— И то верно, — согласился разбойник к моему огромному облегчению.
Себастьян понятия не имел, как сочетание вина и его зелья подействует на человека. На себе проверить мы ему не разрешали. А еще на ком-то он боялся. Но, судя по реакции бандитов, действовало оно как-то не так. Вместо того чтобы заснуть, те кто пили вино стали говорить громче, а потом и вести себя явно агрессивно. И вот уже буквально на моих глазах завязалась из ничего первая драка. Слово за слово, один из бандитов усомнился в храбрости другого, тот его двинул кулаком под ребра. И понеслось. А на вино разбойники были падки. Наверное, скучно сидеть в этой пещере. Только выпивка и оставалась. А еще, наверное, страшно. И тогда опять выпивка. В целом к бурдюкам прикладывались все.
Я схватила свой рюкзак и стала медленно отступать в сторону герцога. Он напряженно следил за моими действиями, я буквально чувствовала спиной его взгляд. А обстановка в пещере накалялась. И вот уже драка стала приобретать огромные масштабы. И тут один из бандитов достал нож. И это был не маленький кухонный ножичек. Это было что-то наподобие тесака. Не сабля, конечно, но мне стало страшно. Так ведь и зарежут, мимоходом.
Уже не скрываясь, я пятилась в сторону стены, где сидел герцог. А потом развернулась и рванула к нему, на ходу доставая из рюкзака свернутый и лежащий на самом дне плащ. Уже добежав, я полностью укрыла им герцога, попутно замечая, что плащ полностью слился со стеной, и заметить теперь его было сложно. И сама мигом нырнула под него. Все это я проделала на дикой скорости, уповая только на то, что разбойники слишком заняты друг другом и не обратят на мой маневр внимания. Так и произошло. Прижавшись к Рихарду, я осторожно осмотрелась. Плащ с нашей стороны был почти прозрачный и давал прекрасный обзор.
А в пещере полным ходом шла драка, и звенело оружие. Разбойники ругались и орали, кое-где уже лилась кровь. Я достала из сапога ножик и перерезала веревки на руках Рихарда, и он тут же обнял меня и прошептал на ухо. Хотя в таком шуме нас все равно бы никто не услышал:
— И что дальше?
— По плану они должны были заснуть. Но, видно, у Себа что-то не то с рецептурой.
— Нам нужен новый план.
— Определенно.
Мы сидели под плащом и наблюдали за дракой. Зелье в какой-то момент стало действовать в правильном направлении, и разбойники стали падать, как подкошенные, на пол пещеры. Некоторые при этом истекали кровью, потому что успели получить ножевые ранения в ходе драки. Дождавшись, когда последний разбойник рухнет, Рихард вскочил на ноги и потянул меня за собой.
— Уходим, быстро. Там еще пятеро на улице, не вкусивших ваше с братцами чудесное зелье.
Пробираясь по упавшим тут и там телам, Рихард подобрал себе две сабли и парочку ножей. Но когда я потянулась за огромным тесаком, меня одернули:
— Клари, брось немедленно и не хватай всякую дрянь руками. Еще порежешься.
— Но я тоже хочу трофейное оружие. Смотри, какой кинжальчик кривоватый. Я его как память на стенку повешу, на ковер там. Как у восточной принцессы. А ты будешь звать меня Гюльчатай?
— Клари, принцесса моя ненаглядная, я тебе потом и ковер и две сабли подарю. А теперь, давай, на выход из пещеры и поживее.
Добравшись до выхода, Рихард осторожно выглянул и огляделся. А потом, взяв меня за руку, побежал прочь от пещеры вниз по склону горы. Но отбежать мы сумели не далеко. Внезапно на тропинке чуть ниже появились пятеро разбойников. А вот и караул.
— Куда это вы собрались, Ваше сиятельство? — спросил один из бандитов, доставая из ножен весьма такую длинную саблю. Вслед за ним это проделали и остальные разбойники.
И тут откуда-то сбоку прозвучал голос:
— Ложись!
Я и опомниться не успела, как оказалась лежащей на земле, а сверху меня закрывал собой герцог. И тут прогремел взрыв. И на нас посыпались комья земли.
— Клари! Герцог! Вы целы? — раздался прямо над нами голос Себа.
Рихард осторожно приподнялся на руках и посмотрел на меня.
— Клари, ты как?
— Нормально. Тебя не задело?
— Нет. Землей присыпало, но я цел. Я вот думаю, зелье в пещере и вот сейчас эта штука, что бабахнула. У Себа на это опять нет лицензии? — Он улыбнулся.
— Клари? Если соберетесь целоваться, то все-таки сначала нужно с горы спуститься. Там это делать гораздо комфортнее, — крикнул Габби.
— Я прибью твоих братьев. Их манерам совсем не учили? Нужно проинспектировать университет. Не студенты, а сборище малолетних хулиганов, — проворчал он, вставая и подавая мне руку.
А потом вдруг резко дернул меня на себя и уткнул мою голову себе в грудь. Он прижал меня к себе и ругнувшись, сказал:
— Себастьян, обязательно было всё превращать в кровавую кашу?
— Я не рассчитал с дозировкой селитры, — послышался слегка ошеломленный голос.
Мне как-то после этого отлипать от груди Рихарда резко расхотелось.
— Так. Я возьму Клари, и уходим отсюда. Пока еще что не произошло. — Меня все так же уткнувшуюся в грудь герцога подхватили на руки, и мы быстро пошли вниз с проклятой горы.
Через какое-то время я отлипла от герцога и решительно велела поставить меня на ноги. Уже было довольно темно, и спускаться было и так сложно, а уж со мной на руках вообще чревато падениями и переломами. Я плохо помню, как мы спустились с горы. Действовала, как кукла на веревочке, меня вели — я шла. День был очень тяжелый. Трактир, подъем на гору, пещера. Я устала и перенервничала. Помню, что мы спустились. И герцог снова подхватил меня на руки, и вот тогда окончательно расслабилась и уснула.
Утром проснулась у себя в номере в гостинице. Я была заботливо уложена в кровать и даже укрыта одеялом. Еле успела привести себя в порядок и одеться. Я стояла у зеркала, разглядывала себя и думала: что мне делать с волосами? Смотрелось это все странно. Длинное женское платье и торчащие во все стороны вихры. И тут в дверь постучали, и Габби спросил:
— Клари, сестренка, ты встала? Можно мне войти?
— Да. Заходи. Заодно подскажешь, что мне со всем этим делать.
Войдя, Габби расхохотался. У меня тут трагедия, а ему смешно. И я надула губы, но это вышло еще комичнее, и вот мы уже вдвоем покатываемся со смеху.
— У меня в столице есть бальзам. Моешь с ним голову, и волосы растут чуть ли не на глазах. Через две недели вернется к тебе твоя белокурая грива. Не переживай. А пока походишь вот в этом. Не будет сильно заметно. — Он протянул мне полупрозрачную шапочку с нашитыми на нее мелкими жемчужинками.
— Ух, ты какая красота. Она же тоненькая, как паутинка. И жемчуг. Габби, ты прелесть. Где ты ее нашел? — Я стала аккуратно примерять это чудо.
— Герцог еще вчера ночью меня озадачил, что бы я нашел нечто подобное. Все утро в магазинах провел, пока нашел. Нет, погоди. Спереди волосы можно уложить. А саму шапочку одеть на макушку. Спрятав туда все волосы, ты открываешь шею. А она у тебя красивая. Дай я покажу. — Брат стал мне помогать.
К завтраку я спустилась истинной юной и благородной неской, которую никто бы не заподозрил в отрезании волос и пребывании в пещере у бандитов. А за завтраком мне стали рассказывать, что же я проспала.
Оказывается, не было никакого похищения отважного герцога Рихарда де Алеманьа. Просто Его сиятельство пожертвовал собой, чтобы внедрится в банду и захватить ее изнутри. А похищением это назвали для отвода глаз, чтобы не раскрывать планы Его сиятельства. А на самом деле, внедрившись в банду разбойников, герцог их обезвредил и уничтожил, с помощью бравых гвардейцев, прибывших с ним. И, разумеется, если бы это было настоящим похищением, то Совет магов незамедлительно согласился бы со всеми требованиями бандитов и отдал бы им выкуп. Только бы спасти своего доблестного главу.
У меня по мере повествования от удивления рот так и округлялся в изумлении. Рихард оказывается, едва мы пришли в гостиницу, и он уложил меня спать, поднял на ноги всех своих гвардейцев и вернулся на гору. Мальчишки с ними, разумеется, не пошли. Но, как они поняли, вся банда была захвачена, и теперь находилась в местной тюрьме, ожидая суда.
Весь день мы провели в гостинице, выслушивая новости, сплетни и слухи одна красивее другой. К вечеру у меня сложилось впечатление, что Рихард умеет из глаз метать молнии и распылять этим бандитов в мелкий винегрет. А еще может мановением руки заставить уснуть дюжину разбойников, а вторую дюжину заколоть рапирой, до того он искусен в фехтовании.
Сам виновник всех этих историй прибыл в гостиницу к ужину и сразу набросился на еду. Оказывается, он так и не ел со времени своего «похищения».
— Завтра утром у нас поезд. Мы возвращаемся в столицу. Я закончил все свои дела здесь. И мне необходимо как можно скорее вернуться. Нужно найти того, кто так красиво меня возвеличил до героя и храброго победителя разбойников, — сказал он, когда с едой было покончено.
Мы все покивали. Дел у нас самих тут не было. Я даже и плащ давно отдала лично в руки хозяину гостиницы. Кстати, от него я узнала, что у разбойников оказывается, не было ни одного такого. И это очень большая редкость. Монахи почти никогда не отдают их в чужие руки и не выносят за пределы монастыря. Но он поклялся вернуть его в монастырь в самое ближайшее время. Я поверила.
— Я вымотался. Если нет возражений, то было бы хорошо отправиться спать. — Рихард встал из-за стола, потянув меня с собой за руку.
Мы поднялись по лестнице и зашли в номер. Тут же оказалась прижата к стене. Губы Рихарда накрыли мои, а руки рванули шнуровку на платье. Оторвавшись от меня на мгновенье, он, задыхаясь, прошептал:
— Прости. Я соскучился страшно. Давай нежности оставим до другого раза.
Какие нежности. Я точно так же рванула его сюртук и пуговицы полетели со звонким стуком по комнате. А руки Рихарда уже задирали мои юбки. Я зашипела, как разъярённая кошка, когда не смогла справиться с поясом на его штанах, и, поняв причину моего недовольства, Рихард сам расстегнул ремень. На пол полетела рубашка, а шнуровка моего платья, боюсь, уже не подлежала восстановлению. На пол отправилась шапочка с моей головы, а Рихард запустил в мои короткие волосы руки, впечатывая меня в стену рядом с дверью. Я оплела его ногами и откинула голову, давая ему доступ к моей шее. Рихард что-то прорычал и снова врезался в меня. А я наслаждалась каждым его движением, полностью покоряясь и растворяясь в этом мужчине.