– Это ваще, – говорил он, – вот клющ.
Походив по кабинету и пару раз выглянув в «окно» – плоскую панель в виде иллюминатора, за которым якобы бродят бесхозные рыбы, – Андрей отправился на оформление.
В коридорах было безлюдно, редкие встречные – всё больше пенсионного возраста – посматривали скептически и проходили мимо, не здороваясь. Обитые железом двери кабинетов были почти сплошь распахнуты, и внутри них можно было наблюдать стеллажные внутренности, забитые бумажным субпродуктом.
В канцелярии скучали прыщавый парень лет двадцати, курьер, и грузный краснолицый дед в нарукавниках поверх истёртого пиджака – завхоз. При виде Андрея дед оживился. Жал руку. Спрашивал, как, почему и когда. Уверял, что Вадим Николаевич. Болтал что-то о радио, которое тут совсем не работает, и про телевидение, которого здесь ни-ни.
– Лаборатория же, – пояснил он последнее соображение.
– Лаборатория? – переспросил Андрей.
– Ну когда конверсия, то-сё, – махнул рукой завхоз, – опыты ставили, оборудование с верхних этажей тягали. Тогда было много пустых цехов… ну, значит, сначала хоть на что-то было похоже. А потом они тут медведей завели.
– Медведей? – снова не понял Андрей. – Каких медведей?
Вадим Николаевич смерил нового архивного постояльца удивлённым взглядом.
– Да уж известно каких, – с некоторой угрозой произнёс он и даже сверкнул в сторону глазами. – Ходячих медведей.
– А-а, – хмыкнул Андрей, – вы про доарсеников, наверное? А я-то уж испугался, что они тут живых медведей держали.
Вадим Николаевич веселье не поддержал.
– Деньги народные переводили почём зря, – мрачно объявил он. И набрал в грудь побольше воздуха, явно желая продолжить про народное горе.
– И когда всё это кончилось? – упреждающе поинтересовался Андрей.
Заведующий каркнул. То есть Андрей даже испугался, до чего этот звук не был похож на человеческий. Болезненный такой, нехороший звук, и его извлечение вдобавок перекосило лицо Вадима Николаевича.
– Их тут до сих пор ловят. Этаж обесточат и бегают туда-сюда, как дебилы. Атомная корпорация, заступницу мать вашу Люсю!
Он так яростно махнул рукой, что Андрей инстинктивно подался назад. Казалось, ладонь сейчас оторвётся и как сюрикен чиркнет сложенными пальцами по горлу. Даже странно, что обошлось.
Андрей предпочёл тему не развивать. Пояснения, конечно, не помешали бы, но лучше поспрашивать кого-нибудь другого – дед-то явно потерял разум в бою за Цусиму. Андрей быстро подмахнул несколько листков с просьбами выделить кресло, канцелярский набор и компьютер.
– На интернет нужно отдельное?
– На интернет не здесь, – пояснил Вадим Николаевич. – Это к Денису Валюхину, триста пятый у него, это как с лифта, так два раза налево.
Андрей послушно пропутешествовал до триста пятого. Там снова был бланк заявки и заполнение формы допуска к «ограниченному государственной корпорацией “Микрон” оптоволоконному доступу в мировую информатизационную сеть».
Без особого интереса пролистав подписанные бумаги, Валюхин – полноватый лысеющий персонаж лет сорока – оценивающе глянул на Андрея и спросил, будет ли он сейчас вступать в клуб или сначала поизучает правила и тарифы.
Андрей поинтересовался, какой именно клуб имеется в виду. Как какой, удивлялся Денис, зачем-то дёргая себя за правое ухо, охотничий, конечно. Андрей непонимающе нахмурился.
Валюхин взялся объяснять: квартал только начался, так что все вполне в равных условиях, а новичкам везёт. Бывали уже такие случаи, что новенькие сразу на премию настреливали. А двойная норма – это сразу автомобиль. Только нужно за билет заплатить полторы тысячи и за аренду ружья – свободные сейчас есть. А если понравится – так можно потом и своё прикупить. Премиальную норму, правда, с этого года повысили – теперь 40 грамм, но да где наша не пропадала.
Прослушав всё это, Андрей снова пожал плечами.
– Пока мало что понял.
Денис раздражённо вздохнул и закатил глаза.
– Если не хотите в них стрелять, то так и скажите, – неприятно улыбаясь, заявил он, – здесь такие идейные тоже есть.
– В кого в них?
– Да ладно вам, Андрей Сергеевич, вы нас тут что, проверять будете? – скривившись, поинтересовался Денис. – Там что, – он ткнул пальцем в потолок, – делать нечего? Два месяца как проверяли всего.
Андрей подумал, что неплохо было бы съездить товарищу Валюхину промеж глаз. Это очень чмошная привычка – кривиться и хамить под видом глубокомысленной любезности. А таких, которые своей глумливой болтовнёй отнимают время, вообще убивать надо.
– Берега́ путать не стоит, – холодно заметил Андрей, глядя в глаза Валюхину. – Заявку примите, а о клубах мы с вами потом поговорим.
Денис гаденько улыбнулся, утянул заявку куда-то под стол, а оттуда выволок мятый буклетик. Андрей брать его не стал, развернулся и вышел. Почему-то есть такая скотская закономерность, думал он на обратном пути в свой кабинет: каждый второй из этих приёмо-передаточных мужчин – обязательно жлоб.
В кабинете Андрей достал из шкафа настенные часы и вставил в них батарейку. Рабочее время закончилось, уже без десяти семь, но уходить не хочется. Можно, конечно, прогуляться домой, но это просто поменять один аквариум на другой. Раньше приходишь, а дома Ленка. И кот выходит приветственно мяукнуть и заодно посмотреть, не удастся ли раскрутить кого на дополнительную порцию еды. Были какие-то ужины и типа семейные кинопросмотры. Ссоры, IKEA, торт «Прага», приставочный тетрис в два джойстика… А теперь там только мытьё посуды и много лишнего места. Придёшь, посмотришь в окно 16-го этажа – и думаешь: а не сделать ли пару шагов вперёд?
Андрей снова открыл шкаф и перебрал книжки предыдущего постояльца. Разная древняя ерунда. Партийные справочники, руководство от Mazda CX-5, пара детективов, «Турбореактивные самолёты стран НАТО». Андрей вытащил потрёпанный коричневый томик «Московские стройки», с улыбкой полистал грязные страницы – надо же, какая чушь пятнадцать лет назад представлялась. Хотел положить книжку на место, но тут из неё вывалился буклет. Может, даже такой же, как доставал Валюхин.
Андрей поднял с пола втрое сложенную бумажку – это был диковинный план-график, снабжённый словно бы детскими иллюстрациями. Типографскими, но гораздо больше напоминающими рисунки на тетрадных полях жирной пачкающей ручкой. «Нормы добычи. Февраль», – сообщалось в плохо пропечатанной шапке. Сверху стоял смазанный штамп Русмикро – с листьями и баллистическими ракетами в узоре.
Ниже шла таблица из строк разной ширины. В её верхнем левом углу был нарисован угловатый робот, похожий на два составленных друг на друга ящика. У него были длинные верёвочные руки и круглые чёрные глаза. «Робот, – было написано напротив рисунка, – 19 грамм». Строкой ниже располагался лев с проволочной гривой. «Игрушка средняя», 15 грамм. Дальше – кукла, платье в горошек. С косами и удивлённо разведёнными в сторону ручками. «Пупс» – 13 грамм. И так до самого низа – всего двенадцать позиций. Самый тяжёлый в граммах – «Ящер», 31, самый лёгкий – заяц с согнутым ухом, «Игрушка не сортовая», 7–9 грамм.
«Все опытные образцы охотничьей продукции являются собственностью государственного унитарного предприятия Русмикро, – гласила набранная гигантским курсивом надпись в самом конце буклета. – Самовольное присвоение продукции карается по закону. Адреса пунктов приёма…»
– Пиздец, – тихо сказал Андрей вслух.
Он опустился на стул и свёл перед собой ладони. В голове шумело, и сердце скакало со всё возрастающей скоростью. Они правда ведь это устроили. Не сказки никакие, не пьяные байки, как хотелось думать… Охотничий клуб! Охотничий клуб, сука!
– Я-то думал… – пробормотал Андрей.
Он вскочил и заметался по кабинету. Это очень спокойно было не думать, – сказало что-то внутри. Не знать, не участвовать, не видеть. Это почти всегда лучший вариант. Ну а что, ты думал, они с ними делают? В ток-шоу приглашают? Посылают в Китай на перевоспитание?!
– Блядь, – сказал Андрей, сжав кулаки и с размаху саданув правой по столу, – ёбаный пиздец! Какого хрена?! Какого хрена, сраное мудачьё?!
Он вспомнил концерт и прыгающие с плакатом фигурки. Второй фронт. Какой к ебеням ещё фронт?!
– Он же обещал, – пробормотал Андрей, – я же сам слышал…
Всё это было неважно. Детские оправдания. Эти начдепы и генеральные. Старшие по дивизионам и заведующие цехов. Они врут, открывая любую прорезь в своём сраном теле. С ними можно только копиями протоколов обмениваться.
И вот как выходит. Они их сдают по граммам. Травят своё пустоглазое быдло на живых…
Неужели никто снаружи не знает, ужаснулся он, – и тут же сообразил, что и это неважно. Знает, не знает, – херня на палочке. Кому надо – в курсе, остальные не берут в голову…
– Прямо как я, – сказал Андрей и криво улыбнулся. – Ну я и мудак…
Он сильно укусил себя за кисть руки. Боль резанула, закапала кровь. Вот это хорошо, что кровь.
Он свернул буклет, засунул его во внутренний карман пиджака и сделал пару шагов к двери.
Нет, не надо пока никуда бежать. Сначала подумать. Подумать сначала, что теперь. К Вальке – чтобы пустить через его сетевых боевиков? Вообще вовне? Это тогда надо куда-то далеко вовне. Не только из «Микрона», из страны, наверное… И вообще мало этой бумажки, никто такой ботве не поверит. Надо ещё что-то подобрать.
Андрей не стал закрывать дверь в кабинет, если кому-то захочется – пусть сопрут канцелярский набор. Стараясь глубоко дышать и не ускорять шаги, он вернулся к Валюхину. Тот продолжал мерзко скалить зубы и завязывать губы бантиком.
– А у вас есть устав клуба или что-то в этом роде? – спросил Андрей, стараясь смотреть мимо его плеча.
– У председателя есть, – проворковал Денис.
– Где его можно найти?
– А пёс его знает. Может, в спортзале. Это если по правому рукаву идти.
По правому рукаву идти пришлось долго; на пути попадались открытые двери, за которыми темнели коробки от каких-то старых, явно отправленных на пенсию механизмов. Затем попалась комната, похожая на раздевалку: вдоль её стен стояли одинаковые железные шкафчики с прорезями. Андрей подумал, что спортзал будет сразу же за ней, но не тут-то было. Хмурые лестницы без перил уходили как вниз, так и вверх, и какое направление выбрать, было в очередной раз совершенно не понятно. Андрей поднялся на один этаж и упёрся в массивные двери. Закрытые. Спустился и попал в странную, без предбанника даже, длинную душевую. Потрескавшийся кафель, ржавые душевые стойки и краны без ручек. Он видел что-то подобное в тюремном изоляторе. Похоже, что последний раз здесь мылись ещё в прошлом веке. Решив, что заблудился и надо возвращаться, Андрей на всякий случай проверил дверь с противоположной стороны от входа в душевую.