пришлось закрыть глаза. – Беда в том, – продолжал он, – что она не остается какой была. Я думал, приду сегодня – глупо, конечно, – я думал, приду, и, может быть, она не… переменится. Может быть, останется той же Джози.
Когда он это сказал, я снова увидела ладони Джози в разные моменты социализации – ладони «добро пожаловать», ладони предлагающие, ладони напряжения, – и увидела ее лицо, и услышала ее голос, когда кто-то спросил, почему она не выбрала Б3, а она засмеялась и сказала: «Теперь начинаю думать, что зря не захотела». И мне пришли на ум слова Администратора, ее предостережение насчет подростков, которые дают обещания у витрины, но не возвращаются или, еще хуже, возвращаются и выбирают себе другую ИП. Я подумала про ИД, которого увидела через просвет между двумя медленно ехавшими такси, – про того, который удрученно брел по той стороне, где Здание РПО, на три шага отстав от своей девочки-подростка, – и задалась вопросом, не буду ли я когда-нибудь так ходить следом за Джози.
– Может быть, тебе понятно сейчас, – сказал Рик, открывая глаза вопреки яркости Солнечной фигуры. – Может быть, тебе понятно, почему мне надо спасать Джози от этой компании.
– Я понимаю, что Рик опасается, как бы Джози не стала такой же, как другие. Но, пусть она и странно вела себя сейчас, я думаю, что она добрая там, внутри. Да и другие мальчики и девочки. Они ведут себя грубовато, но, может быть, не такие уж они недобрые. У них оттого такое поведение, что они боятся одиночества. Может быть, и Джози тоже.
– Если Джози будет много с ними общаться, она скоро перестанет быть Джози. Где-то в глубине души она сама это понимает, вот почему я от нее про наш план все время слышу. Целый век не вспоминала, а теперь только про него и говорит.
– Джози на днях упомянула при мне об этом плане. Это план общего будущего для Рика и Джози?
Он стал смотреть мимо меня в окно Открытой Планировки, и мне подумалось, что вернулась его неприязнь ко мне. Но потом он сказал:
– Это у нас началось, когда мы были маленькие. Когда еще не понимали, как все будет. Как всякое разное может нам помешать. Но все-таки Джози еще верит в наш план.
– А Рик тоже продолжает верить в план?
Он посмотрел теперь прямо на меня.
– Я сказал и могу повторить. Без плана она в конце концов станет такой же, как они. Я, пожалуй, пойду. – Он резко поднялся. – Пока эта компания не вернулась. Или эта сумасшедшая мамаша.
– Я надеюсь, что мы в скором времени сможем еще поговорить обо всем этом. Потому что я верю, что во многом у нас с Риком похожие цели.
– Слушай, вот тогда, на днях. Когда я сказал, что не хочу, чтобы у Джози была ИП. Тут личного не было ничего. Просто… ну, мне показалось, что еще и это теперь будет нам мешать.
– Надеюсь, что нет. Наоборот, теперь, когда я больше понимаю, я всеми силами буду стараться помогать Рику и Джози с их планом. Может быть, помогу устранить препятствия, о которых ты сказал.
– Я, пожалуй, пойду. Проверю, как там моя мама.
– Конечно.
Он прошел мимо меня и покинул Открытую Планировку. Я сделала несколько шагов вперед, чтобы увидеть, как он выходит из дома на яркий свет Солнца.
Как я сказала Рику в тот день, встреча, посвященная социализации, стала для меня источником ценных новых наблюдений. Во-первых, я узнала о способности Джози, как выразился Рик, «перемениться» и стала приглядываться к ней, чтобы уловить перемену, если она случится снова. Кроме того, я задавалась вопросом, в какой мере она на самом деле жалеет, что не выбрала Б3. Ее слова об этом были, скорее всего, сказаны с юмором, чтобы отвести угрозу дисгармонии на той встрече. И все же нельзя было отрицать, что у Б3 больше возможностей, чем у меня, и я должна была признать, что когда-нибудь у Джози может возникнуть подобная идея.
В первые дни после встречи я, помимо прочего, беспокоилась о том, как Джози расценила мое молчание в ответ на вопросы длиннорукой девочки. В той ситуации, что тогда сложилась, и в отсутствие ясного сигнала от Джози я выбрала линию поведения, которую сочла наилучшей. Но теперь мне думалось, что Джози, поразмыслив, может на меня рассердиться.
По всем этим причинам я боялась, что социализация может омрачить нашу дружбу. Но день проходил за днем, а Джози оставалась все такой же приветливой и доброй ко мне, как всегда. Я ожидала, что она заговорит о произошедшем на встрече, но она не вспоминала о ней вслух.
Я получила тогда, повторяю, полезные уроки. Я не только узнала, что «перемены» составляют часть Джози и что я должна уметь к ним приспосабливаться; я, кроме того, начала понимать, что эта черта свойственна не только Джози, что люди часто ощущают необходимость показываться проходящим какой-то подготовленной стороной, витриной, и что эту витрину не надо принимать слишком всерьез, когда момент миновал.
Я была очень рада тогда, что социализация ничего между нами не изменила. Потом, однако, произошло другое событие, которое на время сделало нашу дружбу не такой теплой. Это была поездка к Морганс-Фолс, и мне стало из-за нее тревожно, потому что я долго не могла понять, каким образом она охладила наши отношения и как я могла этого избежать.
Однажды рано утром, через три недели после той встречи, я взглянула на Джози и поняла по ее положению и дыханию, что она спит не так, как обычно. Я воспользовалась тревожной кнопкой, и Мама пришла тут же. Она позвонила доктору Райану, а чуть позже я услышала, как Помощница Мелания звонит ему еще раз и просит поторопиться. Когда он приехал, он тщательно осмотрел Джози и сказал, что беспокоиться не о чем. Мама приободрилась и, когда доктор ушел, сделалась оживлена. Она села на край кровати Джози и сказала ей:
– Тебе надо заканчивать с этим энергетическим напитком. Я всегда говорила, что он плохо на тебя действует.
Джози, не поднимая головы с подушки, ответила:
– Я знала, что со мной ничего ужасного. Устала, вот и все. Не надо было из-за меня волноваться. А теперь ты опоздаешь на работу.
– Волноваться из-за тебя, Джози, – вот она, моя работа. – Потом она добавила: – И Кларина работа. Она молодец, что подняла тревогу.
– Мне просто надо еще немного поспать. Потом буду в полном порядке, обещаю, мама.
– Послушай, дружочек. – Мама наклонилась к самому уху Джози. – Послушай. Мне очень нужно, чтобы ты была здорова. Слышишь меня?
– Слышу, мама.
– Хорошо. Я не была уверена, что ты слушаешь.
– Слушаю, мама. Глаза только закрыла.
– Ладно. Значит, договорились. Поправляйся к концу недели, и навестим Морганс-Фолс. Ты ведь и сейчас это место любишь, правда?
– Да, мама. И сейчас люблю.
– Хорошо. В общем, мы условились. Воскресенье, Морганс-Фолс. Но только тебе надо поправиться.
Долгое молчание, а потом я услышала, как Джози говорит словно бы в подушку:
– Мама. Если я поправлюсь, можно будет взять с собой Клару? Показать ей Морганс-Фолс. Она один только раз была снаружи. Да и то совсем недалеко.
– Конечно, можно ее взять. Но надо поправиться, иначе ничего этого не будет. Поняла меня, Джози?
– Поняла, мама. Я теперь посплю еще, хорошо?
Она проснулась перед самым ланчем, и я собиралась дать знать Помощнице Мелании, как мне было велено, но Джози усталым тоном сказала:
– Клара. Ты все время тут была, пока я спала?
– Конечно.
– Ты слышала, что мама сказала про поездку к Морганс-Фолс?
– Да. И я очень-очень надеюсь, что мы сможем поехать. Но твоя мама сказала, что мы поедем только если ты будешь хорошо себя чувствовать.
– Я буду в норме. Я бы и сегодня могла, если бы захотела. Устала просто, только и всего.
– Что такое Морганс-Фолс, Джози?
– Красота неописуемая, вот что это такое. Ты поразишься. Я тебе потом фотографии покажу.
Джози еще долго в тот день была уставшей. Но ближе к вечеру, когда я подняла в спальне жалюзи, чтобы Солнце могло положить на Джози Свою фигуру, у нее заметно прибавилось сил. Помощница Мелания тогда поднялась посмотреть на нее и сказала, что Джози может одеться, если только пообещает провести остаток дня спокойно. Вот почему мы все еще были в спальне вечером, и Джози тогда достала из-под кровати картонную коробку.