– Спасибо, что подождал меня, – сказала я.
– Чистый эгоизм. Допустим, ты застряла бы тут на всю ночь и что-нибудь себе повредила. Мне тогда за то, что притащил тебя сюда, досталось бы по полной.
– Я думаю, что Рик подождал из доброты. Я очень благодарна.
– Ну, ты нашла то, за чем ходила?
– О да. По крайней мере я так думаю. И я думаю, что теперь мы можем надеяться. Есть надежда, что Джози станет лучше. Но сначала я должна сделать одно дело.
– Какое дело? Может быть, я сумею помочь.
– Мне очень жаль, но я не могу это обсуждать с Риком. Я думаю, что сегодня достигнута договоренность. Заключено соглашение, можно сказать. Но я поставлю его под удар, если начну свободно о нем рассказывать.
– Хорошо. Не хочу ничего ставить под удар. И все-таки, если, по-твоему, есть что-то, в чем я бы мог…
– Если мне можно говорить откровенно. Самое важное, что Рик мог бы сделать, – это напрячься и постараться поступить в колледж Атлас Брукингс. Тогда Джози и Рик смогут оставаться бок о бок, и пожелание, выраженное в ее добром рисунке, будет осуществимо.
– Господи, Клара, явно мама тебя обработала. Ее послушать – это так просто. Но ты понятия не имеешь, чего это стоит – такому, как я, попасть в подобное место. И даже если я поступлю, что будет с мамой? Предлагаешь оставить ее тут одну?
– Мисс Хелен, может быть, не так беспомощна, как Рик думает. А у Рика, хоть он и не форсирован, есть особые дарования. Если он очень постарается, я думаю, его могут взять в колледж Атлас Брукингс. Помимо прочего, мисс Хелен сказала, что у нее есть секретное оружие ему в помощь.
– Секретное оружие? Какой-то тип, который там подвизается, ее знакомый. Любовь прежних лет. Не хочу и не буду в этом участвовать. Так, Клара, давай пойдем, пора уже.
– Ты прав. Мы надолго ушли. Мисс Хелен, может быть, беспокоится. И если мне удастся вернуться до того, как приедет мама Джози, это поможет избежать неудобных вопросов.
На следующий день, когда в середине утра в дверь позвонили, Джози, судя по всему, догадалась, кто это, и, покинув постель, поспешила на лестничную площадку. Я последовала за ней, и когда Рик мимо Помощницы Мелании вошел в прихожую, Джози повернулась ко мне со взволнованной улыбкой на лице. Но потом, подойдя к ступенькам, придала лицу совсем безучастное выражение.
– Мелания! – крикнула она в пролет лестницы. – Кто этот неадекватный субъект, ты не знаешь?
– Привет, Джози. – Рик глядел на нас снизу вверх с осторожной улыбкой на лице. – Прошел слух, что мы опять можем быть друзьями.
Джози села на верхнюю ступеньку, и я, хотя была позади нее, знала, что сейчас она улыбается самой доброй из своих улыбок.
– Правда? Странно. Кто, интересно, распускает?
Улыбка Рика стала более уверенной.
– Сплетни просто-напросто, я думаю. Между прочим, мне очень понравился рисунок. Я его в рамку вставил вчера вечером.
– Да? В одну из тех, какие сам делаешь?
– Честно говоря, взял из маминых старых. Их много кругом валяется. Вытащил зебру и вставил твой рисунок.
– Неплохая замена.
Помощница Мелания ушла в кухню, и Рик с Джози продолжали улыбаться друг другу с разных концов лестницы. Потом Джози, похоже, дала какой-то сигнал, потому что они разом встрепенулись: она поднялась на ноги, он взялся за перила лестницы.
Когда они вместе входили в спальню, я вспомнила наставление Помощницы Мелании и последовала за ними. И некоторое время после этого все было как встарь: я смотрела в заднее окно с Дивана С Пуговками, Рик и Джози за моей спиной дурачились и смеялись. В какой-то момент Джози сказала:
– Рик, послушай. Я вот думаю – как правильно его держать? Так? – Глядя на отражение в окне, я увидела, как она взяла столовый нож, оставшийся после завтрака. – Или так?
– Откуда я могу знать?
– Я думала, ты знаешь, ведь англичанин и все такое. Моя химичка сказала, так надо держать. Но ей-то знать неоткуда.
– И мне неоткуда. А почему ты заладила, что я англичанин? Я там, собственно, и не жил, как тебе известно.
– Ты сам и заладил, Рик. Два, три года назад, помнишь? Без конца твердил, как много в тебе английского.
– Да? Период, видимо, у меня был соответствующий.
– Ага, месяц за месяцем ты такой: прости мне то, позволь мне это. Вот я и подумала, что ты можешь знать, как с ножом обращаться.
– Но с какой стати англичанин будет больше про это знать, чем кто угодно?
Через несколько минут я услышала шаги Рика по спальне, и он сказал:
– Знаешь одну из причин, по которым мне так нравится эта комната? Тут тобой пахнет, Джози.
– Что? Поверить не могу, что ты такое выдал!
– Я в исключительно хорошем смысле.
– Рик, не говорят же такого девушкам!
– Девушкам я бы такого и не сказал. Я тебе говорю.
– Прости, не поняла. Я не девушка уже, что ли?
– Девушка, но не как другие. Я одну простую вещь пытаюсь сказать: я не был тут сколько-то дней и кое-что забыл про эту комнату. Как она выглядит, как в ней пахнет.
– Боже мой, Рик, ну бестактно же.
Но в ее голосе был смех, и после тишины Рик сказал:
– По крайней мере, мы больше друг на друга не злимся. Я рад.
Еще тишина, а потом Джози сказала:
– Я тоже. И я рада. – Затем она добавила: – Прости, что говорила всякое разное про твою маму и так далее. Она хорошая, и я ничего такого не думала. И прости, что я все время болею. Заставляю тебя тревожиться.
Я увидела в стекле, как Рик делает шаг к Джози и обнимает ее одной рукой. Потом, секунду спустя, и второй рукой. Джози позволила ему это, хотя сама ответно рук не поднимала, как делала, когда они прощались с Мамой.
– Чтобы понюхать меня как следует? – спросила она чуть погодя.
Рик на это не ответил, но сказал:
– Клара, ты здесь?
Когда я повернулась, они немного отстранились друг от друга и оба смотрели на меня.
– Да?
– Может быть, ты, это… дашь уединение, как ты всегда говоришь.
– О да, конечно.
Они смотрели, как я слезаю с Дивана С Пуговками и иду мимо них. У двери я повернулась и сказала:
– Я всегда хотела дать уединение. Но беспокоили возможные шуры-муры. – У обоих был озадаченный вид, поэтому я продолжила: – Мне велели проследить, чтобы не случились шуры-муры. Поэтому я всегда оставалась в комнате, даже во время игры в пузыри.
– Клара, – сказала Джози, – сексом мы с Риком заниматься не собираемся, понимаешь меня? Нам надо кое-что сказать друг другу, вот и все.
– Да, конечно. Тогда я ухожу.
С этими словами я вышла на лестничную площадку и закрыла за собой дверь.
В последующие дни я много размышляла про КОТЭ-машину и про то, как бы я могла ее найти и разрушить. Я экспериментировала в уме с разными предлогами, под которыми мне удалось бы сделать так, чтобы Мама взяла меня с собой в город, а там оставила одну на достаточное время; но ничего убедительного придумать не получалось. Джози, видя мою частую невнимательность, говорила мне что-нибудь вроде: «Клара, опять выключаешься. Батареи, что ли, разряжены?» Я даже обдумывала возможность посвятить во все Маму, но отвергла этот вариант не только из-за риска рассердить Солнце, но и потому, что Мама, я чувствовала, не способна была ни понять соглашение, которое я заключила, ни, тем более, поверить в него. Но потом случай представился сам собой, безо всяких усилий с моей стороны.
Однажды вечером, через час после того как Солнце отправилось на отдых, я стояла на кухне около холодильника, слушая уютные звуки, которые из него шли. Верхний свет не включали, темноту через дверь рассеивала лампа, горевшая в прихожей. Мама вернулась из офиса не так давно, позже обычного, и я спустилась на кухню, чтобы дать им с Джози уединение в спальне. Какое-то время спустя послышались Мамины шаги вниз по лестнице, потом по полу в сторону кухни. В двери возник ее силуэт, из-за которого на кухне стало еще темнее, и она сказала:
– Клара, я хочу тебя предупредить. Потому что это касается тебя тоже.
– Да?
– В следующий четверг я беру на работе свободный день. Я повезу Джози в город, и мы там переночуем. Мы только что с ней об этом говорили. У Джози сеанс.
– Сеанс?
– Как ты знаешь, Джози была в процессе изготовления ее портрета. Когда она подходила к твоей витрине, мы ради портрета были в городе. Потом из-за ее нездоровья был большой перерыв, но теперь она окрепла, и я хочу, чтобы она снова попозировала. Мистер Капальди очень терпеливый человек, он все отложил и готов возобновить.
– Понимаю. Джози надо будет долго сидеть в неподвижности?
– Мистер Капальди заботится о том, чтобы она не устала. Он ее фотографирует и потом работает по снимкам. Тем не менее ему нужно, чтобы она приезжала время от времени. Я тебе потому об этом говорю, что хочу взять тебя в эту поездку. Я думаю, Джози будет рада такой компании.
– О да, и я буду очень рада.
Мама шагнула глубже в кухню, и теперь я видела только одну плоскость ее лица, освещенную из прихожей.
– Я хочу, чтобы ты, Клара, была с ней у мистера Капальди. Должна тебе сказать, что мистер Капальди очень хочет с тобой познакомиться. У него особый интерес к ИД и ИП. Это, пожалуй, даже страстью можно назвать. Ты не против?
– Конечно, нет. Я буду с нетерпением ждать встречи с мистером Капальди.
– Возможно, он задаст тебе несколько вопросов. Это связано с его исследованиями. Потому что он, как я сказала, очень интересуется ИД и ИП. Ты не возражаешь?
– Конечно же, нет. И я думаю, поездка в город будет полезна Джози сейчас, когда она немного набралась сил.
– Хорошо. О, и у нас, кстати, скорее всего, будут пассажиры. В смысле – в машине. Наши соседи попросили их подвезти.
– Рик и мисс Хелен?
– У них тоже есть дело в городе, а она за руль больше не садится. Не волнуйся, места всем хватит. Тебе не придется ехать в багажнике.
Я опять услышала об этой поездке в воскресенье, когда в середине дня пришел Рик, и не один, а с мамой. Я снова вышла на лестничную площадку, чтобы дать Рику и Джози уединение в спальне. Стоя у перил и глядя вниз, в прихожую, я слышала смех Мамы и мисс Хелен, доносившийся из кухни. Слова не были хорошо различимы, разве только когда одна или другая громко что-нибудь восклицала. Один раз мисс Хелен выкрикнула со смехом: «Ох, Крисси, это просто возмутительно!» Чуть позже я услышала, как Мама, тоже смеясь, громко сказала: «Это верно, верно, абсолютно верно!»