Встреча одноклассников
Когда у Павлова в кармане пиджака затрезвонил телефон, Дмитрий дернулся, как от удара хлыстом. Глаза его сузились, словно у дикой кошки, он тут же прицелился в грудь адвоката. Артем медленно поднял руки, всем своим видом показывая, что ничего не намерен предпринимать.
– Я могу ответить? – сдержанно спросил он.
– Если это какая-то ловушка, я пристрелю тебя на этом месте, – пообещал Свободин.
– Это всего лишь телефон. Ну же, Дмитрий. Вдруг это какое-то важное сообщение для тебя?
– Достань его. Только очень медленно.
Сохраняя спокойное выражение лица, Артем размеренным движением извлек из кармана смартфон. Мельком взглянул на экран и сказал:
– Это полковник Котляр. Тот самый, с кем ты не смог найти общий язык.
– Узнай, что ему нужно.
Кивнув, Артем прислонил телефон к уху.
– Да. Да, я понял, – лаконично произнес он и сунул его обратно в пиджак. Свободин с подозрением смотрел на адвоката, пытаясь уловить в его глазах или мимике хоть какой-то намек на фальшь.
– Ну? – проговорил он требовательно. – Чего хотел этот великий специалист по освобождению заложников?
– К тебе идет гость, Ковальчук Виталий. Ведь именно его ты хотел видеть?
Дмитрий провел языком по сухим губам – только сейчас он понял, что хочет пить. Последний раз он выпил чашку чая вчера за ужином с бабушкой. Сегодня же его желудку вообще ничего не перепало.
– Хотел. Только мне нужны все трое, – напомнил он.
– Ну, не все сразу. Я тебя специально предупредил, чтобы ты был готов увидеть своего бывшего одноклассника. Надеюсь, ты не убьешь его?
– А это уже не твое дело, адвокат, – оскалился Дмитрий. – Это ты подсуетился, чтобы их нашли?
Артем словно ждал этого вопроса.
– Да. Я посчитал, что ты, возможно, захочешь услышать кого-то из тех троих. Правда, решение Ковальчука прийти сюда было его собственным. Никто не заставлял его.
В дверь постучали, и Свободин махнул стволом:
– Иди, открой, Павлов. Только делай все предельно осторожно и плавно. Никаких резких движений.
Артем неторопливо подошел к двери и впустил в класс Виталия. Несколько секунд все молчали. Ковальчук не решался поднять глаза, а Дмитрий беззвучно шевелил губами, словно повторяя сложный текст перед экзаменом. Лицо было бледным, но невозмутимым. Засохшая кровь, которой он вымазался еще днем, перемешалась с кровью из разбитого носа и превратилась в черно-багровую коросту.
Виталий первым нарушил паузу. Глубоко вздохнув, он посмотрел на Свободина.
– Привет, Дима, – просто сказал он.
Губы Свободина тронула грустная усмешка.
– Ты ошибся, Виталик. Я не Дима. Я Шланг. Забыл разве?
На лице курсанта проступила бледность, но он держал себя в руках. Артем внимательно смотрел на Дмитрия, следя за каждым его движением.
– Ты не Шланг, – произнес Ковальчук. – Мне очень жаль. Все это в прошлом. Мы были не правы…
– Для тебя прошлое похоронено. А для меня – нет, – заявил Свободин и стукнул себя кулаком в грудь. – Вот мое прошлое. Оно поселилось у меня в самом сердце, как голодная крыса.
– Поверь, мне очень жаль, – повторил Виталий.
– Я ждал вас, – сказал Дмитрий. – Если бы не лекция Павлова, уверен, мы бы встретились и было бы очень весело.
По спине Ковальчука, между лопаток, потекла струйка ледяного пота, и он поежился, только на секунду представив, что могло бы произойти, если бы вооруженный дробовиком Дмитрий заявился на долгожданную встречу выпускников.
– О том, что встречу перенесут, стало известно только вчера вечером, – объяснил он Свободину. – А сообщение об этом отправили в чат сегодня утром.
– Да, было что-то, – наморщил лоб Дмитрий. – Только я не прочитал это важное послание. Слишком занят был – у меня под ногами мертвый отчим лежал. Ну да ладно.
– Отпусти заложников. Тебе ведь нужны мы.
– Ну да. Только почему-то у тебя одного хватило смелости подняться сюда. Где остальные?
– Арсен внизу, он отказался составить мне компанию. Черкашин в Германии. Боюсь, сегодня ты их не увидишь.
Дмитрий засмеялся скрипучим, надтреснутым голосом. Казалось, что это смеется выживший из ума старикашка с пожизненным стажем курения.
– Павлов, что скажешь? – спросил он. – Твое мнение, как адвоката?
– Виталий пришел к тебе сам, безоружный. Для начала, полагаю, все-таки следует отпустить заложников.
– Да не вопрос, – Свободин подмигнул Юрию Александровичу. – Смотри, Юра, как быстро процесс пошел, да? Баш на баш, как говорится… Итак, все свободны, спасибо за внимание.
Оставшиеся шесть школьников, не веря в свою удачу, с изумлением уставились на стрелка.
– На выход, – скомандовал Павлов.
– Да, на выход, – повторил Дмитрий. – Эй, Юра!
Колышев обернулся.
– Речь шла о ребятах. Ты остаешься.
Учитель застыл как вкопанный.
– Да, ты не ослышался, – сказал Свободин. – Не обессудь, я так привязался к тебе, что не хочу тебя отпускать. Без тебя мне будет скучно.
– Дмитрий, можно дать тебе хороший совет? – заговорил Павлов. – Ты освободил почти всех заложников, и это зачтется тебе. Сдайся, пока не поздно. Обещаю, что суд будет справедливым. Все будет учтено. Ты…
– Все, разговор окончен! – перебил его Дмитрий.
Юрий Александрович растерянно развел руками:
– Все в порядке, я останусь.
– Вот и отлично, – ухмыльнулся Дмитрий. – Еще бы ты не остался. Адвокат, проводи мальчишек!
Когда юноши вышли из класса, он еще раз окликнул Артема.
– Я жду тебя здесь, Павлов, – произнес он. – Еще ничего не закончено. Нам всем есть что обсудить, и я жду тебя через полчаса. Мне этого времени хватит, чтобы поговорить со своим школьным другом. Надеюсь, ты вернешься.
– Вернусь, – пообещал Артем. – И я хочу надеяться, что ты не совершишь за этот период необдуманных поступков.
– Через полчаса, – повторил Дмитрий. – Закрой за собой дверь.
Через мгновенье они остались в классе втроем. Не считая двух мертвых тел школьников, лежащих на полу в углу класса.
– Ну, Виталя, рассказывай, что тебе пообещали за этот визит? – осведомился Дмитрий. – Орден? Или пожизненную пенсию?
Ковальчук отрицательно замотал головой.
– Я сам хотел с тобой поговорить.
– А что же Арсен? – вкрадчиво промурлыкал Свободин. – Зассал?
Виталий ничего не ответил.
– Да ладно, я и так понял, что испугался, – засмеялся Дмитрий. – Так что же ты хочешь, дружище? Пнуть меня снова ногой под зад? Облить зеленкой, как в старые добрые времена? Сломать ногу?
Ковальчук вздрогнул.
– Чего трясешься? – повысил голос Свободин. – Думал, поиздевались и все прошло? Забыли, как веселый эпизод в жизни, вроде ваших вечеринок?
– Дима…
– Теперь я Дима?! – брызгая слюной, завопил Дмитрий. – Почему же теперь я для тебя Дима, а?! Почему ты так быстро «переобулся», как только меня увидел? Не знаешь? Так я тебе скажу.
Он прицелился в голову курсанта, и тот побелел, словно мел, сиротливо лежащий на учительском столе.
– Потому что у меня ствол, Виталя, – чуть слышно промолвил Свободин. – И сейчас мячик на моем поле. Знаешь, что в моей сумке? Коктейли «Молотова». Как ты смотришь, если я тебя сейчас превращу в живой факел?
– Дмитрий, не нужно, ты… – начал было Колышев, но Свободин так сверкнул глазами в его сторону, что тот моментально прикусил язык.
– Я тебе вот что скажу, парень, – произнес Дмитрий. – Ты и твои приятели считали, что «Шланг» – это очень смешно. Но сегодня я постараюсь убедить тебя в обратном.
Голос Свободина упал до свистящего шепота:
– Шлангом можно задушить. Шлангом можно избить. Очень больно, и при этом следов не останется. Из шланга можно пустить ядовитый газ в ваш дом, и вы все будете отравлены. Слышишь меня? Слышишь, ты, конченая мразь?!
Он рассвирепело залился безумным смехом, от которого у Виталия внутри все оборвалось и замерло в ожидании самого страшного.
Последние надежды
– Никто не делает резких движений, – предупредил Павлов школьников, как только они оказались в коридоре, в котором все еще витал запах дыма и гари. – Руками не махать, никуда не бежать, не кричать. Я выхожу первым, после чего один за другим все остальные. Всем все понятно?
– Понятно, – ответил Сергей, поправив очки. После короткой паузы он задал вопрос:
– А как же Юрий Александрович? Этот псих не убьет его?
– Не убьет, – отозвался Артем, и в голосе его было столько уверенности, что все мгновенно в это поверили.
Пока они спускались, адвокат набрал Котляра и предупредил полковника, что через минуту он выведет оставшихся ребят.
Как только школьники оказались на крыльце школы, в вечернем воздухе защелкали вспышки камер. Уставшие юноши, оробев, сгрудились возле Павлова.
– Спускайтесь! Давайте, бегом! – скомандовал крепкий спецназовец, махнув рукой, и ученики, будто очнувшись, заспешили к воротам, где их ожидали одуревшие от неизвестности родители.
Артем начал спускаться по ступенькам, и к нему приблизился Петр Геннадьевич. За его спиной мгновенно выросла безмолвная шеренга бойцов.
– Сколько еще людей с ним? – хрипло спросил полковник.
– Двое. Курсант и преподаватель.
– Я даю команду на штурм.
– Подождите… Анна Тополева здесь?
Росгвардеец поморщился:
– Она действительно нужна?
Артем кивнул.
– Возможно, никакого штурма не понадобится. Где она?
Котляр обернулся и махнул рукой капитану, который стоял поодаль.
– Агеев!
Проталкиваясь сквозь толпу за капитаном, Павлов наконец выбрался к бронированному автобусу, где неожиданно увидел Вику. Девочка стояла, переступая с ноги на ногу, затравленно оглядываясь по сторонам.
– Постойте, пожалуйста, – попросил он сопровождающего его росгвардейца и присел на корточки перед сестрой Дмитрия:
– Вика, ты почему одна?!
Девочка встрепенулась, но, узнав Артема, изобразила робкую улыбку.