Раздел «Истории мятежа», в котором Кларендон излагал ход событий после того, как вместе с принцем Чарльзом покинул Оксфорд, был написан в годы второго изгнания, во Франции. Хотя со времени описываемых событий прошла четверть века, память историка сохранила мрачное ощущение, словами историка Олларда, «запах поражения». Хайд противопоставлял надежды начала войны тому настроению, которое царило в 1645 году: «Сочетание привязанности, преданности и мужества, которое сначала побудило людей ввязаться в ссору, кажется, было утрачено, и сменилось равнодушием, леностью, небрежностью и подавленностью духа, что противоречило природному характеру, жизнелюбию и стойкости нашей нации». В такой ситуации даже те, кто был предан королю, пожертвовали его безопасностью, ради своих страстей, аппетитов и амбиций вступив во вражду между собой [7, I, 1–2]. В этих словах виден след разногласий и обид, которые испытал Хайд на протяжении года, пока он оставался в Англии с принцем Чарльзом.
На западе он оказался ближе к войне, чем когда-либо раньше, точнее, не столько к войне, сколько к генералам, с которыми его отношения складывались, как правило, не лучшим образом. Кларендон, не любивший войну, отмечал, что число дел, которые обрушились на принца и его совет, было гораздо больше, чем можно было предвидеть, поэтому потребовались «усердие и сообразительность», чтобы противостоять амбициям и соперничеству армейских офицеров. Ко времени прибытия Чарльза в Бристоль положение роялистов на западе было тяжелым, их силы были раздроблены, а командиры не торопились выполнять решения совета. Например, в апреле 1646 года по совету Руперта Чарльз направил генералу Горингу письмо с требованием выдвинуть силы в Дорсетшир или Уилтшир, на что был получен ответ: поскольку пехота уже отправлена к Тоунтону, а кавалерия в «разные места», то он «свободен от дел» и поправляет здоровье в Бате. Он жаловался, что войска у него отняли как раз тогда, когда он планировал вступить в битву с парламентским генералом Уоллером и точно разгромил бы его. Горинг позволял себе оскорбительно отзываться о совете принца, высылавшем ему приказы, вредные для короля [7, IV, 17].
Тоунтон, административный центр графства Сомерсет, расположенный на главной дороге из Бристоля на запад, имел важное стратегическое значение. Господство над ним обеспечивало сохранение Девоншира и Корнуэлла за кавалерами. Роялисты трижды осаждали этот город и крепость, занятую парламентским отрядом. История об осадах Тоунтона — хорошая иллюстрация рассказа о раздорах между командирами роялистских сил. Первая осада, начавшаяся еще осенью 1644 года под командованием полковника Уинтхема, коменданта Бриджуотера, была снята в середине декабря, когда к городу подошли парламентские отряды Джеймса Холборна. Второй раз город был осажден в конце марта 1645 года роялистской армией под руководством Ричарда Гренвила. Гренвил, до этого осаждавший Плимут, крайне неохотно подчинился приказу Карла I переместиться к Тоунтону, и всего через два дня после прибытия был ранен и перевезен в Эксетер. Во главе осады стал командующий гарнизоном Эксетера лорд Беркли, но осада шла не шатко — не валко, а солдаты Гренвилла крайне неохотно исполняли приказы нового командира. Именно тогда Горинг, всегда ставивший во главу угла, по мнению Кларендона, только собственный интерес, неохотно и не полностью выполнил приказ о посылке подкреплений под Тоунтон. В мае совет поручил осаду лорду Хоптону, назначенному главнокомандующим войсками на западе вместо Руперта, соратнику и политическому союзнику Хайда. Ему удалось добиться временных успехов и запереть противника в крепости, но появление семитысячного отряда под командованием полковника Ральфа Уэлдона, посланного Ферфаксом во исполнение решения парламента снять с города осаду, вынудило роялистов отступить.
Однако в середине мая к Тоунтону подходит десятитысячная армия Горинга, после аудиенции в Оксфорде у Карла I получившего патент на звание главнокомандующего. Он вынудил Уэлдона отступить, и в третий раз осадил город, но сил для решающего штурма не было, и он вел осаду вяло, даже допуская ввоз в крепость провизии, притом, что его армии не хватало продовольствия. Широко распространилось дезертирство, а командующий сильно пил. Он фактически отказался повиноваться приказу короля, повелевшего снять с Тоунтона осаду и выступить к нему в Мидлендс, чтобы укрепить силы накануне решающей битвы. Отказ выполнить этот приказ, как считал Кларендон и другие историки, был одной из причин поражения роялистов при Незби 14 июня 1645 года.
Не только нежелание Горинга присоединиться к главным силам было причиной печального для роялистов исхода сражения, решившего судьбу войны. Свою роль сыграли ошибки в планировании кампании и неверная оценка противника. По совету Руперта было решено двигаться на север, чтобы соединиться с самым верным сторонником короля в Шотландии маркизом Монтрозом. Роялисты хотели нанести решающий удар по «круглоголовым», пока формирование армии «новой модели» не было завершено, поэтому торопились. Известие об осаде Оксфорда и сведения, что город продержится недолго из-за нехватки продовольствия, заставили Карла I поменять план и возвратиться на юг. Захват Лестера воодушевил кавалеров, придав уверенность, что дух армии Ферфакса подорван, и потребуется время, чтобы он решился на битву. Тем не менее, имея сведения о том, что он движется к Нортгемптону с преобладающими силами, роялисты решили не искать столкновения. Однако в ночь на 14 июня выяснилось, что Ферфакс находится всего в шести милях, и военный совет отменил прежнее решение и приказал готовиться к сражению, к чему «всегда был неумеренный аппетит, когда враг находился поблизости» [7, IV, 41–42]. Окончательное решение принимал Карл, поэтому на нем лежит львиная доля ответственности. На совете Руперт предлагал отступить и дождаться отряда из Йоркшира, прежде чем вступать в сражение. Карл сначала поддержал Руперта, но через несколько часов согласился с Дигби и Джоном Эшбурнхемом, заявившим, что отход будет «позором».
Впоследствии в письме к Джармину Дигби признавал, что высказался за сражение не из военно-оперативных соображений, а для того чтобы «насолить» своему недругу Руперту [31, 284].
Утром, когда туман рассеялся, обнаружилось, что перед королевской армией, насчитывавшей семь с половиной тысяч, возле деревни Незби стоит парламентская армия в тринадцать с половиной тысяч человек. Несмотря на численное превосходство парламентариев, сражение было ожесточенным. Конница Руперта отчаянно атаковала с правого фланга. В центре мужественно дралась пехота. Кромвель наступал во главе конницы с левого фланга. Руперт пытался перегруппировать силы, но не успел. В последний отчаянный момент битвы Карл ввел в бой оставшийся резерв и двинулся во главе его на «железнобоких». Но вступить в бой с Кромвелем ему не удалось: один из офицеров буквально вытолкнул короля с поля битвы, умоляя пощадить себя ради продолжения борьбы. Сражение закончилось полным поражением кавалеров. Было убито около 400 солдат парламентской армии и тысяча роялистов, из них 150 офицеров, пять тысяч попали в плен. Был захвачен королевский обоз. Победители не проявили никакого великодушия, убив сто попавших в плен ирландцев, и проявив, по словам Кларендона, «варварскую жестокость». Были убиты более ста женщин, следовавших за армией. Пуритане, приняв их за шлюх, бичевали прямо по лицам, выражая свое отношение к этой «профессии». Кларендон утверждал, что среди несчастных были женщины высокого происхождения, жены офицеров [7, IV, 46]. Карл и принц Руперт с остатками войск несколько дней поспешно отступали, пока не остановились на отдых в Херфорде 18 июня. Оттуда Руперт, оставив короля, поторопился в Бристоль, разумно предполагая, что там скоро появится враг, и надо готовиться к обороне. В Бристоле началась чума, из-за которой Чарльз и члены совета находились в Барнстебле на севере Девоншира, где располагалась хорошо укрепленная крепость. Там Хайд узнал о поражении при Незби, сразу оценив его масштаб и возможные последствия, видимо, в отличие от Карла I. И через четверть века он писал о своем «изумлении» от того, что король «развлекал» себя мыслями, что быстро сформирует новую армию в графствах, измученных и истощенных передвижениями его собственных войск [7, IV, 47].
Поражение при Незби прямо повлияло на состояние военных дел на западе. Когда через четыре дня после Незби сдался роялистский гарнизон Лестера, Ферфакс двинулся к Бристолю. Горинг был вынужден снять осаду с Тоунтона и вступить в бой с ним возле маленького городка Лэнгпорт к югу от Бристоля. У роялистов было семь тысяч солдат, у их противников — десять тысяч. У Горинга было убито 300 человек, 500 попало в плен, потери парламентской армии точно неизвестны, но они невелики. Оставшаяся часть армии Горинга разбежалась, причем многие пострадали от нападений клобменов — местных жителей, считавших их причиной своих бедствий. К слову, Ферфакс тогда встретился с вождями клобменов и обещал платить за поставки продовольствия и фуража. Результатом поражения роялистов стало не только то, что армия парламента занимает города и гарнизоны запада и юго-запада, тот же Бриджуотер. Фактически армия кавалеров больше не существовала, ибо армия Горинга, каковы бы ни были ее качества, была последней, пригодной для сражений в поле. Все, что теперь было в распоряжении роялистов — отдельные немногочисленные разрозненные отряды. Нанеся удар по врагу в Девоншире, армия Ферфакса повернула назад и в конце августа осадила Бристоль. Принц Руперт, стоявший во главе гарнизона, осознавал, что город не удержать, он понимал, что у него не хватает людей, чтобы просто занимать все фортификационные укрепления. В ночь с 9 на 10 сентября «железнобокие» прдприняли штурм, и Руперт согласился на предложенные условия капитуляции. Самому ему в сопровождении эскорта было дозволено отправиться в Оксфорд. После падения Бристоля под контролем кавалеров остался единственные порт, через который могла поддерживаться связь с Ирландией — Честер. Сдача Бристоля испортила отношения Карла I с племянником. Король счел, что Руперт поступил недостойно, лишил его звания главнокомандующего и повелел покинуть Англию. Кларендон сообщал, что «фатальное» известие о падении Бристоля пришло в Эксетер, где находился принц; оно «искривило лица людей» и «ослабило энергию», однако решимость защитить Девон, если Ферфакс вновь придет сюда, сохранялась [7,