— Спасибо, обязательно подойду туда в пять вечера. Васю с собой возьму.
— И ещё одно… — она сняла очки и начала их протирать фланелькой, — узаконьте как-то свои отношения с Софьей Павловной…
— Не совсем понимаю? — сделал круглые глаза я.
— Да всё вы понимаете, — с досадой продолжила она, — она у вас которую ночь ночует, район у нас маленький, так что об этом практически все знают. Нехороший пример для учеников получается…
— Хорошо, — вздохнул я, — обязательно что-нибудь придумаю в кратчайшие сроки.
А урок в десятом-В против ожиданий прошёл у меня без запинок и без неожиданностей. Даже всегда бойкая на язык Алла сидела смирно и скрипела пером, записывая мои мудрые мысли относительно производных от разных функций, почерпнутые в методичке.
Я ещё и Васю успел поймать перед тем, как он домой убежал, и рассказал ему о неожиданном вызове.
— Надень чистую одежду, без дыр желательно, — проинструктировал я его, — почисть ботинки и это… голову что ли помой. В четыре выдвигаемся на остановку сорокового.
— Сделаю, Антон Палыч, — отсалютовал он мне, — а чего там будет, на этом телевидении-то?
— Интервью у нас будут брать, чего.
— Тогда бы и модели наши надо бы взять, чтобы было чего показать, — логично продолжил он.
— Точно, ты магнитофончик приведи в божеский вид, а я коптер постараюсь выцарапать с Завода.
А чуть позже у меня ещё и с Софьей разговор случился…
— Как там у тебя с продавщицей этой? — спросила она, приперев меня к стенке возле кабинета физики.
— Распрощался, — коротко осветил вопрос я, — нет больше никаких продавщиц.
— Это хорошо, — и её лицо осветилось изнутри лёгкой улыбкой, — это хорошо.
— Хорошо-то хорошо, — внёс в разговор я трезвую нотку, — только мне вот не далее, как час назад, намекнули прямым текстом, что нам надо либо как-то легализовать наши отношения, либо расстаться. А то неправильный пример молодёжи подаём.
— Это кто же, например, так намекал?
— Кто-то, Оксана свет Алексеевна.
— Надо же, какой у нас район маленький, все обо всём мгновенно узнают, — задумалась она, — и что же ты выбрал?
— Первое, конечно, Софочка, — тут же ответил я, — давай сегодня… нет, сегодня не получится… завтра давай сходим в загс.
— Это предложение? — спросила она.
— Ага, — ответил я, — предложение… сложносочинённое.
— Я согласна, — обрадовала она меня. — А почему сегодня не получится?
— Сегодня у меня интервью на телестудии.
— Как интересно, — зажглись у неё глаза, — может и меня с собой возьмёшь?
— Боюсь, это будет непросто, — буркнул я, — пропуск только на одно лицо.
— Ладно, — вздохнула она, — буду тогда тетрадки проверять и готовиться к завтрашнему походу в загс.
— Вот и ладушки… я тогда пошёл, надо кое-какие вопросики ещё порешать. Да, — вспомнил я один насущный вопрос, — как там твои критические дни-то?
— Ещё идут… но завтра похоже закончатся.
А перед уходом из школы я ещё и заводскому сотруднику позвонил, тому, что из первого отдела. Его визитка так и пролежала у меня в кармане всё это время. Он выслушал меня, потом взял мхатовскую паузу и наконец обрадовал меня тем, что я могу забрать требуемое через полчаса на главной проходной. Я и получил там назад свою модель, благо, что пешком от нашей школы туда идти не более четверти часа. Физиономия у сотрудника была кислая и сморщенная, из чего я вывел тот факт, что ребята с Галкина-36 работать умеют. Когда захотят.
А ровно в четыре часа мы с Василием выдвинулись в центр нашего закрытого для всех иностранцев города на автобусе сорокового маршрута. По случаю вечернего времени салон был полупустым — у нас ведь как, утром все едут из нашего района в центр, а вечером обратно, а мы в противоход этим потокам, значит, попали.
На Васю было страшно смотреть, как он волновался и нервничал, я счёл нужным его подбодрить:
— Да не тушуйся, ты, боец — это ж разве проблема. Ну спросят у тебя, как ты в школе учишься и почему вдруг придумал эти штуки. Ну ответишь ты им чего-нибудь, что в этом такого страшного-то? А если с первого раза не получится, так они и второй-третий дубль снимут, пока гладко не пройдёт…
Но помогало это слабо… и я понимал Василия — сам когда-то так мандражировал, когда первый раз меня на камеру снимали. На проходной всё прошло без задержек, и вот мы уже сидим в гримёрке, а гримёры замазывают нам ненужные детали и пудрят носы, чтобы не отсвечивало это дело в горячем свете софитов.
— Значит ты Колесов, — сказал мне набежавший помреж, немолодой уже товарищ в сильно помятом пиджаке, — а ты Дубин. Вот вам примерный перечень вопросов, — и он сунул нам по листочку одиннадцатого формата, — составьте примерные ответы, чтобы не экать и не мекать в эфире. Через десять минут в третьей студии, — это он уже бросил на бегу, улетучиваясь из этого помещения.
— А чего они тут все такие задёрганные? — тихо спросил меня Вася.
— Работа сложная, — ответил я ему, — и нервная. Вот и дёргаются.
Беседовать с нами отрядили совсем даже не молодую и красивую дикторшу, которая иногда мелькала в выпусках местных новостей, а старого и лысого редактора по фамилии Циркулев, а по имени-отчеству Аполлон Автандилович.
— Добрый день, дорогие телезрители, — сказал он в камеру, растягивая рот в подобие улыбки, — сегодня у нас в гостях учитель и ученик средней школы 160 Заводского района эээ Антон Палыч Колесов и Вася ээээ Дубин. Многие, наверно, видели их придумку на позавчерашнем траурном митинге. А теперь мы побеседуем с ними в прямом, так сказать, эфире и узнаем все детали придуманного. Антон, можно я так буду вас называть? — обратился он ко мне.
— Да, конечно, — любезно разрешил я.
— Я вижу, вы принесли собой макеты этих… эээ… изделий, покажите их телезрителям.
— Пожалуйста, — с готовностью отозвался я и выложил на стол наш неказистый квадрокоптер, а Вася положил рядом магнитофончик, приведённый в божеский вид, ничего наружу не торчало. — Это вот, — показал я налево, — модель мини-вертолётика, управляемого по радио, мы между собой называем его квадрокоптер.
— А почему квадрокоптер? — немедленно поинтересовался Автандилыч.
— Квадро это четыре на латыни, у него 4 винта, а коптер это собственно вертолёт на английском.
— Понятно… — глубокомысленно заметил редактор, — а почему винта четыре, а не один, например?
— Это просто, — не выдержал и ворвался в беседу Вася, — если винт будет один, то модель будет просто непрерывно вращаться вокруг вертикальной оси из-за момента инерции. У всех же вертолётов минимум два винта…
— Правильно, — поддержал его я, — но тут вы наверно зададите вопрос — почему у нас не два винта и не три? Это тоже просто — при четырёхвинтовой схеме сильно облегчается управление моделью по всем осям. Если надо вперёд, немного ослабляем скорость переднего винта.
— А если вверх?
— Тогда увеличиваем скорость всех четырёх винтов. При повороте одновременно увеличивается скорость одного бокового винта и ослабляется — другого. Не надо заморачиваться с затратной схемой перекоса…
— Сложно, но интересно, — задумчиво продолжил редактор, — может вы нам покажете на практике, как он работает?
— Конечно покажем, — опять вклинился Вася, — для того и принесли. Смотрите…
Гейм энд Вотч
И тут он достал пульт управления, а я отодвинул коптер на край стола, чтобы упаси боже не задеть лысину этого редактора.
— Запускаем, — прокомментировал свои действия Вася, нажимая на центральную кнопку, винты начали одновременно вращаться.
— Поднимаем, — продолжил он, вертолётик взмыл в воздух и завис на высоте примерно в пару метров.
— А теперь манёвры, — и Вася лихо провёл модель по кругу, а потом посадил на пол перед камерой.
— Здорово, — только и смог вымолвить потрясённый редактор, но потом собрался и продолжил. — И какая же практическая польза может быть от этой модели?
Я переглянулся с Василием и решил, что ответить лучше мне.
— К коптеру снизу можно прикрепить фотоаппарат или кинокамеру — получится съёмка с высоты птичьего полёта. В кино можно использовать или при составлении, например, карт местности. А ещё можно доставлять грузы в труднодоступные места. Про военное применение, я так понимаю, мы говорить не будем?
— Правильно понимаете, — отозвался редактор, — этот кусочек всё равно при монтаже вырежут. Давайте лучше перейдём ко второму вашему эээ изделию — что это такое?
И он показал пальцем на магнитофончик. Я взглядом передал микрофон Васе.
— Это миниатюрный магнитофон, — начал он, — мы между собой назвали его уокмэн…
— Как-как? — переспросил редактор.
— В переводе с английского «бегущий человек», или точнее «идущий», — подсказал я Васе, а продолжил уже он сам:
— С помощью этой штуки и наушников можно слушать любимую музыку в любом месте, не раздражая окружающих. Например в поезде или в самолёте. Или при прогулке пешком или во время занятий спортом — бежишь трусцой по улице, магнитофон в кармане куртки, наушники на голове, в наушниках например ансамбль «Лейся песня», тебе никто не мешает, и ты никому не мешаешь.
— А это рабочая модель? — осведомился редактор.
— Конечно, — позволил себе немного обидеться Вася, — у нас всё работает, как часы, можете сами убедиться.
И он вставил наушники в нужное отверстие, нажал на Пуск и протянул их Циркулеву. Тот надевать их не стал, а просто приложил к уху… у нас там, естественно, не Лейся песня была записана, а Дип Пёпл.
— Да, всё работает просто замечательно, — вернул Васе наушники редактор. — Лично мне кажется, что у этого… эээ… устройства есть будущее. Просто удивительно, дорогие товарищи телезрители, — повернулся он лицом к камере, — какие таланты таятся на нашей новокалининщине. А может, вы и ещё что-нибудь придумали? То, что находится, например, в стадии разработки?
Я опять переглянулся с Васей, но тут уж он жестом показал, что это моя тема, а не его.