Но едва я села в машину слезы полились из глаз ручьем. А вскоре и истерика накрыла меня с головой. Я рыдала и не могла остановиться. Вся накопившаяся боль и все страхи разом хлынули потоком. Я рыдала и за пережитый ужас во время ограбления, и за холодность Рихарда, и за сверкающее великолепие бала. Я оплакивала все и сразу. Весь этот бесконечный день. А стоило мне подумать о том, чем сейчас занят Рихард, меня накрывало с новой силой.
В лавку мэтра Липринора Свен внес меня на руках. И, усадив в кресло, куда-то отошел. Я продолжала рыдать и не могла успокоиться. Слезы давно должны были закончиться, но поток их был, казалось, неиссякаем. Перед моим лицом появился стакан с водой, и я жадно его схватила. А то так и слезы закончатся, нужно же пополнить запасы жидкости. Я пила и по вкусу догадалась, что это не просто вода. Наверное, что-то из запасов эмакум Альмы.
Зря я всё-таки так скептически все время относилась к её каплям и микстурам. А они работают. Вот уже второй раз я убедилась, что они способны меня успокоить и вернуть из мира страданий и переживаний в реальный мир. Я успокоилась и, взяв протянутый платок, вытерла лицо. Надо брать себя в руки.
— Клари, девочка тебе лучше? — голос мэтра окончательно привел меня в чувство.
— Да, спасибо, мэтр. Я пришла в себя, — ответила я.
— Я просто хочу, чтобы ты всегда помнила, что ты не одна. Что у тебя есть я, Альмочка, есть твои братья, и друзья. И поверь мне это очень много. И все проблемы решаются гораздо легче, когда их можно разделить с близкими людьми, — продолжил мэтр.
Я всхлипнула. Вот не сказал же он ничего, чего бы я не знала. А мне стало легче. Я справлюсь. Со всем справлюсь. И потерю Рихарда я тоже переживу. Как бы ни было сейчас больно, я должна жить дальше. И я же теперь не одна. Нужно думать теперь не только о собственном благополучии, но и о малыше.
Я собиралась встать и пойти к себе, как вдруг раздался грохот. Что-то упало в углу антикварной лавки.
Свен оказывается никуда не уехал, поэтому мы все втроем устремились на шум. Упала картина. Сравнительно небольшое полотно, но в тяжелой позолоченной раме. Свен наклонился и поднял её.
— Что это мэтр? Я раньше её не видела.
— Да, Клари. Я только вчера её приобрел. Старый друг занес. Возможно, это эскиз к полотну «Совет о мести» Франко Гайеза. Но это не точно. Хотел всё тебя попросить магически осмотреть. Но как-то все, к слову, не пришлось, — ответил мэтр.
— «Совет о мести»? Я не совсем понимаю. А о чем картина? — опять спросила я.
— Клари, уже поздно. Ты уверена, что хочешь сейчас это обсудить? — Свен мягко поинтересовался и как-то очень осторожно, как будто боялся меня спугнуть.
— Да. Хочу. Мэтр, я…
— Я понимаю, Клари. Возможно, несмотря на тяжелый день и в самом деле тебе сложно будет уснуть. Вот выпей еще воды с каплями Альмочки, а я пока расскажу вам сказку на ночь, — и мэтр протянул мне еще один стакан.
Я приняла его и с удовольствием просмаковала капельки. Действует, как дорогое виски из прошлой жизни, что я один раз пробовала. Так же успокаивает и согревает. А мэтр между тем продолжил:
— Это триптих. «Совет о мести» Франко Гайеза — это его первая часть. У нас тут всего лишь две головки, но это большая картина. На ней одна из женщин нашёптывает героине о неверности её возлюбленного.
— Вот как? Что-то многовато на сегодня измен. Простите, мэтр. Прошу вас продолжайте, — я прикрыла рот ладошкой.
— И, как видишь, в глазах у нашей героини злость. Она внемлет совету подруги и решает отомстить. Вторая часть триптиха называется «Тайное обвинение». Девушка идет к почтовому ящику, чтобы бросить в него анонимное обвинение в измене. И поверь, это очень серьезное обвинение.
— А почему не отправить вестника? — удивилась я.
— Вестник не будет анонимным. А тут донос. Его всегда подбрасывают или оставляют вот в таких ящиках. Правда, все равно можно вычислить человека, написавшего письмо. Представь себе её думы и страдания. Ей хочется отмстить, она испытывает злость и муку, но в то же время и сомнения в правильности такого поступка. Это очень хорошо передано на полотне. — Мэтр задумчиво отобрал у меня стакан и поставил в шкаф.
— А дальше? Вы же сказали триптих? — поторопила я его.
— Третья картина, к сожалению, утеряна, но у нас есть копия одного из учеников Франко Гайеза. «Месть соперницы» так называется третья картина. На ней девушка уже пожалела о содеянном. Она бежит за магом, в данном случае, по-моему, огня, судя по красной мантии, чтобы забрать письмо. Но её подруга снова её останавливает и продолжает увещевать и советовать отомстить неверному возлюбленному.
— И чем все заканчивается? — с замиранием спросила я.
— У нас нет ответа. Мы не знаем. Каждый должен это решить для себя сам. — Мэтр серьезно посмотрел на меня, а потом добавил: — Нужно постараться не натворить дел сгоряча. Что бы потом не сожалеть о них. Сделанного порой не воротишь и не исправишь.
— Я, пожалуй, пойду к себе. Устала. Очень поздно уже. Спокойной ночи, Свен. Спокойной ночи, мэтр.
— Я поеду. Я навещу тебя завтра, Клари? — кивнул Свен, направляясь к выходу.
— Разумеется, Свен. Я всегда тебе очень рада.
— Спи спокойно, Клари. Утром все будет не так, как вечером. Вот увидишь, — пожелал мне мэтр Липринор на прощанье.
Да. Он оказался прав. Утром все газеты трубили о помолвке Его Сиятельства герцога Рихарда де Алеманьа с дочерью герцога да Вильронд неской Изабеллой да Вильронд. И о предстоящей через три месяца свадьбе. Празднества обещали быть пышными и веселыми.
Я держала в руках газету и буквы сливались у меня перед глазами из-за слез, грозивших опять превратиться в бурный поток. А мне-то показалось, что вчера они закончились. Я взяла себя в руки. Нужно поговорить с Рихардом. Как многое мы можем потерять просто, потому что вовремя не сказали, не спросили и не поддержали. Мне нужно с ним поговорить. И я понеслась к замку Рихарда в надежде, что все еще будет не так. Что он мне все объяснит и все будет, как прежде. Я цеплялась за эти мысли, как за спасательный якорь.
Я влетела в замок, стремительно пробежала по лестнице и силой дернула ручку кабинета на себя, даже не постучав. Рихард был там. Он сидел за своим столом, заваленным бумагами и ничуть, казалось, не был удивлен моим появлением. По-моему, он ждал меня.
— Это правда?
— Если ты имеешь в виду новость о моем обручении с неской Изабеллой да Вильронд, то да. Это правда. Мы помолвлены и поженимся через три месяца.
Я стояла в кабинете Рихарда, прислонившись спиною к двери, так как боялась, что не выдержу всего этого и просто упаду. Я до последнего надеялась, что это не правда. Что это недоразумение, и он мне все разъяснит. Разъяснил.
Он встал, чтобы подойти ко мне, но я решительно подняла руку в останавливающем жесте и сказала, отлипая от двери и беря себя в руки.
— Сядь за стол и не подходи ко мне.
— Клари…
— Сядь.
— Хорошо. Только давай ты успокоишься, и мы поговорим без ненужных эмоций. Ты всегда знала, что я не смогу на тебе жениться. Я не обманывал тебя. — Он опустился в кресло за столом.
— Только ты всегда говорил мне, что до этого события еще десять лет, по меньшей мере. — Теперь, когда нас разделял стол, мне стало как-то спокойнее.
— Череда покушений, похищений и твое тюремное заключение наглядно показали мне, как мало у меня надежных союзников. Отец Изабеллы так же, как и я, член совета Двенадцати. Он будет надежной опорой и хорошим союзником. Он очень богат, родовит и обладает существенной властью. Этот союз мне необходим. Я устал. Просто устал. Мне надоели эти покушения, разбойники и мне совершенно не понравилось, что я должен рыскать по городской тюрьме в поисках любимой.
Его голос звучал так спокойно, как будто мы и не обсуждали жизненно важные вопросы. А может жизненно важные наши отношения были только для меня? А он между тем продолжил.
— Ты не сможешь теперь жить в этом замке. Но, Клари, я куплю тебе другой. Ничуть не хуже. Уверяю тебя. Где-то бывать вместе мы тоже не сможем. Но я буду у тебя бывать каждую свободную минуту.
— Нет.
— Что?
— Я сказала, нет. Мне не нужен домик на окраине, куда ты будешь приходить по ночам, скрываясь от толпы журналистов, сурового тестя и красавицы жены. На этом наши отношения закончены.
— Ты не сможешь уйти, Клари. Тебе плохо без меня. Тебе больно без меня. Ты нуждаешься во мне. И эти цепи ты не сможешь разорвать. Поэтому ты будешь делать, так как я скажу, — его голос звучал так уверенно, что мне вдруг ужасно захотелось что-то сломать.
И я что бы погасить это сумасшедшее желание с силой сжала один из браслетов на руке. Мягкий металл треснул, а мне стало легче. Я швырнула сломанную вещь в сторону и уверенно произнесла:
— Нет. Я больше не хочу тебя видеть. Мы больше не будем вместе. Наши отношения закончены.
И мне вдруг стало чуть легче. Как будто порвалась одна из нитей, связывающая нас. Но, по всей видимости, именно это и произошло. Потому что герцог вдруг поднес руку к виску и потёр его.
— Как ты это сделала? Ты порвала одну из нитей. Но как? — он был явно потрясен.
Но на этот вопрос у меня не было ответа. Я не знаю, как. Но я это сделала. А он вдруг продолжил совершенно другим тоном. Ласковым и чарующим:
— Клари, любимая. Ты все не так поняла. Я не оставляю тебя, мы не расстаёмся. Мы по-прежнему будем вместе. Я тебе обещаю, ты даже не сильно и почувствуешь разницу. И потом, через лет пять, Изабелла родит наследника, и мы с ней, скорее всего, разъедемся. А мы снова сможем жить вместе. Стоит только чуть потерпеть.
— Я так понимаю, что ты этой ночью уже показывал ей, как ты умеешь делать наследников. Именно поэтому ты просил, что бы я переночевала у мэтра. Ты сегодня переспал с ней? — грубо спросила я.
— Да.
И он тут же схватился уже обеими руками за виски. Потому что я ощутила жуткую боль от его измены и порвала еще одну нить. А он посмотрел на меня потрясенно.