– Вам скажу, – тихо ответил Прокс. – Я сын Левия Бабича из Лодзи. Вот с другом немного погуляли и возвращаемся домой.
Прокс положил золотой на стол перед господином в сером сюртуке и, прежде чем тот успел схватить монету, накрыл ее ладонью.
– А не скажет ли уважаемый господин, почему он интересуется? Видите ли, мне не хотелось бы, чтобы имя моего друга раскрыли… – произнес он, делая вид, что подбирает слова. – Тут такое дело…
– Понимаю, – усмехнулся господин, подмигнув Проксу. – Все просто, – так же шепотом ответил серый. – Ищем преступника с дамой. Но вы под описание не подходите.
Прокс убрал руку, и золотой исчез в кармане сюртука мужчины. Тот попрощался и ушел. Прокс облегченно вздохнул. Аврос дал ему дельный совет, и, похоже, сама судьба хранила его.
Они позавтракали, и пополневшая Исидора, ковыляя вразвалочку, первой направилась к выходу. Но ее остановил еще один человек в сером сюртуке. Он внимательно оглядел ее испуганное лицо и небрежно бросил:
– Ты про это говорил, Махич? – спросил он, небрежным жестом указывая на Исидору. За ним стоял служка из трактира, и он растерянно кивнул. – И чем она похожа на портрет? – с ухмылкой спросил человек в сером.
– Так это… – замялся служка. – Ночью было дело, может, показалось. Та беловолосая и эта, та молодая и эта молодая…
На крыльцо трактира вышел Прокс и поднял бровь.
– В чем дело? – спросил он. – Я уже объяснился с одним из вас.
Серый нахмурился, но за спиной Прокса появился тот самый господин, что его опрашивал, и приказал:
– Пропусти господина, это не тот.
Серый поклонился и отошел в сторону. Исидора, затаив дыхание, прошла к карете, и когда там оказался Прокс, она облегченно выдохнула.
– Я испугалась, – призналась она.
Прокс устроился поудобнее и ответил с легким смешком:
– Я тоже, – его глаза блеснули весельем. – Вот видишь, я был прав, изменив твой облик. А ты спорила. Больше не спорь.
Исидора энергично кивнула, словно подтверждая его слова.
Дорога дальше прошла без происшествий, и на второй день они прибыли в Лодзь. Агентов больше не было, и чем ближе они подходили к городу, тем меньше их встречалось. Те, что попадались, делали вид, что не замечают их, безразлично отворачиваясь и продолжая свои занятия. Было видно, что им скучно, и они потягивали пиво. Видимо, Вчетные Вшишки были последним рубежом их поисков, что наводило Прокса на мысль, что это была лишь превентивная мера, а не целенаправленная охота на беглецов.
«Однако, сестра Исидоры – предусмотрительная особа», – подумал Прокс. Без его баз полевого агента они давно были бы в руках Генриетты.
Переночевав в Лодзи, они отправились дальше. Дорога на Вышний Ручеек была заброшенной: даже столб на перекрестке давно валялся на обочине. Аврос слез с козел, кряхтя, установил столб и, следуя старому, почти стертому указателю, понял, куда ехать.
– Поедем направо, ваша милость, – сообщил он, – но дорога очень плохая, буду ехать медленно.
– А разбойники тут есть? – высунувшись из кареты, спросил Прокс.
– Откуда! Тут никто не живет, одни заброшенные деревеньки, но говорят, раньше тут кипела жизнь. Ладно, я дальше лошадок погоню.
Прокс трясся в карете, глядя в окно. Он видел заброшенные деревеньки с покосившимися домами и разрушенными каменными заборами. Людей не было, только вороны, сидя на деревьях, с криком и недовольным видом провожали экипаж.
К вечеру добрались до предгорий и, осмотревшись, решили остановиться на заброшенном постоялом дворе. Аврос направил лошадей в проем ворот с покосившимися створками и въехал во двор, заросший травой и кустами. Прокс вылез и начал разминать ноги. Вокруг стояла тишина и царила нетронутая человеческими руками природа.
– А кто тут у нас такой смелый? – внезапно услышал Прокс веселый голос и обернулся.
Глава 8
Закрытый сектор. Планета Сивилла. Окрестности города Старая крепость
Ночное небо затягивали тяжелые тучи, подгоняемые холодным ветром. На ветвях деревьев лениво переговаривались вороны, объевшиеся человечиной. Отяжелевшие, они не хотели слетать с покачивающихся веток. Ветер налетал порывами, раскачивая кроны могучих столетних дубов.
Генерал Марциус Легатус, кутаясь в шерстяной походный плащ, сидел у костра в раскладном кресле, с унынием обреченного глядя на огонь. Его постигла тяжелейшая неудача в этой войне.
Перед началом наступления на Вангор казалось, что это будет легкая прогулка. Данные разведки говорили о том, что общество Вангора разобщено и разлагается, а лорды склоняются к тому, чтобы принять правление империи. Армия королевства слаба, плохо обучена и недисциплинированна, и стоит только подтолкнуть ее, как она развалится и побежит. Генерал, отдавший службе не один десяток лет, был уверен в этом.
Но неожиданно для него события повернулись совсем в другую сторону. Король Меехир Девятый поставил над южным корпусом старого архимагистра мессира Кронвальда, и тот проявил недюжинные организаторские и военные способности.
«Зря, – подумал генерал, – мы недооценивали магов Вангора. Это сильные и преданные королю вояки, и среди них есть немало умных и одаренных людей». И этот мессир навел порядок, твердой рукой управлял войсками и заставил их сражаться.
Он действовал решительно и жестоко. Безжалостно казнил тех, кто не желал сражаться или нарушал дисциплину, и он совершил невозможное – остановил продвижение армии империи. Вангорцы боялись его больше, чем пасть в бою против самой совершенной военной машины в этом мире. Ее обучали и тренировали годами, и она не знала поражений… Пока не столкнулась с Вангором.
Его армия стояла у стен Старой крепости, не в силах преодолеть оборону корпуса вангорцев. Воины в укрепленных лагерях стояли непоколебимо, получая постоянные подкрепления от баронских дружин. Бароны сражались яростно, погибая и унося жизни имперских солдат с собой.
Генерал не ожидал таких потерь. За свою долгую службу он не сталкивался с подобным. Где же сведения о том, что они хотят принять империю и войти под ее покровительство? «Это обман, обман, сплошной обман», – с горечью подумал он. Его армии пришел конец, как и его карьере.
Разведчики доложили, что орки перешли границу Вангора и степи и движутся ему в тыл, перекрывая поставки продовольствия и снаряжения. В таких условиях продолжать боевые действия было невозможно, и генерал еще вчера отдал приказ отступать.
Навстречу оркам он отправил дворянское ополчение во главе с графом Лучиано. Их задача заключалась в том, чтобы во встречном бою разбить орков и освободить проход для тяжелой пехоты. Ее повел в империю полковник Вастанас, человек из простолюдинов, доказавший свое умение командовать и принимать неординарные решения.
Для прикрытия спешного отступления генерал оставил наемные дружины. Их активные действия должны были создать видимость, что вся армия империи находится на своих местах. Сейчас главное было спасти ядро армии – тяжелую пехоту и магов. Он бросил все осадные орудия и сам остался с наемниками и знаменем армии.
Генералу не было смысла возвращаться в империю. Его там ждали позор и казнь. Император не прощает поражений. Марциус решил умереть здесь и не испытать позора. Племянника Арниеля, своего адъютанта, он отправил с Лучиано. Пусть хоть он спасется, и его сестра не узнает горя.
Рядом с генералом расположились прапорщик-знаменосец и два солдата охраны. Еды у них не было, последнее съели вчера, но генерал не переживал, зная, что этот день вряд ли переживет.
Согреваясь одним боком у огня костра, он начал дремать. Его разбудил шум подъезжающего всадника. Марциус открыл глаза и посмотрел в ночной сумрак. К костру спешил человек.
– Мой генерал, – преклонил колено воин, – вангорцы заметили уход армии, и отряды лордов начали полномасштабную атаку. Они прорвали центр и обхватывают фланги наших позиций. У нас мало сил, чтобы защитить наши лагеря, надо отходить.
Генерал встал и скинул плащ.
– Собери всех, – приказал он воину, – поваров, писарей, обозников – сюда, под знамя. Я поведу их в контратаку. Нам надо задержать их хотя бы до утра.
Воин встал с колена, отдал честь ударом кулака в грудь и скрылся в темноте.
– Арчибальд, – возвысив голос, произнес генерал, обращаясь к прапорщику, – коня мне и себе. Мы поведем в бой наш резерв под знаменем империи.
Со всех концов лагеря к знамени стали собираться люди. Это не были обученные воины, и у некоторых не было даже оружия, но их собрали почти три сотни. Охрана лагеря генерала окружила собравшихся, и сам генерал воззвал к ним, сидя на коне:
– Имперцы, мы всегда были сильны духом. Мы рождены быть победителями. Сейчас мы ринемся в бой и остановим жалкого врага, я поведу вас за мной, братья по оружию, – он затряс копьем и повел коня шагом к воротам лагеря.
В ночи, когда тени сгущались вокруг, а луна едва пробивалась сквозь густые облака, генерал стоял перед своим отрядом. Его решимость была непоколебима, но сердце сжималось от горьких предчувствий. Он знал, что этот день может стать последним в его жизни, но готов был встретить свою судьбу с честью.
Армия Вангора, словно неумолимый вихрь, обрушилась на имперские позиции. Генерал, окруженный верными солдатами, чувствовал, как дрожит земля под копытами коней. Вангорцы, ведомые яростью и жаждой мести, не знали пощады. Их крики эхом разносились по долине, заглушая стоны раненых и треск огня.
Генерал знал, что время на исходе. Его армия, некогда непобедимая, теперь была рассеяна и измотана. Но в его сердце еще теплилась искра надежды. Он поднял копье и обратился к своим людям:
– Имперцы, мы всегда были сильны духом. Мы не сдадимся без боя. Сегодня мы покажем, что даже в самых темных временах есть место для подвига. Вперед, за знаменем империи!..
Когда резерв полностью покинул лагерь, Марциус копьем указал направление движения и первым направился навстречу врагам. Вскоре появились силуэты скачущих всадников, и генерал, издав боевой имперский клич «За императора, к победе и славе!», подстегнул коня и рысью направил его в сторону врагов. За ним поспешили прапорщик и охрана лагеря из трех десятков воинов, а вот резерв остановился и стал разбегаться. Ничего этого генерал не видел, он рвался вперед, ища смерти, и не щадил коня. Перед ним вырос всадник – он пригнулся, пропуская копье над собой, проскочил и ударом булавы сбил старого генерала с седла.