оную книгу Поль Лимбург и его два брата преподнесли нашему Сеньору…»
запись в инвентаре от 1 января 1410 года о подарках,
полученных Жаном Беррийским
— Мы туда и не полезем. Отца и Арчи информировать не надо. А уж герцога тем более. Мы потом, когда все сделаем, если нам не разрешат, то к ним и обратимся, — продолжал увещевать Себ.
— А на кладбище пускают всех, — улыбнулся Габби.
— Знаешь, эта фраза звучит жутко. Меня вот совсем туда не тянет, — вяло отнекивалась я.
— Клари, но ведь мы туда полезем не как дураки последние среди ночи. А утром. Как только доедем, сразу и пойдем. А она только по ночам бродит. Днем и утром её никто не видел. Ну, или его. Там не понятно.
— Так. Давай я еще раз сама все проговорю. Наверное, тогда будет не так страшно. Значит, этот календарь, на странице которого нарисован Грааль, хранится в замке Кусси-ла-Шатто. Замок в крайне бедственном положении из-за злобного призрака, которого уже почти три века не могут усмирить, — начала я.
— Это часослов. Ну, в остальном верно. — Габби явно не понравилось, как я излагаю их веселое приключение с малюсеньким призраком.
— Владельцы замка настоятельно просят Совет Магов прислать комиссию и разобраться, но этого не делается. Почему? — недоумевала я.
— Ну, видишь ли. За все время существования призрака он успел напитаться магией и стал очень силен. И что бы его успокоить, нужно немало сил. И соответственно стоит денег. Сильный маг стоит больших денег. А у владельцев их нет, — пожал плечами Ги.
— А почему, собственно, им не продать этот их календарь? Ведь он стоит не мало?
— Так это и есть замкнутый круг. Призрак не дает устроить там музей. Не дает выставлять ценности, не дает что-либо продавать. Выносить предметы за пределы замковых стен тоже нельзя. Она убивает, когда это происходит. Ну… Раньше убивала. Теперь нет. Все уяснили и больше так не делают, — промямлил Себ.
— А между тем крыша протекает, замок разрушается. Тогда как одного часослова с лихвой хватит, чтобы все починить и восстановить. Тем более, если успокоить призрака, народ хлынет в те места посмотреть на это, — продолжил мысль Габби.
— Вот и объясните мне, пожалуйста, глупой переселенке: кто и где у нас сильный маг, который с призраком справится? — Вот совсем непонятно.
— Ну, так это ты. Наше тайное оружие, — и Габби расхохотался, увидев мое возмущенное лицо.
— Клари, не слушай ты этого идиота. Существует легенда, что в склепе, где похоронен призрак стоит его поясной портрет, написанный неизвестным художником. Якобы с этого портрета и началась история призрака. Ты дотронешься до него, и мы поймем, как его упокоить, — пояснил Себ наши действия.
— Угу, а с чего это вы так решили? — все еще не понимала я, зачем мне лезть в склеп.
— Клари, ну, если не получится, развернемся и уйдем. Пойдем в замок, попросим полистать часослов, и если и это не разрешат, тогда обратимся к папе, — вздохнул Габби.
— А почему сразу нельзя начать с рассказа мэтру? Пропуская часть, где нас убивает злобный призрак? — съехидничала я.
— Клари! Он уже сто лет никого не убивал. Все поняли правила: не трогать обстановку в замке, не двигать мебель, не выносить предметы, и живут себе не тужат. Да и ходит она или он, только по ночам. И только в восточной части замка. А мы туда и не пойдем, — заверил Ги.
— Заглянем днем в склеп. Ты посмотришь на картину и все, — продолжили братья убеждать.
— Свен? А почему ты молчишь? Эти трое наперебой втягивают нас в очередное безумие, а ты молчишь? — Повернулась я к рыжему великану.
— Я считаю, что это не оправданный риск. Но, с другой стороны, просить о помощи герцога мне тоже не хочется. Поэтому я думаю, что нам стоит поехать. И выяснить все на местности. Что за призрак, почему убивает и насколько опасно. А уже потом лезть в склеп, — ответил Свен глядя на меня.
— Свен, а ты уверен, что из всех нас именно ты несовершеннолетний? Потому что только от тебя я услышала разумные речи, — покачала я в изумлении головой.
— Клари, это здесь я несовершеннолетний. У нас на севере я могу уже год как посвататься к девушке. Да и двадцать два мне исполнится через месяц, — улыбнулся он.
— Свен, ты говори да не заговаривайся. Посвататься он может. Я тебе посватаюсь. Клари маленькая еще. Ей в ближайшие три года о замужестве и думать не положено. Да, сестренка? — ухмыльнулся Себ.
— Я понимаю. К тому же, Клари магически одаренная, а я — нет. Мне никогда не посвататься. Ни через три года, ни через пять. — И он грустно посмотрел на меня.
— Значит, как в склеп к неизвестному, малоизученному призраку лезть, так я взрослая и самостоятельная. А как свататься, так тут же крошка? Так получается, — от негодования я просто закипела. И, уперев руки в боки, пошла на Себа.
Тот вскочил и, закрывшись от меня подушкой эмакум Альмы, испуганно закричал.
— А-а! Убивают! Спасите, помогите! На меня Клари наступает. — А потом упал на пол в позе побежденного и оттуда сказал, — Клари, да пошутил я. Выходи, за кого хочешь. Хоть завтра.
— Ну, спасибо, что разрешил, братец. Без тебя бы я не справилась, — успокоилась после его выходки я.
— Ладно вам. Хватит паясничать. Что мы решили-то? Клари? Мне еще билеты покупать и Элли предупредить надо, чтобы не волновалась, — спросил Ги.
— А что мы скажем мэтру? — вот этот вопрос меня очень волновал.
— Ничего не скажем. Он завтра вместе с матушкой уезжает нашу сестру с внуками проведать. Их дня два не будет. А то и три. Стелла так быстро матушку не выпускает. А папа обожает внуков. Так что у нас дня два не меньше, — ответил Габби.
— Да, но тогда приедет Арчи? А как мы от него спрячемся? — спросила я.
— А Арчи мы скажем, что ты поехала с отцом к Стелле. Я сам лично сегодня схожу к эмакум Кокорине и попрошу ему передать. Не думаю, что он будет уточнять у отца, — прояснил Габби.
— Если все пойдет по плану, мы послезавтра уже вернемся. Сходим в склеп, на следующий день ты часослов полистаешь, и мы вернемся. Они и не заметят, — обрадовал меня Себ простотой плана.
— Ладно. Бери Ги пять билетов на утро. Но вот план будет такой. Мы приедем, поспрашиваем, и, если все плохо, разворачиваемся и уезжаем. — Вот говорила, а сама совсем в это не верила.
И как так получилось, что я стою перед оградой кладбища? Солнце светило прямо в глаза, но меня это только радовало. Потому что идти в темень кладбища под сень вековых деревьев не хотелось.
Первая часть плана прошла просто и непринужденно. Нам почему-то поверили и не придрались. Ги купил билеты, и мы доехали очень быстро. Расстояние было не большое, а поезд ехал быстро.
Уже на месте мы выяснили недостающие нам подробности. Владельцы замка — престарелая пара аристократов, магией обладали не сильной, но на сдерживание порывов и ликвидацию последствий от проделок призрака им хватало. Наследник уехал давно жить в столицу. Денег отчаянно не хватало и на ремонт, и на содержание. Слуг было тоже немного. Картины уже лет сто не реставрировались, в башни никто не заходил из-за опасности получить кирпичом по голове из выпавшей кладки. Так что владелец, просто забрасывал всех магов письмами о помощи, но воз и ныне там. Владелец пообещал за избавление от призрака любое сокровище из коллекции, но даже после этого желающих не нашлось. И я их понимала.
Еще сто лет назад этот призрак убивал магов, пытающихся его одолеть, легко и непринужденно. Срок жизни магов около двухсот лет и многие хорошо это помнили и могли рассказать тем, кто не помнил. Было не ясно: кто призрак и что там была за история. Призрак менял свою форму в зависимости от мага или человека, которому являлся. Кто-то видел молодую девушку, кто-то старуху. Иные утверждали, что это маг в мантии, а другие свято верили в прекрасного юношу.
Приведение совсем не было похоже на милого старичка из Кентервиля. Тварь была злобной и мерзкой. Она не мило гремела цепями. А доводила до состояния коматозного ужаса. Но самое страшное — это смерть, которой она убивала своих жертв. Она погружала их в навеянный магией сон, в котором им постоянно снились кошмары с участием призрака. А тот в свою очередь подпитывался этими кошмарами. Ни мага, ни человека разбудить было нельзя. И в результате он умирал от истощения. Маги, пытающиеся помочь таким людям и считывая их сны, рассказывали об ужасах голода и жажды, которые преследовали жертв в конце. О каннибализме и поедании самих себя. Было страшно. Очень. Братья, Ги и Свен слушали и все больше мрачнели.
Жители деревни около замка были бы просто счастливы избавится от него. Но пока выхода не видели. Про картину в склепе за замком слышали многие. И подтвердили, что легенда о скрытых в ней ответах и вправду есть. Только вот в склеп никто не входил уже лет двести. И что с картиной, сохранилась ли та, никто не знал.
Первыми жертвами призрака стали обычные воришки, попытавшиеся вынести пару подсвечников из замка. Потом были слуги, даже дворецкий решивший отнести к мастеру сломавшиеся часы в ремонт. Это стало касаться всего. Даже тазика для стирки, погубившего однажды прачку. А потом понаехали маги и в попытке упокоить нечисть. Нечисти, кстати в этом мире было немного. И если и случались неуспокоенные мертвецы, то с ними обычно быстро вопрос решали. Но здесь с наскока не получилось. Призрак был силен. И он стал убивать в своей излюбленной манере магов. Было решено просто его не трогать. Так, мол, спокойнее. И это длилось без малого уже триста лет.
Выслушав в местном трактирчике все сведения и сняв там две комнаты, одну для меня, а другую для себя, мальчишки приуныли.
— Что будем делать? — задал вопрос, витающий в воздухе, Габби.
— Возвращаться. Мы и близко не маги. Магия Ги и Клари не в счет. У них ее кот не наплакал, да и бесполезная она совсем. Нужно уезжать, — весомо припечатал Себ.
— Я не знаю, — честно ответил Ги и пожал плечами. — Но я обещал Элли никуда не лезть. Она и так меня с трудом отпустила. Еще не отошла после моего обвинения в краже Моны Лиззи.